Прогулки по крышам

Они ехали по вечерним улицам, и Агата заметила, что Келдыш все чаще и чаще поглядывает на нее. Вернее, на симпатичный кулончик на ее шее.
– Могу я спросить, Мортимер, с какой целью вы надели такое украшение?
– А?
– Ваш кулон.
Агата растерянно потрогала камешек. Что за глупый вопрос – для чего украшение? Чтобы украшать, конечно.
– Это мне Стефи дала.
– А она сообщила, для чего его носят?
– Сказала, на счастье.
Келдыш хмыкнул:
– Ну, в общем и целом на счастье, да… – Он повернул налево. – Если сформулировать точнее, это – приворотный амулет.
– Я ее убью! – Агата из всей силы рванула кулон. Хлипкая цепочка порвалась. Агата, зажав амулет в руке, озиралась, не зная, куда его деть.
– Суньте пока в «бардачок», – посоветовал Келдыш. – Вряд ли моя машина воспылает к вам нежной страстью.
Агата захлопнула «бардачок» и уставилась в окно. Щеки и уши у нее пылали. Ну, Стефи, ну, погоди!
– Ну вот, – сокрушенно заметил Келдыш, – я и порадоваться не успел, что вы хотели меня приворожить… Такой удар по мужскому самолюбию.

– Не переживай, – меланхолично сказала Люси. – Здесь у всех проблемы с магией.
– Чего это? – возмутилась Стефи с полным ртом. – Нет у меня никаких проблем!
Все в комнате дружно прыснули.
– Да ты что!
– А кто три месяца назад зарядил Ингин амулет так, что на нее все мухи слетались?
– Случайность!
– А подвеска, которая у Ритки загорелась, едва она со своим парнем целоваться начала? Ему в травме пришлось ожоги на руках перевязывать!
– Нечего было руки распускать! Куда он ими лез, интересно?
– А мое колечко? Ты же говорила подставлять его под лунный свет для подзарядки!
– Три хи-хи! Не могла я такого сказать! Я говорила – под солнечный!
– Под лунный!
– И что случилось? – спросила Агата, стараясь не слишком откровенно улыбаться.
– Что-что! Я хотела на время Димитрова приворожить! А ко мне этот шибздик Зигфрид прикипел, представляешь? Три дня проходу не давал, пока я кольцо не дезактивировала.

– Поправь меня, поправь, если я ошибаюсь. Ты приехал в Светлогорск. Узнал о существовании младшей Мортимер. Добился над ней кураторства. Сводил (без проведения соответствующих законных процедур) к Слухачу. Получил странный вердикт и никого о нем не поставил в известность. Позволил Мортимер похитить… заткнись… Нашел в столице (или это она тебя нашла?). Спрятал – от всех. Позволил ей сбежать. Позволил прыгнуть в Котел. И – в конечном итоге – мы получили то, что мы получили.
– Мы имеем то, что нас имеет… – пробормотал Игорь.
—... И что, что я должен теперь с тобой сделать?!
Ловец серьезно обдумал этот чисто риторический вопрос. Спросил с интересом:
– Генрих, ты посадишь меня в тюрьму?
– Еще чего! Я что, должен все это один расхлебывать?
<...>
– Судьба, значит?
– Шрюдер барабанил пальцами по столу. – С каких это пор ты стал у нас фаталистом?
– С тех пор, как увидел, как девчонка берет то, что ей оставила мать. Кстати, как она там?
Шрюдер моментально выставил вперед руки.
– Ну уж нет, нет! Теперь ты не подойдешь к ней ближе пятисот метров! Я лично за этим прослежу! И… кстати насчет «кстати» – мадам Мортимер будет здесь с минуты на минуту.
Игорь вскочил, перехватил злорадный взгляд Шрюдера и со стоном рухнул обратно:
– Может, вернемся к вопросу о моем заключении? Причем немедленном.