Ваша оценкаРейтинг LiveLib
4,1
712 оценок
- 540%
- 437%
- 318%
- 24%
- 11%
Ваша оценкаПрочитали 914Хотят прочитать 510
Рецензии
Tarakosha18 августа 2022 г.Читать далееВ данном сборнике содержатся ранние рассказы выдающегося русского писателя и будущего лауреата Нобелевской премии, но все их объединяет большая серьёзная и кровавая тема Гражданской войны, развернувшейся в двадцатые годы прошлого века, в которой малая родина Михаила Александровича стала одной из масштабных арен кровопролития, на мой взгляд.
Давненько я не читала книгу, чтобы с первых строк на тебя наваливался настоящий и беспросветный мрак крови, людской жестокости, убийств, страданий и истязаний человека человеком. Тут практически в каждом рассказе убийство, когда в качестве его орудия идёт всё, что под руку попадётся: ружья, топоры, вилы в бок, затаптывание обезумевшей от крови и насилия толпой, растерзание в стремлении доказать свою силу и превосходство, уродование и кромсание без жалости уже мертвых тел противника.
Тут рука об руку с кровью и жестокостью ходят голод и безразличие к чужому страданию, даже дети зачастую не могут рассчитывать на сочувствие и участие чужих людей. Война не щадит никого: ни женщин, ни детей, ни стариков и каждому, оказавшемуся втянутым в эту кровавую круговерть постоянно приходилось балансировать на грани, принимая порой жуткие в своей обыденности решения или до конца стоя за правду, которую раз и навсегда выбрал для себя.
От писательского умения и таланта писать остро и ёмко, на пределе эмоций, зачастую на противопоставлении человеческой жестокости и природной красоты и умиротворения, многое пробирает до дрожи, задевает за живое, чувствуется, что написанное отнюдь не авторская выдумка, а то, с чем он был действительно знаком, что волновало и тревожило, жизненная правда и боль.
Написанное удивительным сочным языком, присущим писателю, с особым донским говором, навряд ли книга может кого-то оставить равнодушным.88581
red_star17 апреля 2019 г.Этюд в багровых тонах
Читать далееИдут века, шумит война,
Встает мятеж, горят деревни,
А ты всё та ж, моя страна,
В красе заплаканной и древней.А. Блок, «Коршун», 1916
Вот, казалось бы, так ли уж важно, как называются улицы? А сколько копий ломают в борьбе за или против имен для мостов и улиц, молодые режимы первым делом пытаются карту переназвать, заменить. И для новых поколений реально именно это, новое, которое уже успевает стать старым. Про Сакко и Ванцетти мы уже как-то говорили, а вот, например, центральная улица моего родного города – Интернациональная (думаю, еще с довоенных времен), а рядом две улицы, названные в честь двух активистов, зверски убитых бандитами/повстанцами во время Гражданской (выколотые глаза, вырезанные звезды и прочий привычный арсенал). В одну из своих школ я ходил по обеим, сначала по Лотикова, потом сворачиваешь на Евдокимова, потом налево на Сакко и Ванцетти, потом в нычку и у школы.
Признаюсь, я не был готов к уровню зверства в «Донских рассказах». Нет, конечно, некоторые я читал, по некоторым сняты фильмы, которые я видел, ту же «Донскую повесть». Но в концентрированном виде это все ужасно – смерть от голода, убийства соседских детей, пытающихся хоть что-то съесть, семейная резня (чаще всего поколенческая), убийства в степи, вилы, топоры, приклады, штыки, пули. И просто ноги и руки, затаптывание, убийство неугодных толпой, кровавая круговая порука. Казаки, иногородние, красные, махновцы, банды, возвращенцы из эмиграции. И снова кровь, кровь, кровь.
Шолохов пытается быть оптимистичным, вытаскивает комсомольцев на первый план, мол – они островок нового мира среди сельскохозяйственного зверства, но сам чаще всего убивает главных героев, то бандой, то родными. Мрак накатывает, накрывает все, оставляя только страх разбиваемого стекла и винтовочного ствола в окно, неожиданной погони в открытой степи, удара колом у ворот в темени. И здесь Шолохов демонстрирует то, что потом станет центральным сюжетным ходом «Поднятой целины», пусть в наметках, но все узнаваемо. Рассказ о паромщике композиционно напоминает «Судьбу человека», тоже рассказ на переправе, но как жесток этот рассказ, как пугает отцом, убившем двух сыновей как будто бы ради пяти других детей.
Когда-то «Конармия» показалась мне хлесткой и жестокой. Да, там трупов, мертвяков даже хватает, и с кровью все в ажуре. Но там есть какая-то песня, что-то иное, у Шолохова только крошево. Крошево или спонтанное, как убивают толпой заподозренных в связях с красными, и методичное, как в «Жеребенке», где офицер дожидается, когда красный боец спасет стригунка, а потом бойца продырявливает. Или вот этот саспенс, что в твоем «Мертвеце» Джармуша, когда кто-то уже стреляет, время замирает и один из героев наблюдает, как остальные вскидывают винтовки, открывают кобуру, а пули уже летят и делают дырки в живых людях.
Нет, Шолохов пытается улыбнуться, что в рассказе о бабьем бунте, что в скетче о донском продкомиссаре, ищущим свое советское учреждение от Царицына до Ростова. Но и усмехнешься лишь на миг, краткий, до очередных вил в сердце.
Вот ведь художественная литература, fiction же, а без нее сухие строчки Холквиста останутся сухими строчками о зерне и продразвёрстке, о восстаниях и выборах, о теориях и практике социалистического строительства.
Поражает, конечно, как мало изменилось после революции и до коллективизации. Батраки, бесконтрольность, полное отсутствие советской власти и карательных органов на местах. Бывшие бойцы Красной Армии, скрипящие зубами и отрабатывающие взятое в долг у кулака зерно, председатели из родственников кулаков (т.е. умелое использование имеющихся возможностей в своих целях), забастовки батраков.
И все это удивительным шолоховским языком, смачным, напористым, живым. Задела меня эта книга, глубоко задела.
7912,2K
MaksimKoryttsev8 января 2025 г.Ужасы гражданской войны на Дону
Читать далееЭто сборник ранних рассказов Шолохова, написанных им в 1920-е гг. ещё до создания им произведений, прославивших его в стране и в мире - романов "Тихий Дон", "Поднятая целина".
Эти рассказы в основном содержат различные сюжеты, актуальные для донского, преимущественно казачьего региона того времени. Либо они описывают истории, связанные с недавно прокатившейся здесь Гражданской войны, либо связанные с событиями, которые здесь происходили вскоре после её окончания.
Многие донские казаки тогда в штыки принимали действия советской власти, которая руководствовалась атеистической идеологией. Кроме того, большевики, пришедшие к власти, как и многие другие российские революционеры той эпохи, уже традиционно негативно относились к казачеству. Это было связано с тем, что казаков часто до этого уже на протяжении многих десятилетий царские власти использовали для подавления революционных выступлений в различных городах. С их помощью происходили жестокие разгоны демонстраций, по отношению к казакам среди интеллигенции и разночинцев накапливалось много негатива. Соответственно, с приходом к власти большевиков у казаков были отобраны ряд их прежних привилегий, а в условиях Гражданской войны при проведении продразверстки и насильственных реквизиций Красной Армией продовольствия и имущества казаков, зрело их недовольство, которое привело к восстанию в тылу Красной Армии, обвалившего её Южный фронт в начале 1919 года и помогло наступлению деникинской армии, дошедшей в итоге до Тамбова и Липецка. Поэтому большевики относились к казакам часто как к неустойчивой и ненадёжной для них страте населения.
В свою очередь внутри казачества тоже происходили разделение и раскол, многие бедные казаки поддерживали советскую власть и большевиков, которым противостояли обычно более зажиточные казаки. Этот раскол выражался в том числе и на уровне отдельных станиц и хуторов, когда казаки убивали отдельных работников административного аппарата новой власти, коммунистов, комсомольцев и т.д. Много примеров подобного насилия находим как раз в этом шолоховском сборнике рассказов.
60471
Цитаты
DariaSchakina0512 мая 2025 г.««Вот так и свяжись с этими бабами, ты по ней одиночный выстрел, а она по тебе длинную очередь... Но, между прочим, у них тоже нелегкая работенка: день и ночь в говядине нашей ковыряться».»
23379- DariaSchakina0512 мая 2025 г.Читать далее
«– У тебя,Некрасов, одна посадка портновская, а уменья ничего нету. Тебе, по-настоящему,только хомуты на ломовых лошадей вязать, а не благородные солдатские штаны чинить. Ну разве это работа? Насмешка над штанами, а не работа! Шов – в палец толщиной, любая вошь – если упадет с него – убьется насмерть. Пачкун ты, а не портной!
– Это твои-то штаны благородные? – отозвался Некрасов. – Их в руках держать – и то противно!А я чиню их, мучаюсь, вторую сумку от противогаза на них расходую, но конца моей работе не видно... На тебя штаны из листовой жести шить надо, тогда будет толк. Давай, Сашка, хлястик на трусы тебе пришью, а штаны сожжем, а?»
21310 - DariaSchakina0512 мая 2025 г.
«Прямо напротив спуска к реке лес разделялся широкой прогалиной. Посредине одиноко красовался древний вяз с такой раскидистою кроной, что в тени ее свободно разместилась отара – голов в триста – овец. Угнетенные послеполуденным зноем,овцы, разделившись на несколько гуртов, теснились вкруговую, головами внутрь,изредка переступая задними ногами, глухо пофыркивая. Даже на этой стороне был ощутим резкий запах овечьего тырла.»
21294
Подборки с этой книгой
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
- 39 918 книг
Дебют известных и знаменитых писателей
- 3 011 книг
Азбука-классика (pocket-book) — Классика XX века
- 390 книг
Филфак. Русская литература. Программа 1-3 курса
- 311 книг
Когда-нибудь я это прочитаю
- 11 563 книги
Другие издания
