殺破狼 / Sha Po Lang

Четыре года назад, безустанно притворяясь, что ему не больно, он пресытился страданиями. Тогда Чан Гэн чуть не сказал: «Поместье — не мой дом! Оно не сможет удержать меня!»
Четыре года спустя он с трепетом смотрел на Гу Юня, словами обнажая самые сокровенные чувства:
— Если ифу нет дома, какой смысл возвращаться?

Гу Юнь прижал губы к его уху и прошептал:
— Отдать тебе... всю мою жизнь без остатка.

Если же любовная тоска вошла в плоть и кровь и от сокровенных чувств никак не избавиться, ничего не остается кроме, как разбить голову кирпичом.

«Мой Аньдинхоу, — подумал он, сердце его переполняли и медовая сладость, и печаль: — Скольким прославленным генералам минувших династий удалось уйти на покой? Думаешь, твои слова не ранят мое сердце?»

За последние несколько дней Чан Гэн испытал несколько приступов Кости Нечистоты. Чэнь Цинсюй при помощи игл принудительно ослабила действия яда и превратила его в соломенную куклу.

Нежным голосом эта кукла прошептала оглохшему Гу Юню на ухо:

— Знаешь, Цзыси, если это еще раз повторится, я и правда сойду с ума.

Гу Юнь был немного потрясен услышанным. Со смешком он спросил:

— Прямо вот решающее слово во всем? А что, если я проиграю?

Чан Гэн улыбнулся и больше ничего не сказал. Его пристальный взгляд напоминал тихую заводь, вдруг пошедшую мелкой рябью. В глазах его явно читалось: «Если проиграешь, то я взвалю этот позор и на свои плечи и вместе с тобой буду нести тысячи лет. Если погибнешь — последую за тобой в могилу».

Зачастую бывает, что тот, кто проливает кровь, больше никогда не сможет пролить слезы. В конце концов, в человеке не так много воды, поэтому всегда следует выбирать только одну сторону, на которую можно было потратиться.

...Этот поцелуй отличался от их последнего поцелуя, когда, будучи на волосок от смерти, они прощались на городской стене. Не было в нем того отчаяния, безнадежности или напора. Сердце Гу Юня дрогнуло и смягчилось, и он подумал: «Теперь этот мужчина принадлежит мне».

<Чан Гэн> сразу предложил ей обратиться за содействием к армии, но Чэнь Цинсюй рассудила иначе. Она же не освобождать пленника из тюрьмы собиралась, а всего лишь среди ночи прогуляться вокруг тюрьмы. Сущая мелочь.