Neapolitan Novels: My Brilliant Friend, The Story of a New Name, Those Who Leave and Those Who Stay & The Story of the Lost Child

Надавала мне по щекам, стукнула зонтом и заорала, что в следующий раз меня убьет.

У меня захватило дух, когда мы одним толчком оторвались от земли и дома внизу на глазах превращались в кубики, улицы становились ниточками, поля сжимались в зеленые пятна, море изгибалось, как тонкая пластинка, а облака опускались вниз, похожие на оползни рыхлых гор. Страх, боль и счастье сливались воедино, делались частью единого порыва к свету. Мне казалось, что в полете мир упрощается; я вздохнула и постаралась забыться.

Пытаться открыть глаза влюбленному – дело бесполезное.

«Красота, которая с детства была у Черулло в голове, не нашла приложения, Греко, и переместилась в лицо, грудь, бедра и жопу — в такие места, где она быстро проходит. Только что была — и вот ее уже нет»

А ты зря расстраиваешься, плюнь на неё! И нечего было книгу ей совать, тем более – предлагать автограф. Таких посылать надо куда подальше!

Что эта старуха себе позволяет! С какой стати она на тебя взъелась? Понятно, завидует, что ты пишешь романы и статьи, да ещё замуж выходишь за прекрасного человека, а её Надя, которую они всё учили да учили и надеялись, что она станет лучше всех и мать будет ей гордиться, ничегошеньки не добилась, а теперь вон вообще, обжимается с простым работягой, как будто так и надо,

Это было прекрасно – выезжать за границу, знакомиться с другой культурой и понимать: то, что я считала абсолютным, на самом деле относительно.

Лечить нервы — привилегия женщин из приличного общества.

«Можно всю жизнь любить человека, но так и не узнать, какой он на самом деле»

Мир всё ещё держится, но если он упадёт, то точно разобьётся, да оно и к лучшему.