Сценарії з життя людей

Терапевты часто боятся, что некоторые люди не получат поглаживаний, даже если попросят. Вследствие этого они не рискуют предлагать упражнения с поглаживани­ями, так как, по их мнению, некоторые участники не по­лучат поглаживаний вообще. Этот страх свидетельству­ет о том, что терапевт, как и большинство людей, верит в дефицит поглаживаний и в то, что он является истинным. Ему кажется, что в группе из восьми человек участник, который попросит о поглаживаниях, не получит их до­статочно для того, чтобы удовлетворить свою потреб­ность. Истинные же факты таковы, что, если участник просит об определенном виде поглаживаний от опреде­ленного участника, он действительно может быть разо­чарован. Если же он просит всю группу, не ограничивая строго разновидность поглаживаний, которые он хочет получить, он всегда получит столько поглаживаний, сколько ему нужно. Для человека естественно давать лю­бовь, и терапевтам стоит научиться верить в это, тогда они смогут бороться с экономией поглаживаний без стра­ха и сомнений.

Зрение и слух не реализуют всех своих возможностей, потому что становятся слугами рационального мышле­ния. Эйдетическая память детей превращается в бедное восприятие взрослых. Глядя на розу, мы не видим роскош­ную бархатную пышность лепестков, сияющие капельки воды, спрятанные в их складках, тончайшие вариации от­тенков красного. Мы видим розу. Роза — это роза — это розы вообще. Как сказал Рональд Рейган о секвойях, «ес­ли вы видели одну, вы видели их все». Когда цель — «эф­фективность деятельности», продуктивность, конкурен­ция, сделать деньги, эйдетическое восприятие только за­медлит вас, так что забудьте о нем. И мы забываем. Мы забываем, что такое слух. Мы слышим слова, но не инто­нацию; мы слышим гул мотора, звук автомобильного сиг­нала, гудки, звонки, а так как они ничего нам не говорят, мы забываем, как слушать радостную или печальную ме­лодию человеческого голоса. Все, что мы видим и слы­шим, — это черное и белое, закодированные с помощью алфавита данные для нашего «компьютера».

Наиболее часто в семье игнорируют чувства и (или) ин­туицию ребенка. Тем не менее рациональное мышление, или функция Взрослого, тоже может пострадать в про­цессе воспитания: восприятие ребенком очевидных фак­тов и построение логических связок между ними не все­гда поощряется. Например, одна женщина вспоминала, что ее мать была ленивой и безответственной и что она часто думала, что мама ведет себя непоследовательно. Она задавала ей логичный вопрос: «Мама, почему ты сер­дишься на папу за то, что он не постриг газон, когда у тебя самой в раковине гора немытых тарелок?» Это ис­креннее и логичное рассуждение, сделанное Взрослым маленькой девочки, было встречено сильнейшим неодоб­рением матери: «Будешь умничать — голову оторву!» Это утверждение было ясным и сильным запретом на ис­пользование девочкой логической способности, ее Взрос­лого. Ее мать сказала ей «Не думай!», и в дальнейшем этот запрет сильно повредил развитию логического мыш­ления девочки.

Некоторые клиенты готовы принять любой диагноз, даже если он им не подходит. Такое поведение является частью игры «Профессор, вы великолепны!», где клиент играет роль несчастной маленькой Жертвы, а психотерапевт — всезнающего Спасителя. Эта игра, как правило, заканчивается ничем, точнее, тем, что клиент не получает от психотерапии ничего, а разозленный терапевт принимает роль Преследователя. Поэтому всякий раз, когда психотерапевт * обнаруживает «полное согласие» с одним из своих клиентов, ему следует задуматься, не втянулся ли он в игру «пвв». "