Soldiers in the Proletarian Dictatorship: The Red Army and the Soviet Socialist State, 1917-1930

Недавно почивший Марк фон Хаген писал просто, по крайней мере, в этой книге. Он быстро переходит от слов к делу, не растекается мыслью по вороху интерпретаций, разве только совсем чуть-чуть, в начале, и бодро идет по истории концепции армии и ее места в структуре общества в Советской России и Советском Союзе. Надо быть слепым, чтобы не увидеть его приверженность т.н. ревизионизму в исследовании советских дел, однако прямо он об этом не говорит. Но мы-то с вами все понимаем, если человек с первых страниц не собирается рассказать нам о монолитном советском государстве, тоталитарно давящем всех внутри себя, а пытается найти логику в сложной игре баланса сил между группами влияния, то он, конечно же, из той же когорты, что и знаменитая Шейла Фицпатрик и, несколько более условно, Стивен Коткин.

Книга эта старая, начала 90-х. На практике это означает, что заметная доля числовых данных устарела, так как отечественные ученые скрупулезно высчитывали в последние десятилетия число перешедших на сторону красных и белых, тогда как фон Хаген пользуется источниками давней поры. Но, как и в случае с многими другими годными нарративами, устарелость числовых данных не опрокидывает их, так как важнее в них внутренняя логика, а не числовая канва. О какой же логике речь?

Если и было то, в чем сходились пестрые представители различных социалистических интернационалов и течений XIX века, так это в том, что новый тип общества, который должен прийти на смену капитализму, не будет иметь своей основой постоянную армию. Так или иначе речь шла о вооружённом народе, о милиции, которая заменит кадровые части, уничтожит муштру и офицерство. Именно о сложной судьбе этой идеи и о ее адаптации к реалиям построения социализма в отдельно взятой стране и написана эта книга.

Начало было предсказуемым – красивая идея, как это часто бывает в жизни, разбилась об агрессию имперской Германии и угрозу Гражданской войны. Большевики быстро переступили через этот принцип, попытавшись создать армию нового типа, без офицерства, классовую, просвещенную. Главным условием временного, до победы в Гражданской войне, существования армии было четкое политическое руководство, для осуществления которого был создан институт комиссаров. Собственно, все те интриги и проблемы, что занимали армию и государственных мужей на протяжении 1920-х, были заложены уже в начале 1918 в само устройство армии.

Фон Хаген бегло рассказывает о Гражданской, изредка упоминая Троцкого. После падения Советского Союза много говорили, что его роль была забыта и приуменьшена, однако из книги западного историка не складывается впечатления, что его было как-то особенно много, фон Хаген говорит, что Троцкий, когда победа стала видна, устранился от армейских дел и сохранял пост наркома по инерции, посвятив себя общегосударственным вопросам. Красная Армия росла, бюрократизировалась, воевала, пыталась повышать культурный уровень масс как-то без него.

Мое представление о том периоде очевидно сформировано художественной литературой, и мне показалось, что в рассказе фон Хагена о Гражданской нет ничего, что не описал бы А. Толстой в «Хождении по мукам» . Уживаемость комиссара и военспеца, тиф, самодеятельный театр, а про ЧОНы в «Как закалялась сталь» можно почитать.

Но вот после Гражданской фон Хаген рассказывает о крайне интересных вещах. В нашей стране часто говорят, что нет более постоянных вещей, чем временные, и с РККА все вышло именно так. Гражданские власти попытались уничтожить армию как таковую, вернуться к идее милиции, воплотить в жизни структуру общества из «Незнайки в Солнечном городе». Несколько военных тревог и внутренних смут не дали этого сделать, однако военные временно потерпели поражение, потеряв автономию как в юридическом плане (отдельные суды), так и в политическом – наркомат просвещения вошел в клинч с ПУРом, пытаясь отжать образовательные функции в армии.

Именно эта часть – о противостоянии гражданских органов, ПУРа и комсомола на фоне борьбы за верховную власть между сменяющимися группировками старых большевиков – показалась мне самым интересным в книге. Я люблю, когда историк пытается (а особенно – когда у него получается) показать динамику, процесс изменения расстановки сил. Без этого рассказ об армии, потерявшей с НЭПом большую часть численности, финансирование, влияние и, как казалось многим, саму цель существования, был бы пустым.

Сталин победил, расставил своих людей, армия во второй половине 20-х вернула себе важность и значение. Ее использовали во время коллективизации как ударную силу убеждения, несмотря на ее преимущественно крестьянский состав, что фон Хаген считает явным успехом построения идеологической гегемонии внутри страны. Но военные и здесь сумели аккуратно отойти от участия во внутренней политике, обосновав важность военной учебы, ее приоритет перед социалистическим строительством (что не мешало готовить демобилизуемых к культуртрегерской работе на селе).

DeadHerzog говорит о том, что книга Хагена является важным дополнением к работе Фицпатрик об удивительной траектории системы образования в нашей стране в довоенные годы. С ним трудно не согласиться, хотя и хочется чуть-чуть поспорить – влияние армии не могло быть слишком уж большим, ведь она после Гражданской была ужата до полумиллиона человек, около 0,33% населения. Однако крайне интересно видеть, что и армия была отнюдь не свободна от яростных идеологических дебатов и организационных бурь.

После Гражданской войны множество солдат стали стремительно занимать руководящие должности в местном управлении, образовании и экономике, опираясь исключительно на свой армейский опыт. В то же время Красная Армия стала фактически единственной организацией, где вчерашние крестьяне могли реально увидеть и осознать советскую власть. Так что американский историк Марк фон Хаген, скончавшийся в прошлом месяце, полагает именно институты вооруженных сил проводником идей советскости во многих сферах жизни страны, и соответственно изучает их с политической, социальной и культурной точек зрения.

Хаген довольно подробно описывает социальную историю становления РККА в процессе борьбы за власть между военными и гражданскими структурами (особенно по поводу статуса и компетенции комиссаров и военной юстиции) и разборок между различными ведомствами, перетягивавшими одеяло на себя (над всем этим черным вороном реет Лев Давидович), как Красная Армия лавировала между Сциллой военной необходимости и Харибдой идеологических установок. Автор начинает с революции, когда под вопросом стояла сама идея постоянной армии, и заканчивает в Первую пятилетку, когда наконец после долгих и ожесточенных баталий на всех уровнях был достигнут хрупкий баланс между военными и гражданскими.

В социальной истории Красной армии Хаген видит микрокосм всей страны, и трудно с ним не согласиться - на вооруженных силах отражались все политические, экономические и культурные пертурбации двадцатых и тридцатых годов: от нехватки бумаги до падения Троцкого, от нэповского рынка до зиновьевского лозунга "лицом к деревне", от спортивной агитации до коллективизации.

При чтении прям видишь, как плавится образ вооруженных сил республики, подстраиваясь под изменения на фронтах и под изменения в партийной мысли, как меняется статус красноармейца и офицера, как продавливается идея милитаризации общества. Армия из-за ограничений на вооруженные силы (количество солдат под ружьем, финансовые траты) начинает не только вытеснять гражданский контроль, но и сама уже вмешивается в не-военные ведомства и организации, забирая у Наркомпроса вопросы военного обучения, у партии - контроль над комсомольскими ячейками, создавая добровольческие организации типа Осоавиахима и все больше милитаризуя общество под прикрытием рассуждений о низкой социальной ответственности крестьян и постоянной военной угрозы со стороны капитализма.

В каком-то смысле эта книга дополняет монографию Шейлы Фицпатрик по образованию в Советской России в 20-30-е годы, в которой намеренно было упущено военное образование - именно об этом и пишет фон Хаген. В исследовании очень качественно разобраны отношения военных с гражданскими властями - советскими, государственными и партийными, но вот взаимоотношения с силами безопасности (ОГПУ) затронуты весьма поверхностно.

Несмотря на то, что у автора при анализе встречается ряд спорных утверждений, книга производит очень приятное впечатление, она хорошо написана, четко структурирована и легко усваивается. Читать крайне интересно, потому как видишь неожиданную подоплеку известных процессов и отражения в армейском зеркале массовых явлений, происходивших в стране. Автор крайне доходчиво подает сложные вопросы вроде нарастающего разрыва между командирами и рядовыми, между разными поколениями, и последствия этих разрывов.