Бог тебе судья

Витя замер, не поднимая головы. Мне хотелось прикоснуться к нему. Всего несколько месяцев назад, на исходе весны, это действие было законным и желанным. Витя любил, когда я гладила его по голове, когда целовала, когда мы лежали на диване и обнимались. А сейчас все по другому, для меня теперь он посторонний мужчина, прикасаться к которому я права не имею без его разрешения.

Так или иначе, с минуты, когда организм получает сигнал критического бедствия, от которого уже не спрятаться и не спастись, и до момента, когда душа покидает тело (если такое, конечно, происходит на самом деле), проходит очень много времени, почти вечность. Ты заперт и вынужден наблюдать со стороны, вынужден еще раз все это переживать. И плевать, что ты уже все это обдумал и еще не раз пережил; эта последняя «промотка» самая важная и будет просмотрена до конца.

В ту майскую ночь все пошло не так из за священника, это он знал точно.

Но неправда, что длится это мгновение. Он не был уверен точно, но предполагал, что у всех по разному. У кого то эти мгновения радости и счастья в прошлом пролетают как один миг. Чего их анализировать? Они хорошие, за это в ад не ссылают.

Был бы ты умным человеком, не крутил бы баранку на этой развалюхе, а сидел бы в каком нибудь офисе в Сити да перебирал бы бумажки. А ты тупой, как и я, другого дела у нас и быть не может.

Не люблю я священников. Они меня как в ступор вгоняют, долго потом думаю, как можно жить без баб то? И все ради чего? Ради того, чего, может быть, и нету вовсе…

Они вышли из машины и двинулись в лес. Андрей старался запомнить дорогу, хотя понимал, что это никому не нужно. Никто не поедет проверять, доверятся его слову. Потому что Андрей настоящий мужик, его слову можно верить. Когда задание будет выполнено, про это место и груз все забудут. Так будет лучше.

В тот день он считал, что все прошло плохо, но все исправлено. Он тогда даже не думал, что настанет время, когда придется спасать свою душу и оправдываться. Ему это было не нужно. Он считал, что жизнь длинная, впереди еще столько можно и нужно совершить, чтобы этот грех загладить, что сейчас лучше направить энергию на что то другое, на полезное, на то, что принесет деньги, и не важно, какой мусор придется убирать.

И хоть совестливым человеком Андрей себя не считал, но игнорировать, что совесть стала атаковать сильнее, уже не мог. Давящим чувством вины она поселилась в нем и не покидала до самых последних минут. Правда, в качестве оправдания он сформулировал для себя несколько причин, по которым он так себя чувствует: волнение и страх.

«Клиент больше никогда не позвонит, потому что тела нашли. Их все нашли. Не нашли только Санька, я глубоко его закопал, да еще щелочью присыпал. Но как нашли могилы? Ясное дело как: взяли клиента, и он рассказал, где они. Теперь будут брать всех его соучастников, среди которых я. Мне нужно залечь на дно и переждать. Кто может меня заложить, кроме клиента? Никто».