Twenty Thousand Leagues under the Seas

Полипы и иглокожие устилали песчаное дно. Разновидности изид, трубчатые кораллы - корнулярии, живущие особняком, гроздья первобытных глазчат, прежде именуемых "белыми кораллами", грибовидные фунги, ветряницы, приросшие к почве своей мускулистой подошвой, представляли собою настоящий цветник, разукрашенный сифонофорами - порпитами в венчике лазоревых щупалец, целыми созвездиями морских звезд; и, словно тонкие кружева, сплетенные руками наяд, трепетали при каждом нашем шаге гирлянды бугорчатых астерофитонов. Как жаль было ступать ногами по этим блистающим моллюскам, устилавшим землю тысячами морских гребешков, морских молотков, донаксов, настоящих прыгающих ракушек, трохусов, красных шлемов, крылатиков, петушков, сердцевидок и множества других созданий неисчерпаемого в своей фантазии океана. Но надо было идти, и мы шли дальше. Над нашими головами плыли отряды физалий с колыхающимися бирюзовыми щупальцами, медузы своими опаловыми или нежно-розовыми зонтиками с лазоревой окраиной защищали нас от солнечных лучей, а фосфоресцирующие медузы - пелагии освещали б дорогу, если бы нас настигла ночь!
<...> Затем мы прошли луга водорослей, поражавших своей мощностью. Подводные лужайки по мягкости могли соперничать с самыми пушистыми коврами, вытканными руками искуснейших мастеров. Водоросли не только стлались под ногами, но и раскидывались над головой. Морские растения, сплетаясь своими стеблями, воздвигали зеленые своды на поерхности вод. Над нами развевались длинные космы фикусов, то шарообразные, то трубчатые, лауренсии, тонколистые кладостефы, лапчатые родимении, похожие на кактусы. Я заметил, что зеленые водоросли тянулись к поверхности вод, а красные предпочитали срединные слои, предоставляя черным и бурым водорослям создавать сады и цветники в океанических глубинах.