Левша. Соборяне

Не оскудеет земля русская на мастеров! Истина проверенная веками. Конечно, я склонен думать, что произведение сие носит сатирический характер. Чего стоит только одна знаменитая песня Левши («Ай-люли, сетрежюли»)! Но гораздо больше сатирических стрел летит здесь не в сторону простого безманерного мастерового Левши, и даже не в сторону каких-то там чужих нам англичан, и уж точно не в сторону императоров Александра I и Николая I. А летят они в сторону чиновничьего аппарата. Как это актуально и, к сожалению, наверное, вечно. Хоть казни их, как в Китае, а местечковые начальники, казнокрады с комплексом власти, почему-то не переводятся. Прошлись в произведении и по доблестным медикам, кои в значительной своей части, включая практически всех медицинских командиров, сегодня, под марку коронавируса еще и наград и премий себе отхватывают. Попадись один честный медик, желающий лечить, и ему по носу дадут, прямо как в «Левше». Ничего не меняется, товарищи, ничего. Только разве хари казнокрадов шире становятся.
Левша, сумевший подковать англицкую механическую блоху, запросто был сгноен в больничке, в которую отправляют умирать бедняков. А сколько людей погубили, списав на ковид сегодня, точно также забивши, может даже на не одного такого Левшу...
Честно говоря, я понимаю что это классическое произведение в школьную программу входит давно. Но уж больно оно актуально именно своей печальной частью. Дети живут в сегодняшнем мире и им сразу открывается правда о том, что чиновничий и медицинский беспредел был у нас всегда. Сегодня реакции типа «ой, загнулся Левша, бедолага, вот умора» не будет.

Произведение школьной программы. С того времени я помнила только, что наши русские мастера подковали англицкую механическую блоху. Благодаря буктьюбу решила вернуться к произведениям Лескова. И начала с "Левши". Я теперь поняла, почему основное чувство, оставшееся у меня в памяти от подросткового прочтения беспросветная тоска. Талантливый мастер, наукам не ученный, без инструментов принеся славу, оказался в такой ситуации, что просто хочется рыдать от несправедливости. В очередной раз убеждаюсь, что независимо от времени и строя, ты нужен пока от тебя есть выгода. Это не только по поводу самого Левши, но даже и всех чиновников, которые отойдя от службы, теряют свою значимость и влияние.
Это не первое произведение Лескова, которое можно сказать перечитываю (считается ли поверхностное ознакомление в школе?). И пока мне не встретилось ничего со счастливым финалом.

Сегодня чествуем победителей "Ясной поляны". которая, известно в Туле. И самое время вспомнить тульского гения, подковавшего английскую блоху. Он глубоко трагичен, этот "Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе", который отчего-то принято интерпретировать, как победу отечественного над западным: пусть, мол, англичане со своими мелкоскопами стараются, а мы и без оных догоним и перегоним. В смысле - соорудим такие мизерные подковки, которые на ноги той блохе взденем.

Может быть тому способствовало предисловие Лескова к "Левше", с которым сказ был впервые опубликован: "сказ о стальной блохе есть специально оружейничья легенда, и она выражает собою гордость русских мастеров ружейного дела. В ней изображается борьба наших мастеров с английскими мастерами, из которой наши вышли победоносно и англичан совершенно посрамили и унизили". Тут стоит помнить о гонениях, которые Николай Семенович претерпевал от неосторожных слов, становясь персоной нон-грата российской словесности и мишенью для ударов как со стороны либералов, так и от консерваторов. Тут уж инстинкт самосохранения диктует предварить жестокую сказку патриотическим вступлением.

Но мы с вами свободные люди в свободной стране, а потому, можем говорить как есть. Механическую блоху, чудо георгианских нанотехнологий, подарили Александру I, когда он был с визитом в Англии. Мелкая дрянь плясала кадриль. а казак Платов, сопровождавший государя, крепко печалился, что тот восхищается, вместо того, чтобы окоротить заносчивых англичашек. Однако новый государь, севший на престол после брата, понимал важность пропаганды. а потому отрядил Платова на тульский ружейный завод с наказом придумать что-нибудь, что посрамило бы аглицкую спесь.

И нашелся в отечестве пророк. в смысле мастер, подковал блоху на все четыре ноги. Прыгать, правда, она после того перестала. А Левшу отправили в Англию. где местные пытались переманить его в службу своему королю,да не вышло. А на обратном пути, завязавшись соревноваться с мичманом в "кто кого перепьет", Левша допился до смерти. Перед смертью еще попытался передать военную тайну, которую вызнал в Альбионе, да и тут не вышло.

Честно сказать, я все плачу, когда читаю "Левшу", но книга с иллюстрациями Аркадия Тюрина хороша необычайно

Сказ "Левша" - это даже не просто школьная программа или классика, которую знает каждый, это наверное базовое произведение для каждого русского человека. Его точно читают и изучают в школе (не помню в каком классе), есть мультфильм и советский фильм, ну и плюс крылатое выражение "подковать блоху". Так вот я к своему стыду кроме ключевого момента с подковкой блохи остальное содержание сказа забыла, в связи с чем и решила знаменитое произведение перечитать.

Что можно сказать после повторного чтения? Гениально. Начинается всё как весёлая сказка, жаль, что конец у неё печальный. Концовку я вообще читала как в первый раз. Есть сатира, есть любовь к Отчизне, есть исторические моменты. За шутливой и какой-то сказочной формой повествования скрывается глубокий смысл, который не потерял своей актуальности и по сей день.

Пить чай с конфетой не то, что с мёдом. И в первом, и во втором случае сладко, а процессы невозможно разные. Конфеты можно заглатывать одну за другой, не замечая, как закончился килограмм. С мёдом так не поступишь. Ты медленно опускаешь деревянную ложку в банку, зачерпываешь густую массу и поднимаешь к свету. От ложки тянется долгая светлая нить, переливаясь то янтарём, то золотом. Необыкновенный аромат трогает твоё обоняние, и вот уже в горле начинает что-то пощипывать. А между тем нитка прервалась и в банку посыпались частые капли. Берёшь лодку в рот, смакуешь и ощущаешь на языке и горечь, и сладость, и лёгкое щекотание. На какой-то миг перехватывает дыхание. А если мёд густым слоем намазать на кусок чёрного хлеба! Не покупного, а домашнего, без примесей. М-м-м! Наслаждение небывалое.
К чему это я? Чтение «Соборян» Н. Лескова оказалось для меня той самой ложкой мёда, подарившей и разнообразие вкуса, и яркий аромат, и истинное наслаждение.
Вот закрыла книгу, а на душе тихо, печально и светло. Удивительная книга! Хроники «старгородской поповки» - сама жизнь. Это сочетание мирских, обычных забот с духовными ценностями. Это прекраснодушные люди. Это вера, и не только в Бога, но и в людей. Это небывалая любовь к миру, жизни. Эта сама вера в жизнь.
«Соборяне» поражают всем. И русским, забытым, народным языком. И яркими, живыми образами. И умелым сочетанием в книге мудрости и простоты. Чистый юмор заставляет то улыбаться над шуткой, а то смеяться над приключениями героев.
У Лескова всё просто, всё расставлено по своим местам: мудрый и хитрый, «простота» и дурак. И все живые и знакомые, и сразу какие-то близкие. Со своими радостями и печалями, достоинствами и недостатками. Ты видишь себя одним из жителей Старгорода и переживаешь вместе со всеми все события, что составляют хронику.
А какие фамилии у персонажей! Туберозов, Бенефактов, Десницын! По фамилии и человека распознаёшь. Ну как можно верить Бизюкиной или Термосесову? Разве из Препотенского или Борноволокова выйдет что-нибудь путное? А помещица Плодомасова разве не пример той, старорусской барыни-хозяйки? А Мордоконаки? Да и дьякона ведь не случайно Ахилкой звали. Силы в нём было много, а однако ж и он «уязвлён».
Радостно, что смогла для себя открыть эту «жемчужину», грустно, что дочитала до конца.

Школьная классика, которая для детей, по моим меркам, ещё сложна для понимания происходящего в книге. Когда я начала читать, я мысленно вспомнила, что происходила в книге. Да честно сказать, сложно забыть, что русский мужик из деревни подковал блоху. Слишком это было странно и непонятно для чего это.

Сейчас же, прочитав это произведение, понимаешь, что высшие чины, страдающие бездельем, пытается переплюнуть друг друга тем, у кого насколько народ лучше - рукастый и смекалистый. Так для того, чтобы починить сломанную блоху нашли из глубинки русского мужика, который смог даже её подковать.
В итоге, высшие чины довольны, гордятся своим народом, а этот самый мастер даже медицинской помощи не получил в нуждающийся момент.
Как говорится, хвастаться только горазды, а как что для народа сами сделать, то бумажки надо собирать, бюджет где-то брать, в общем, пока помощь для народа скорее заглохнет, чем воплотиться в жизнь.

Читая классические произведения о взрослом возрасте обращаешь внимание уже совсем на иные моменты, нежели в детстве.
И несмотря на то, что книга вроде как и детская (по крайне мере читают ее по школьной программе классе в 5-7), а вот посыл совсем там местами даже взрослый.
Ну вот скажите, поймет ли ребенок о противостоянии двух держав? Да дети, даже еще толком и историю не знают.
В этом произведении можно многое по полочкам разложить. Если вот противостояние двух держав уже понятно, то что же можно сказать о персонажах.

Фото взято в сети Интернет

Главными персонажами являются: царь, Платов и Левша.
Образы героев автор через их поступки. А что же такого они сделали? Ну во-первых, образ царя, который увидел заморскую диковину и восхитился. А что же наши русские умельцы такого не смогут повторить?
Да, конечно смогут, у нас найдутся мастера на все руки.
Во-вторых, образ Платова. Конечно все знают великого атамана Матвея Ивановича Платова и о его заслугах перед Отечеством. Только вот для меня это стало ступором, когда читала и понимала, что зная многое о годах жизни Платова, тут идет явная историческая несостыковка. Да, тут можно спорить, и сказать о том, что был взят яркий герой нашей Родины, показать еще раз его заслуги, да и произведение совсем не историческое.
Да и опять же на такие моменты не каждый человек обратит внимание, только знающий хорошо историю и особенно об атамане Платове.

Книга-сказ о наших умельцах, о том, как важно заниматься свои любимым делом. На самом деле это небольшое произведение очень многослойное. Много в нашей стране талантливых и способных умельцев. О многих ли из них мы с вами знаем? И Левша взят как общий образ всех талантов, о которых надо рассказывать, об их деяниях и умениях. Как говорится народ должен знать своих героев, даже и таких (особенно таких), которые подковали блоху. И конечно хвала и честь таким людям, которые славят нашу Отчизну!

Историю христианства делят на три большие периода относительно отношений церкви и государства. Доконстантиновский период - раннее христианство с преобладанием духа над формой, непризнанное государством и время от времени преследуемое им. Константиновский (соответственно с принятием христианства в начале 4 века императором Константином и объявления его государственной религией) - сотрудничество и "симфония" (глубокий симбиоз) церкви и государства, выработка пышных форм-ритуалов. И постаконстантиновский - который странным образом одновременно начался в разных странах Западного мира в конце 19 - начале 20 в. - церковь отделяется от государства мягкой натуральной секуляризацией или хирургическим вмешательством русских репрессий.

В "Соборянах" Лескова описывается конец константиновской эпохи. Естественно, автор не мог изнутри своего времени оценить его. Но из отдаления можно услышать колокольчики времени или даже похоронный звон эпохи ("Русь уходящая"): отделение церковной и светской властей, секуляризация населения, которое все меньше чувствует внутреннюю потребность и желание участвовать в непонятных ему ритуалах, возврат к пониманию и осмыслению Евангелия немногими действительно заинтересованными, потеря духовенством прежнего политического и просветительного лидерства, секуляризация науки и др.

С первого предложения автор обращает наше внимание, что в центре рассказа не провинциальные интриги и местечковые нравы, как ни хотелось бы всё свести к анализу фона, а портреты духовных лиц, в каком-то смысле типы религиозной жизни , только, в отличие от описанных Марией Скобцовой, все "положительные".

Первая, низшая степень духовного звания - диакон. Ключевое слово к образу Ахиллы - неравнодушие, горение. Горячий, нескладный Ахилла весь в жизни и в "миру". "Ты ни холоден, ни горяч" - слова апостола Иоанна не о нём. Ахилла вечно пылает праведным и неправедным гневом, вечно борется с силами земными и духовными. Не очень вникая в тонкости катехизиса, он постоянно попадает в смешные и трагические истории. Может сгоряча наворотить дел, а сам себя называет воином. Даже может пошатнуться в вере, поддавшись на неглубокие аргументы местечковой "научной интеллигенции". Но вектор горения его неизменен.

На второй, полной степени священства - Захарий с главными добродетелями кротостью и смирением. Его почти не видно на страницах книги, что вполне соответствует его характеру. Он проводит "тихое и мирное житие во всяком благочестии и чистоте". Единственный эпизод его неожиданной твердости и проявления характера: Захарий не хочет, не может отпустить грехи, пока исповедник (старший для Захария) не простит своим обидчикам до конца ("Будь мирен! будь мирен! прости! – настаивал кротко, но твердо Захария. – Коль не простишь, я не разрешу тебя").

Священство также полное, но еще и вознагражденное - протоиерейство. Центральный образ "Соборян" - Савелий Туберозов. Он по праву возглавляет духовную троицу городка. Его суперспособности - мудрость, твердость, жертвенность. Он сочетает неравнодушие с рассудительностью, любовь и прощение с несломленностью, пылкость веры с мудростью. Бывает, ошибается, как Ахилла, бывает, без меры горяч в вскрытии любой неправды, может прочитать гневную проповедь против местного начальства, которое этого, конечно, не простит. Но в решении бытовых конфликтов подчиненных рассудителен, справедлив и милостив. В несении своего наказания - смиренен и скромен, как Захарий. Правда, кто-то скажет, что мудрее Туберозов поступил бы, если бы принес неискреннее покаяние перед руководством и избежал наказания, но он мудр не по-земному, он знает, кто для него авторитет, кто его настоящее начальство, которого надо слушаться, - чиновника или Бога. В некотором смысле Туберозов символизирует высшую степень совокупности добродетелей. К сожалению, совмещение пламенности в отстаивании истины и кротости в христианстве венчается высшей совершенной наградой - мученичеством, жертвой.

Быт, казусы и курьёзы, внешние и внутренние потрясения этих и некоторых других героев - основа книги. Фон же ее - провинциальные нравы русского городка с характерным бытом и колоритными жителями. Описано всё прекрасным, ярким, динамичным языком, который, правда, может показаться кое-кому отягощенным устаревшими словами, церковнославянизмами (я с удивлением нашла также множество беларусизмов, не знаю, зачисляются они в регионализмы в русском языке или это влияние в конкретной местности ссыльных повстанцев с территории бывшей Речи Посполитой, о которых нередко упоминается в тексте)...

Рассказ преимущественно хронологический, последовательный, однако разбит на несколько новелл и прерван довольно объемной вставкой, обращенной в прошлое - избранными дневниковыми записями отца Савелия Туберозова с начала его служения. Мы видим внешнюю бедность провинциального священника (вопреки роскоши столичных иерархов). Видим его редкий дар - взаимную горячую и трогательную любовь с женой, озорной "протопопицей". Видим, как неизменно от начала священства Туберозов помнил, кому действительно служил, отбрасывал компромиссы и шёл на конфликт со светским и духовным начальством, чтобы даже в мелочи не оплошать в служении Богу, не предать истины, не позволить неправды.

Туберозов не святой. Он пишет о многих своих ошибках (очарование шелковой рясой или хитрой надписью на посохе). А некоторые его "победы" я сама готова оспорить. Мне странно его отношение к ссыльным "полякам" (среди которых немало беларусов - бывших жителей Великого Княжества Литовского). Как можно обвинять наказанных изгнанием людей за их любовь к Родине, за то, что снова и снова поднимают восстание в безнадежной попытке отвоевать свободу для своего (не русского) Отечества?! Но искренность Туберозова в вере, нежность к жене, нежелание прогибаться перед сильными мира сего очень привлекают.

Все же в книге смех преобладает над серьезностью. Хотя смех этот нередко горьковатый. Противостояние диакона Ахиллы и учителя Препотенского из-за костей неизвестного утопленника можно оценивать с разных сторон. Учитель хочет иметь пособие-скелет. Диакон (и многие другие жители городка) хотят похоронить несчастного, видя в костях человека. Но автор не зря так часто обращает внимание читателя на отчаяние матери Препотенского. Наука наукой, религия религией, а немолодую женщину, которую донимает "учёный" сын, жалко.

Юмор, любовь, горечь - три ключевые слова для "Соборян" Лескова. Интересно, что похожий провинциальный городок с типичными обитателями и проблемами получается совершенно разным в восприятии довольно близких по эпохе писателей: Гоголь, Сологуб, Лесков, Салтыков-Щедрин. Вот правда: кто как видит мир. Отвращение и беспросветность "Мелких бесов" vs умиление "Соборян". А ведь можно было те же самые ситуации описать со злобой и желчью. Да запросто! Но всё преображает любовь Лескова к героям. Ни нескладный дьякон "воин Ахилла", ни учитель, трепещущий над костями, ни "ревизор" Термосесов, ни соблазненная им провинциалка Бизюкина не противны. А карлик Николай Афанасьевич просто прекрасен! Смешные, милые, бессвязные, жаль их всех, хотя они совсем не нуждаются в чьей-то жалости.

"Соборяне" Лескова признаны и любимы в определенных церковных кругах. Скорее прогрессивных, чем формалистически-ортодоксальных. На роль первого главного героя Туберозова мало кто претендует. Сам себя святым не назовешь. А вот горячий, увлекающийся и нескладный диакон Ахилла - любимец многих горячих, увлекающихся и нескладных. Ну, и, естественно, тех, кто вообще читает. Есть, наверное, крупнейший провокационный православный портал ("независимый аналитический проект") ahilla.ru. Знакомый священник, горячий и ой какой нескладный в высказываниях (вплоть до временного запрета в служении за реплики в блоге) также называл своим героем Ахиллу.

Постконстантиновский период наиболее интересен тем, что мы в нем живем, а значит, не можем видеть достаточно объективно все проявления. А еще тем, что не все осознают смену эпох и пытаются делать вид, что новая так и не наступила, увлекаясь некромантией церковно-государственной "симфонии".

Хорошо, что среди нас живет достаточно героев Лескова. Это и тот самый священник, который на ошибках не научился, время от времени получает выговоры начальства и разве что с блога перешел в фейсбук. И гродненский епископ, который даже после визита наших доблесных кагэбистов отказался снять со стен храма иконы новомучеников (где изображены также их убийцы в шинелях с красными звездами). И еще многие, которые ведут блоги, публикуют в соцсетях смешные и грустные мелочи из архи..., прото... и просто иерейской жизни , сливают факты о доходах церковных верхов и странных союзах с верхами светскими, запускают ютуб каналы с актуальными просветительскими записями.

Это надежда на то, что живое в церкви прорастет над мертвым. Что дух все-таки будет диктовать букве, а не наоборот. Что свободный выбор человеком веры останется свободным и не униженным ни чужими, ни, тем более, своими.

Па-беларуску

Тутака...

Гісторыю хрысціянства дзеляць на тры вялікія перыяды адносна стасункаў царквы і дзяржавы. Даканстанцінаўскі перыяд - ранняе хрысціянства з перавагай духу над формай непрызнанае дзяржавай і час ад часу пераследаванае ёй. Канстанцінаўскі (адпаведна з прыняццем хрысціянства ў пачатку 4 стагоддзя імператарам Канстанцінам і абвяшчэння яго дзяржаўнай рэлігіяй) - супрацоўніцтва і "сімфонія" (глыбокі сімбіёз) царквы і дзяржавы, выпрацоўка пышных формаў-рытуалаў. І постаканстанцінаўскі - які дзіўным чынам пачаўся ў розных краінах Заходняга свету ў канцы 19 - пачатку 20 ст. - царква аддзяляецца ад дзяржавы мяккай натуральнай секулярызацыяй або хірургічным умяшаннем рускіх рэпрэсій.

"Сабаране" Ляскова апісваюць канец канстанцінаўскай эпохі. Натуральна, аўтар не мог знутры свайго часу ацаніць яго. Але з аддалення можна пачуць званочкі часу ці нават пахавальны звон эпохі ("Русь уходящая"): аддзяленне царкоўнай і свецкай уладаў, секулярызацыя насельніцтва, якое ўсё менш адчувае ўнутраную патрэбу і жаданне ўдзельнічаць у незразумелых яму рытуалах, вяртанне асэнсаванага чытання Евангелля нямногімі сапраўды зацікаўленымі, страта духавенствам ранейшага навуковага лідарства, секулярызацыя навукі і інш.

З першага сказа аўтар звяртае нашу ўвагу, што ў цэнтры аповеду не правінцыйныя інтрыгі і местачковыя норавы, як ні хацелася б усё звесці да аналізу фону, а партрэты духоўных асобаў, у нейкім сэнсе тыпы рэлігійнага жыцця , толькі ў адрозненне ад апісаных Марыяй Скабцовай, усе "станоўчыя".

Першая, ніжэйшая ступень духоўнага звання - дыякан. Ключавое слова да вобразу Ахілы - неабыякавасць, гарэнне. Гарачы, нязграбны Ахіла ўвесь у жыцці і "міры". "Ты ни холоден, ни горяч" - словы апостала Яна не пра яго. Ахіла вечна палае праведным і няправедным гневам, вечна змагаецца з сіламі зямнымі і духоўнымі. Не дужа ўнікаючы ў тонкасці катэхізісу, ён трапляе ў смешныя і трагічныя гісторыі. Можа згарача навараціць справаў, сам сябе называе воінам. Нават можа пахіснуцца ў веры, паддаўшыся на неглыбокія аргументы местачковай "навуковай інтэлігенцыі". Але вектар гарэння ягоны нязменны.

На другой, поўнай ступені святарства - Захарый з галоўнымі дабрадзеяннямі ціхасцю, зміранасцю. Яго амаль не відаць на старонках кнігі, што цалкам адпавядае ягонаму характару. Ён праводзіць "ціхае і мірнае жыццё ва ўсякай набожнасці і чысціні". Адзіны эпізод ягонай нечаканай цвёрдасці і выяўлення характару: Захарый не хоча, не можа адпусціць грахі, пакуль спавядальнік не даруе да канца ("Будь мирен! будь мирен! прости! – настаивал кротко, но твердо Захария. – Коль не простишь, я не разрешу тебя").

Святарства таксама поўнае, але ж яшчэ і ўзнагароджанае - протаіерэйства. Цэнтральны вобраз "Сабаранаў" - Савелій Туберозаў. Ён справядліва ўзначальвае духоўную троіцу мястэчка. Ягоныя суперздольнасці - мудрасць, цвёрдасць, ахвярнасць. Ён спалучае неабыякавасць з разважлівасцю, любоў і дараванне з нязломнасцю, палкасць веры з мудрасцю. Бывае, памыляецца, як Ахіла, бывае, без меры гарачыцца ў выкрыцці любой няпраўды, можа прачытаць гнеўную казань супраць мясцовага кіраўніцтва, якое гэтага не даруе. Але ў вырашэнні побытавых канфліктаў падначаленых разважлівы, справядлівы і міласцівы. У знясенні свайго пакарання - ціхмяны і сціплы, як Захарый. Праўда, нехта скажа, што мудрэй Туберозаў зрабіў бы, каб прынёс няшчырае пакаянне перад кіраўніцтвам і пазбавіўся ад пакарання, але ён мудры не па-зямному, ён ведае, хто для яго аўтарытэтная асоба, хто ягонае сапраўднае кіраўніцтва, якога трэба слухацца, - чыноўнік ці Бог. У некаторым сэнсе Туберозаў сімвалізуе найвышэйшую ступень сукупнасці дабрадзеянняў. На жаль, спалучэнне пылымянасці ў адстойванні ісціны і ціхмянасці ў хрысціянстве вянчаецца найвышэйшай узнагародай - пакутніцтвам, ахвярай.

Побыт, казусы, вонкавыя і ўнутраныя ўзрушэнні гэтых герояў (пераважна Ахілы і айца Савелія) - аснова кнігі. Фон жа яе - правінцыйныя норавы рускага мястэчка з характэрным побытам, каларытнымі жыхарамі, апісанымі адмысловай яркай, дынамічнай мовай, якая, праўда, можа падацца сяму-таму абцяжаранай састарэлымі словамі, царкоўнаславянізмамі (я з здзіўленнем знаходзіла таксама мноства беларусізмаў, не ведаю, ці залічваюцца яны ў рэгіяналізмы ў рускай мове, ці гэта ўплывы на канкрэтнай мясцовасці ссыльных паўстанцаў з тэрыторыі былой Рэчы Паспалітай, пра якіх нярэдка згадваецца ў тэксце)...

Аповед пераважна храналагічны, паслядоўны, аднак разбіты на некалькі навэлаў і перарваны даволі аб'ёмнай устаўкай, зваротам у мінулае - выбранымі дзённікавымі запісамі айца Савелія Туберозава ад пачатку ягонага служэння. Мы бачым знешнюю беднасць правінцыйнага святара (насуперак раскошы сталічных іерархаў). Бачым ягоны рэдкі дар - узаемнае гарачае і кранальнае каханне з жонкай, гарэзлівай "пратапопіцай". Бачым, як нязменна ад пачатку святарства Туберозаў памятаў, каму сапраўды служыў, адкідваў кампрамісы і ішоў на канфлікт з свецкім і духоўным кіраўніцтвам, каб хаця не схібіць у служэнні Богу, не здрадзіць ісціне, не дазволіць няпраўды.

Туберозаў не святы. Ён піша пра многія свае памылкі (замілаванне шаўковай расай або адмысловы надпіс на кійку). А некаторыя ягоныя "перамогі" я сама гатовая аспрэчыць. Мне дзіўнае ягонае стаўленне да ссыльных "палякаў" (сярод якіх нямала беларусаў - былых насельнікаў Вялікага Княства Літоўскага). Як можна вінаваціць пакараных выгнаннем людзей за іх любоў да Радзімы, за тое, што зноў і зноў падымаюць паўстанне ў безнадзейнай спробе адваяваць свабоду для Айчыны?! Але ягоная шчырасць у веры, пяшчота да жонкі, нежаданне прагінаецца перад моцнымі гэтага свету вельмі вабяць.

Усё ж у кнізе смех пераважае над сур'ёзнасцю. Хоць смех гэты нярэдка гаркаваты. Процістаянне дыякана Ахілы і настаўніка Прэпаценскага над косткамі невядомага можна ацэньваць з розных бакоў. Але аўтар нездарма так часта звяртае ўвагу чытача на роспач маці Прэпаценскага, навука навукай, рэлігія рэлігіяй, а немаладую жанчыну, якую даймае "вучаны" сын шкада.

Гумар, любоў, горыч - тры ключавыя словы для "Сабаранаў" Ляскова. Так цікава, што прыблізна такі самы правінцыйны гарадок з тыповымі насельнікамі і праблемамі атрымліваецца цалкам розным ва ўспрыманні даволі блізкіх па эпосе пісьменнікаў: Гогаль, Салагуб, Ляскоў, Салтыкоў-Шчадрын. Вось праўда: хто як бачыць свет. Агіда і беспрасветнасць "Дробных бесаў" vs замілаванне "Сабаранаў". А можна ж было тыя самыя сітуацыі апісаць са злосцю і жоўцю. Ды запроста! Але ўсё перамяняе любоў аўтара да герояў. Ні нязграбны дзяк "воін Ахіла", ні настаўнік у трымценні над косткамі, ні "рэвізор" Тэрмасесаў, ні спакушаная ім правінцыялка Бізюкіна не брыдкія. А карлік Мікола Афанасьевіч проста прыўкрасны! Смешныя, мілыя, няскладныя, шкада іх, хоць яны ані не маюць патрэбы ў нечыім шкадаванні.

"Сабаране" Ляскова прызнаныя і любімыя ў пэўных царкоўных колах. Хутчэй прагрэсіўных, чым фармалісцкіх. На ролю першага галоўнага героя Туберозава мала хто замахваецца. Сам сябе святым не назавеш. А вось гарачы, апантаны і нязграбны дыякан Ахіла - улюбёнец многіх гарачых, апантаных і нязграбных. Ну, і, натуральна, тых, хто ўвогуле чытае. Ёсць ці не найбуйнейшы правакацыйны праваслаўны партал ("незалежны аналітычны праект") ahilla.ru. Знаёмы святар, гарачы і ой які нязграбны ў выказваннях (ажно да часовай забароны ў служэнні за рэплікі ў блогу) таксама называў сваім героем Ахілу.

Постканстанцінаўскі перыяд найбольш цікавы тым, што мы ў ім жывем, а значыць, не можам бачыць дастаткова аб'ектыўна ўсе праявы. А яшчэ тым, што не ўсе ўсведамляюць змену эпох і спрабуюць рабіць выгляд, што новая так і не надышла, займаючыся некрамантыяй царкоўна-дзяржаўнай "сімфоніі".

Добра, што сярод нас жыве парадкам Лясковых герояў. Гэта і той самы святар, які на памылках не навучыўся і хіба што з блогу перайшоў у фэйсбук. І гарадзенскі епіскап, які нават пасля візіту нашых адважных кадэбістаў адмовіўся зняць са сцен храма абразы новапакутнікаў (дзе выяўленыя таксама іх забойцы ў гімнасцёрках з чырвонымі зоркамі). І яшчэ некалькі, якія вядуць блогі, публікуюць у сацсетках смешныя і сумныя дробязі з архі..., прота... і проста іерэйскага жыцця , зліваюць факты пра прыбыткі царкоўных вярхоў і дзіўныя саюзы з вярхамі свецкімі, запускаюць ютуб каналы з жывымі асветніцкімі запісамі.

Гэта надзея на тое, што жывое ў царкве прарасце над мёртвым. Што дух усё-такі будзе дыктаваць літары, а не наадварот. Што вольны выбар чалавека веры застанецца вольным і не прыніжаным ні чужымі, ні, тым больш, сваімі.

Читаем Россию. Забавное произведение, придание старины. Тут по-моему нет смысла искать правду и разумное зерно, просто есть вера в себя и свое отечество, а так же в людей. А как правило в России всегда люди были самые ценные. И гораздые на разные таланты. К сожалению те условия, что были в старину и сейчас встречаются со всех сторон.

В первый раз читала, естественно, в школе, впечатлений своих не помню совсем. Но негатива точно не было, классику я любила всегда. Второй раз читала вместе с сыном, когда он в школе изучал "Левшу", лет так 10 назад. Удивительно, что у меня в голове совсем не отложились некоторые сюжетные моменты -- возвращение Левши в Россию и сам финал (хотя момент про то, что у нас неправильно ружья чистят, я помнила), а также всё то изобилие переделанных под народную речь иностранных слов и фамилий (больше всего понравились "клеветон" и "Кисельвроде").
Сказ пропитан любовью к родине и гордостью за свой талантливый народ. В то же время сказ пропитан и горечью о том, что человек в России не ценится, даже если он талантлив. Сидит такой чиновник на своем теплом месте и думает, что он умнее всех. А уж если он граф какой да министр, то и подавно нет ему дела до умозаключений какого-то безродного пьяницы. Как в России не видели в человеке "человечкину душу", очень хорошо на контрасте показано в финале. Английского полшкипера, мертвецки пьяного, тут же в посольский дом и к доктору отправили, и он уже через день был здоров, как огурчик. А такого же Левшу -- в квартал, а там обобрали (ну, раз документов нет и кто такой неизвестно) и по бесплатным больницам (и на том спасибо) в путешествие отправили, а в тех больницах его не берут, насилу нашли ту, где взяли (ну, просто ничего не изменилось: попробуйте получить медицинскую помощь без денег и без полиса). Да только в этом путешествии с Левшой обращались не как с человеком, а как с ненужными дровишками, так что черепно-мозговая травма не заставила себя долго ждать. И кто о Левше побеспокоился - те, кто в Англию его отправил и, казалось бы, должен был отслеживать, где Левша и что с ним, ведь как никак ценный кадр? Да они уже и думать о нем забыли (в России мужиков ведь много, и все талант на таланте), и лишь его собутыльник-англичанин нашел Левшу и позаботился о нем.
Такой небольшой рассказ, а сколько всего на его страницах уместилось!