Книги в мире 2talkgirls
JullsGr
- 6 350 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Как все непросто в современном мире англоязычной литературы. Не успеваешь адаптироваться к «Белым зубам» и другим отличным книгам Зэди Смит, как на горизонте появляется еще писательница с сочетанием фамилии Смит и восточного имени, на сей раз из шотландского Инвернесса. Да не просто появляется, а прямо-таки врывается в декорации твоего размеренного существование своей «Зимой», только что переведенной на русский, которую сразу и страстно хочется прочесть (в придачу к предваряющей ее «Осени»). Но тут уж не выйдет со «сразу», свою квоту везения я выбрала, выиграв «Брисбен» Водолазкина. Подождем.
«Мир – Отель», написанный в 2001 был в шорте Букеровской премии и премии Оранж (прежде о такой ничего не слышала, но добросовестно аттестую книгу, которую успела полюбить, украшая всеми возможными регалиями). Шестнадцатилетняя девочка, пловчиха, которой может быть (только пока это тайна, никому не говори) удастся войти в резервный состав национальной сборной по плаванию; старшая из двух сестер-подростков в обычной семье в провинциальном шотландском городке, устраивается подработать на каникулах, ночной горничной. И во вторую рабочую смену погибает.
Нет-нет, ничего криминального. Смерть, достойная премии Дарвина. Во время перерыва она откроет дверцу кухонного подъемника для блюд, которым тут уже сто лет, как не пользуются, скажет симпатичному коридорному: «Спорим на пятерку, что я помещусь тут вся». И в мгновенье ока, не успеет парень опомниться, сложится клубком в этом крохотном окошечке. А когда он начнет восхищенно выговаривать: «Ну ты гуттаперче...» - раздастся треск, потом быстрый грохот и удар. Земля примет то, что осталось от Сары. Которая несколько дней назад влюбилась. В другую девушку. Ну и что? Всякое бывает в жизни, а сердцу не прикажешь.
А в смерти уже ничего не бывает, но мы еще услышим ее затихающий, забывающий названия обыденных вещей, голос. Среди других женских голосов, обладательницы которых связаны с отелем Мир. Череда новелл, большей частью исполненная в технике потока сознания, в некоторых случаях читатель не будет уверен, пациент скорее жив, чем мертв или пациент скорее мертв, чем жив. Смешно, вопреки утверждению аннотации, не будет. Да и откуда бы тут взяться смешному? Но будет хорошо. Грустно. Больно. Обидно. Горько. И снова хорошо. По-настоящему.

Я - сплошной клубок мыслей после прочтения, разноцветный клубок, с ниточкой, которую можно потянуть и расплестись. Но найти конец ниточки я не могу. Я - горничная, летящая в пропасть шахты. Я - Же, бродяжка, умнее всех журналистов мира, я вижу только главное в этой жизни, я не отвлекаюсь на пустяки. Я - Лайз, администратор, я - доброта всего мира, но как и все добро, я быстро умру. Только не знаю об этом. Я - мир, в котором живут миллиарды живых душ, не помнящих самое важное, пытающихся вспомнить, кто они. Я - отель, система "псевдодом", мир одиночества и чистоты. И я тот самый конец ниточки. Прячусь.
Али Смит писать бы в серии "Альтернатива", таким сумбурным и нестандартным оказалось для меня произведение. Несколько глав, на первый взгляд разных и не связанных, объединяет общая тема. Осмыслить ее можно только дочитав книгу. Предпоследняя глава убила наповал. Стиль Саромаго, писать все сплошным текстом, отдыхает. Из-за этой главы можно Смит отнести в авторам с "укуренным" стилем. Шутка, конечно же.
Итог: достаточно интересная книга, но советовать на прочтение я никому не буду. Специфический сюжет, специфический стиль, специфический автор.

Время жить
Умирая, человек не увидит яркий свет. Не посмотрит, как он отделяется от собственного тела. Сначала умерший все забывает, не помнит кто все эти люди, собравшиеся в церкви. Потом постепенно вспоминает их, но чувства притупляются - теперь он не различает цвета, запахи, практически не слышит. Странно, но в жизни все точно так же. Мы никогда не живем так чтобы воспринимать все эти ощущения в полной мере, мы изредка вспоминаем о людях, которые когда-нибудь придут на нашу панихиду, мы часто не обращаем внимания на цвета, запахи и практически не слышим то, что нам говорят люди. А ведь надо жить, «надо жить» - говорит дух героини романа.
Мне больше нравятся не те книги, где суть завязана на сюжете. Или на сюжете и морали. Ну, вы знаете, такие книги, прочитав которые критики говорят, а вот тут автор затрагивает фундаментальную тему общества – отношения отцов и детей. А другие им отвечают – даа! Мне больше по душе роман «Отель – мир», где нет определенной завязки и кульминации. Действие происходит вокруг места – это место сеть отелей «Глобал», точнее один конкретный отель. С этим местом связаны судьбы героев книги. И мы узнаем маленький кусочек их жизни. Сара начинает историю, она недавно умерла и говорит о своих ощущениях, воспоминаниях, первой любви. Ее смерть, точнее то, что читатель общается с духом, не вызывает ни ужаса, ни тоски. Это происходит так естественно. Сейчас, с высоты невесомого духа, Сара хочет напомнить всем – надо жить! Эстафету принимает бродяжка по имени Же. Она живет в нише отеля, где вентиляция слегка греет ей спину. Же ни плохо, ни хорошо, она понимает, что надо жить.
Служащая отеля Лайза еще не знает, что ее жизнь изменится, возможно, она тоже скоро умрет. Эта женщина несет добро, стремится помочь всем нуждающимся. Она приглашает Же провести одну ночь в номере, ведь кашель бродяжки слышен даже за конторкой ресепшена. Сестра Сары осталась одна. После смерти старшей дочери родители погрузились в пучину собственного горя, причем у каждого своя собственная. У матери истерики, отец избавляется от всех вещей дочери – по крупицам выносит одежду, мебель, спортивные награды. Сестра пробирается в отель чтобы узнать, как случился с Сарой несчастный случай. И много других судеб в романе «Отель – мир». Последнее слово на странице – «Надо жить!». Ну разве вы не слышите?!
Подобные книги позволяют увидеть только то, что ты хочешь или способен увидеть. По мне, так это гораздо увлекательнее, чем следовать авторской задумке от первой страницы – к последней.

Бывает, целое событие сводится к одному - единственному ощущению, к краткому мигу.

Я. <...>
Хороший человек. Точнее, стараюсь быть хорошей. Входя и выходя из магазина, я придерживаю дверь для пожилых людей, для матерей с колясками, да для кого угодно – человек, идущий следом или навстречу, не обязан иметь грудничка или быть старухой. Меня передергивает, когда в новостях показывают трупы в разных уголках планеты, я сочувствую родственникам погибших, чье горе демонстрируют по телевизору; я переживаю за тех, кто живет в горячих точках. Переживаю за детей, которых обижают родители или старшие братья и сестры. Переживаю за жертв пыток. За собак, которых привязывают к хитроумным устройствам и заставляют курить, за лошадей, разводимых ради эстрогена, чьих жеребят безжалостно забивают. Переживаю за вегетарианцев, для которых в ресторанах нет особого меню и над которыми принято издеваться, однако не меньше – за тех, кто ест мясо, но ущемлен в своих законных демократических правах, за курильщиков, страстно мечтающих о сигарете в зданиях, где курить запрещено. Меня беспокоят легкие курильщиков. Я всегда помогаю людям с тяжелым багажом подняться по ступенькам автобуса. Я вежливо веду себя в очереди. У кассы я всегда пропускаю вперед тех, у кого меньше покупок. На дороге я сама любезность. Я практически никогда не превышаю скорость в жилых районах. Стоя в пробке, я пускаю в ряд водителей с боковых дорог. Я уступаю.
Я не важная птица. И не святая. Я не хочу переделать мир. Но, увидев на полу паука, я всегда накрываю его чашкой или стаканом, осторожно подсовываю под низ открытку, чтобы не повредить бедняге лапки, и выпускаю на улицу через входную дверь. Ведь это хорошо?

Ціла епоха може звестися до якогось хвилинного відчуття смаку. А ціла особистість - до однієї риси.












Другие издания


