Орудия смерти. Город Небесного огня

– Это же Геспер… Несущий зарю… Откуда он у тебя?

– Из… из оружейной лавки, – выдавила девушка. В плечо возвращались ощущения, и в первую очередь боль. – Меч мне подарила хозяйка. Она сказала, что никто – никто и никогда! – не захочет приобрести такой клинок. Наша кровь проклята.

– Пусть. Зато наша, – подчеркнул он последнее слово. – И меч взяла ты. Потому что хотела. – От Себастьяна несло жаром, словно его окружил кокон невидимого пламени, огня умирающей звезды. Он нагнул голову, губы коснулись ее шеи, и заговорил, щекоча кожу в такт ее пульсу: – Ты лжешь, утверждая, что никогда не полюбишь меня. Что мы якобы слишком разные. Ты такая же врушка, как и я сам…

– Ангел, – сказала она. – Как его звали?

Себастьян на мгновение опешил.

– Ангел? – помедлив, переспросил он.

– Тот самый, чьи крылья ты отсек. Тот, кого ты убил?

– Н-не понимаю… – помотал он головой. – Это-то здесь при чем?

– Естественно, не понимаешь, – медленно промолвила она. – То, что ты натворил, слишком чудовищно, чтобы можно было простить; ты даже близко не представляешь, до чего далеко от тебя прощение. Вот почему я говорю «нет». Вот почему никогда не смогу тебя ни простить, ни полюбить. Ни-ког-да.

– Что значит какое? Да ведь мы же с тобой почти близнецы! – Голос Себастьяна вдруг поднялся чуть ли не до истерических высот. Клэри вздрогнула и, пользуясь моментом, сдвинула пальцы ближе к Гесперу. – Ты моя, – прибавил он, с видимым усилием удерживая себя в руках. – Ты всегда была моей. С момента появления на свет, сестричка, хотя тогда этого не знала и не понимала. Ничто и никто не разорвет эти узы. И вот почему я даю тебе второй шанс.

– Шанс на что?

Она сдвинула руку ниже еще на сантиметр.

– Победа будет за мной, – заявил он. – Ты это знаешь. Ты была в Беррене и возле Цитадели, видела мощь Помраченных. Знаешь, на что способна Чаша ада. Если отвернешься от Сумеречных и пойдешь со мной, если поклянешься в верности, я дам тебе то, что никогда никому не давал. Ибо это я храню лишь для тебя одной.

Клэри откинула голову, упираясь затылком в стену. Живот скрутило болью, но пальцы уже нащупали рукоять меча. Себастьян не сводил с нее глаз.

– И что же это такое? – сказала она.

Себастьян улыбнулся и медленно выдохнул, словно с вопросом пришло облегчение. В нем словно вспыхнул жар полнейшей самоубежденности; все равно что смотреть на горящий город.

– Пощада, – промолвил он.

Не сын был мне нужен, но солдат. Воин. Я думал, что им станет Джонатан, однако в нем слишком много от демона. Он рос жестоким, неуправляемым, непредсказуемым. Ему с детства недоставало терпения и участия, чтобы следовать за мной и вести других по предначертанному пути. Тогда я повторил эксперимент на тебе. И снова неудача. Ты был слишком нежным, не в меру сострадательным. Чувствовал боль других как свою собственную. Ревел, когда умирали твои питомцы. Пойми, сын мой… я любил тебя за эти качества, и они же сделали тебя ненужным».