Лис Улисс и клад саблезубых

— А раньше вы когда-нибудь встречали этого лиса или его соучастницу?

— Нет, никогда.

— А потом?

— Тоже нет.

— А в будущем встретите?

— Не знаю...

— Если встретите, обязательно сообщите мне или моей помощнице.

— Обязательно сообщу. А ему тоже сообщить, что я вас встретила?

— Зачем? — удивился Проспер.

— Ну он ведь тоже вы...

— Нет, ему не надо. Он не я, а самозванец.

— Да?

— Конечно. Он не Проспер. Он только сам себя назвал Проспером — с преступными целями.

— А вы не самозванец?

— Нет! Я же не сам себя назвал Проспером. Меня мама так назвала.

— С преступными целями?

— Мама — с преступными?! Ни в коем случае!

— Выкуп? — расстроилась Жозефина.

— Да, если, конечно, цель похищения — деньги. Я предполагаю, что вчерашний их визит был своего рода описью вашего имущества. Они смотрели, что есть у вас в доме, и будут все это требовать в качестве выкупа.

— Все? — ужаснулась рысь.

— Думаю, да. Преступники же очень корыстные. Они у вас все заберут, а вы пойдете по миру. Вы когда-нибудь ходили по миру?

— Нет, — чуть не плача, ответила Жозефина.

— Довольно увлекательное занятие, — заметил Проспер. — Мир — любопытное место.

— Я не хочу, — захныкала Жозефина.

— Точно не хотите? — уточнил Проспер.

— Точно, — подтвердила Жозефина. — Я не люблю мир. Я люблю свой дом и все это, — она обвела лапками вокруг.

— В таком случае мы вернем вам сестру, и платить выкуп не придется, — пообещал Проспер. — А мерзавцев отправим в тюрьму. Посмотрим, как им там удастся притворяться великими сыщиками!

Но кое-что на уроке все же доставляло ей удовольствие, даже несмотря на бубнящего учителя с его историей. Со всех сторон Берта ловила на себе взгляды: одноклассники поглядывали на нее с любопытством, а одноклассницы — с плохо скрываемой завистью и неприязнью. Причина была проста: ее подружки, встреченные в театре, наверняка уже успели растрезвонить всему классу о том, что Берта ходила на спектакль под лапку с таким лисом... ой, девочки, таким лисом! Ни у кого такого лиса нет! Все крутят романы со сверстниками, а Берта, эта тихоня Берта, оказывается, гуляет со взрослым лисом... ах, каким лисом!

Берта мысленно усмехнулась: знай наших! Правда, на перемене ей наверняка придется потерпеть шпильки со стороны подруг, но это ничего — она ведь понимает, что того требуют зависть и традиция.

Между тем город давно остался позади и ночной пейзаж за окнами автомобиля принял зловещий вид, воспользовавшись луной и силуэтами деревьев. Машина остановилась перед указателем, который гласил: «Старое Кладбище 1 км». Ниже висела табличка: «Внимание! Старое Кладбище является жутким памятником ужасной старины и пугающе охраняется кошмарным законом. Желающим жить посещение не рекомендуется. Но если все же решитесь, помните: шутить и дразнить привидения не советуем. Дорогие смельчаки, если вы привели в порядок свои дела, расплатились со всеми долгами и составили завещание, то добро пожаловать на Старое Кладбище! Для вас там тоже найдется место».

— Совсем необязательно вчитываться в каждую строчку, — недовольно проворчала Берта, когда стопка просмотренных ею газет выросла на несколько сантиметров, а Евгений только развернул вторую.

— Если смотреть по диагонали, можно многое упустить, — назидательно возразил Евгений.

— Это кто по диагонали?! Это я по диагонали?! — возмутилась Берта.

— Конечно.

— Да я по горизонтали! И по вертикали! А вот ты каждую строку час разглядываешь как произведение искусства! Слушай, может, ты неграмотный? По слогам читаешь?

— Я по слогам?! — в свою очередь возмутился Евгений. — Да я библиотекарь!

— Ну и что? Как раз чтобы разбирать названия книг достаточно уметь читать по слогам.

— Да ты знаешь, сколько я книг прочитал?! — воскликнул пингвин.

— Сколько? — невинно поинтересовалась Берта.

— Много!

— Ну и ответ, — фыркнула лисичка. — Так ты и считать не умеешь. Много — это у тебя после скольки идет? Десяти?

— Вздор! Я их не считал!

— Так и я о том же. Конечно, не считал, раз не умеешь.

Кот Константин чувствовал себя несчастным. Он сидел на стуле, а за его спиной несли вахту два здоровых волка, и каждый держал в лапах дубину. Но самой большой проблемой были не волки, а тщедушный заяц, развалившийся в кресле напротив. Заяц курил сигару, пил мартини и носил дорогой костюм, темные очки и имя Кроликонне.

— Константин, — медленно, словно нехотя, проронил заяц. — Скажи, ты любишь жизнь?

— Ну... Я к ней привязан, — угрюмо ответил кот. Вопрос ему не понравился.

— Очень не хотелось бы тебя от нее отвязывать.

— Так и не надо, — посоветовал Константин. — Не идите против своего желания.