Крейсера. Моонзунд

Россия — это такая страна, которой можно нанести поражение, но которую нельзя победить!

Россия не готова к войне.
— А что тут удивительного? Разве Россия когда-либо была к чему-либо готова? Это же ведь естественное её состояние — быть постоянно неготовой.

Я согласен подставить себя под пули, но только под вражеские. Ждать, когда тебя убьют свои, противно.

Долг, честь, присяга — это ведь не пустые слова!
Нельзя их закидывать под лавку…

Чувство золотой середины дается не каждому, нужен для этого талант. А бездарные актеры всегда переигрывают.

Умирать-то на войне русские хорошо научились. Вот только жить хорошо никак не научатся. Уж больно много воровать стали. И кто богаче, тот и крадет больше. Признак опасный! Недаром в древнем Китае мудрецы говорили: государство разрушается изнутри, а внешние силы лишь завершают его поражение...

Чем выше положение полководца, тем более удален он от опасности. На флоте иначе: чем выше положение адмирала, тем выше он поднят над мостиком флагмана, открытый для противника в большей степени, нежели его подчиненные, укрытые броней. Генералам не надо ходить в атаки, зато адмиралы ведут корабли сами, обязанные увлекать экипажи своим личным примером, личным бесстрашием. Потому-то солдаты и говорят – нас послали, а матросы говорят - нас повели!

Сколько величайших умов прошлого звали народы к миру, согласию и равенству. А истории плевать на эти призывы, она следует своим путем — разбоя, насилия и оглупления народов ложным чувством дурацкого патриотизма.

Больше всего сумасшедших в процветающих государствах, где царит полная свобода мысли. Но там, где свирепствует цензура, люди остаются в здравом рассудке и никогда не ляпнут ничего криминального.

Девушка, укрепляя булавкой шляпу на голове, не задумывается, что ее булавка — частица когда‑то гордого корабля, пущенного в переплавку мартенов. Крестьянин, идущий в поле за плугом, тоже не знает, что металл его плуга когда‑то резал не землю, а кромсал высокую волну океанов.