Дворянское гнездо

Во-первых, как прекрасно легко красиво спокойно написано, без выкрутасов, без фальши. Мило и просто, и тем очаровательно.
Во-вторых, сразу встречаешь знакомых персонажей и ситуации и киваешь им, как знакомым. На первой странице встречается Марья Дмитриевна (Ахросимова), под именем Марфы Тимофеевны, и эта путаница имён не даёт покоя всю книгу, потом вдруг промелькнёт bel ami, Обломов, Штольц, очередная бедная Лиза найдёт свой пруд...
Страсти роковые, разговоры шумные, конец печальный.
Сюжет простой, но исполнен мастерски.
Опять о русских неспособных изобрести и мышеловку, о жажде деятельности и всепобеждающей ленности. О людях - говорунах, и тех кто что-то делает.
Расчёт и прагматизм против чувств, любовь и её подделки, подлинность и фальшивка.
Печально глядит Тургенев на поколение Лаврецких, но в будущее смотрит с надеждой. И отдаёт его простым вскормышам дворянского гнезда, не отягчанным ни излишней чувствительностью, ни излишней расчетливостью.
Что ж за суровые нравы. Я другому отдана и буду век ему верна.
В 45 лет для героя жизнь уже кончена, когда мы знаем, что она только начинается)
Сила воспитания и среды довлеет над свободной волей героев. А есть ли она свободная воля?

Первая любовь – это чаще всего трогательные и невероятно нежные чувства, но она не всегда заканчивается счастливым концом.

Дмитрий Санин, по прошествии долгих дел, вспоминает историю своей первой любви. Во время поездки по Европе он познакомился с прекрасной итальянкой Джеммой, которая вместе с матерью держала кондитерскую.

Большую часть повести составляют именно воспоминания главного героя о былых чувствах, которые так и не смогли забыться в его памяти.

История не очень большая, но невероятно нежная. И вместе с этим, в ней встречаются и такие герои, которые вызывают антипатию.

После прочтения истории остаётся приятное чувство ностальгии об ушедшей первой любви.

Гвозди бы делать... Стоп. Буквально позавчера начала с этих слов отзыв на японскую книгу)) Кто бы мог подумать, что японская жена и тургеневская девушка вызовут такие одинаковые ассоциации. Железобетонные.

А ведь Тургенева решила перечитать после Александр Эртель - Волхонская барышня , чтобы проверить, показалось ли мне сходство мужских персонажей или нет. В нежность и бутонистость его женских характеров я не верю со школьной скамьи - всеми этими Одинцовыми, Лизами и Синецкими сваи заколачивать можно.

Другое дело - мужчины. Порывистые, внезапные и задыхающиеся, но в решительный момент куда-то выпадающие - то в обморок, то в кусты, то в оцепенение, близкое к безразличию (не сложилось и ладненько, поеду на воды).

И не подвёл Лаврецкий - типичный тургеневец, вспыхивает, гаснет, ни рыба ни мясо. Гнездо такое недоразумение свить точно не сможет. И да, Илья из "Барышни" сильно похож на Фёдора, с заметной разницей в воспитании. Илья груб, неотёсан, задирист; Лаврецкий всё-таки дворянин, пусть с непростым происхождением (что опять же роднит с Ильей), но получивший достойное образование, умеющий себя вести в обществе. Он благороден, Илья мужиковат. Но я искренне захохотала, когда в романе мелькнула фраза о том, что Лаврецкий в итоге соху освоил, пахать научился, хозяйство поднимал. Вспомнился Илья, таскающий коров буквально на себе и не дающий шанса машинам упростить крестьянский труд. Честно гвооря, я не представляю Лаврецкого с плугом. Разве что как в анекдоте про Толстого:

• Почто барин капусту косит?
• Кто ж их, образованных, разберет?

  Что Эртель, что Тургенев не смогли создать образ народника, в которого можно поверить)) Что он возьмет реально соху в руки и пойдет работать в поле, вставать в 4, коров доить, сети смолить, лошадку запрягать, пахать в поте лица своего. Не станет Лаврецкий в такую позу! Хоть тресни.

  Вот Лиза могла бы ;) Потому что тургеневская девушка - девушка со стальным хребтом, если ей что в голову ударит, то никто её с дороги не свернет. Что у барышни произошло кошмарного в жизни? Влюбилась в 17 в женатого. Раз и навсегда. Теперь её только поездом переехать можно. Вообще это не очень нормально. Но там хорошая подготовка с детства была, религиозная. На исковерканную идеями греха и покаяния детскую психику запретная любовь легла тяжёлым грузом. И всё-таки девушка выбирает не лёгкий путь - в омут и дело с концами. Только монастырь. В 17. Из-за любви. К тюфячку, что уж скрывать. В монастырь. Железная леди! Эту бы силу да в плуг запрячь. Никаких машин не надо...

  В общем я как в школе Тургенева невзлюбила, так похоже с этим чувством и останусь. Я девушка консервативная - мужчина должен быть сильным, а женщина умной. У Тургенева же всё как-то не так и не туда. Впрочем дарит некоторую надежду весёлая молодёжь в доме Калитиных, когда Лаврецкий посетил места своих нелепых любовных недоприключений поздней юности.

После прочтения "Дворянского гнезда" меня неумолимо потянуло в деревню.
Запереться там, оставить в череде коробок в углу телефон, обложиться книгами, чаем и рукоделием и, что называется, забыться. Сидеть себе недалеко от леса на территории матушки-России, утром грядки полоть, вечером сады поливать, а самой по себе думу думать, что и как в человеке устроено. Откуда измены, откуда кому-то удачи свыше крыши, а у кого-то с самого старта жизнь не заладилась. А еще в очередной раз пуститься по кругу рассуждений с самой собой о том, какова должна быть степень предательства, чтобы навсегда повесить на тот или иной поступок табличку "невозможно простить".

"Дворянское гнездо" - это не Отцы и дети , в первую очередь по настроению и базовой линии сюжета. Но это все тот же Тургенев, с его семействами, Россией и тем самым стилем повествования, когда роман читается как по маслу, даже если речь идет о непростых вещах. В совсем небольшом романе рассуждения о месте религии в жизни человека и человека в мире религии, о предназначении и судьбе, о любви и браке по любви, о пустоголовости и серьезной мрачности, об умении переступить через себя и забыть, о возможностях души прощать и ненавидеть. О суровых нравах, о бесполезном и глупом, о родителях, которых не заботит воспитание детей, о преградах сословий и тумаках тех, кто стоит выше по лестнице. О ведении хозяйства и почитании старших. О бесконечной мудрости тетушек и тихой грусти юных созданий.

Тургенев, как и у всех, наверное, был испорчен для меня школьной программой. Отцы и дети исчо более-менее помню - лягушки там, и всякое такое, а вот чего ещё читала - из головы вон. А ведь помню читала же - огроменный такой том, и очень мне понравилось, и даже помню где читала, а вот про чё там было - убей меня, не помню. Помню только - Зина и хлыст. А чего хлыст, куда хлыст, при чем тут Зина - тишина.

И вот я прочитала эту книжку и наконец-то я знаю, к чему там хлыст и кто такая Зина.

Это наслаждение памяти. Первое, но отнюдь не единственное.

Потом надо благодарить госпожу Вагнер. После её "Вонгозера" Тургенев так пришелся мне ко двору, шо аж прям ваще! Безупречная музыкальность, божественная какая-то гармония, и читала медленно-медленно - наслаждалась. Прозрачное, акварельное письмо.

И это наслаждение второе. Наслаждение языком и стилем.

И наконец. Как я выбирала себе книжку Тургенева? В моей библиотеке их три и я взяла себе самую тоненькую. Да, я светочь разума, чё скрывать. И увидав там "Асю" уж больно я колебалась. На ум всплыли "тургеневские девушки": бесцветные, апатичные моли в тюле, закутанные в шали, бежевенькие такие, и главное, правильные, правильные до кончиков ботинков, до тошноты правильные, скучные до зевоты, прям как школьные старосты, токо десятикратно. Короче, было мне жутковато. И откуда пошло такое мое заблуждение - не знаю.
Но было оно в корне не верно, была я дура, дурой и осталась, но по крайней мере, в отношении девушек этих заблуждение у меня снято.
Какие там скучные? Живые, восхитительно живые. Какие там томные? Азартные, безбашенные, лукавые. Какие там правильные? Не правилам следуют, а зову сердца.
Ася, к премеру, диковатый, безумный подросток с гормональным взрывом и гордостью, укушенной за зад (или задом, укушенным гордостью - это как посмотреть). Можешь ей любоваться или негодовать, но заскучать тебе она не даст, это точно.
А Джемма из Вешних вод - моя любимица, артистичная красотка. В конце счастьем наделил её Тургенев и это хорошо. Мне кажется, Джемма - самая разумная из всех, и я за неё очень рада.
А Красотка Роковая из Вешних вод? А? Какова? Змея, истома, демоница. Хороша, как же хороша!
А Зинаида из "Первой любви"? Видишь в ней Красотку Роковую, начинающую, но не тут-то было, и как это прекрасно!

И тут, шоб не захлебнуться от восторгов, объявляю наслаждение третье - от характеров, от героев. (Мужиков только не упомянула. Ну а чего про них - не сильно впечатлили).

И засим вывод: а Тургенев-то оказывается - просто прелесть что такое! Вот уж не ожидала.

Ох, как же я люблю Ивана Сергеевича ! Не даром он скорпион, как и я :))
А если серьезно - у него совершенно обворожительный, обволакивающий душу, укутывающий теплым пледом слог...Я прямо таю, когда читаю...Послушайте только!

Боже!!! Это великолепно!!!
А потом у него чудесные, интереснейшие сюжеты! Вчера с большим трудом оторвала себя от книги, чтобы не проспать утром на работу. А как не хотелось...Очень захватывающе, не смотря на всю, казалось бы, обыденность жизненных ситуаций, произошедших с героями повести.
Опять же, Ивана Сергеевича отличный психолог. Он безупречно рисует человеческие души, открывает перед нами всю греховность, низость, мелочность и слабость человека.
А какой тут замечательный тонюсенький юмор!

В общем, я в восторге!
Слушала книгу в исполнении Александра Васильева. Очень подходящее духу повести исполнение. Без излишней эмоциональности, но и не монотонное, не смотря на довольно-таки не простой материал для озвучивания.
P.S. Интересно, мой любимый Арчибальд Кронин не читал ли случайно эту книгу перед тем, как написать «Древо Иуды» ? Очень уж сюжет похож. У меня прямо-таки картинка сразу из книги нарисовалась. Ресторан, молодые люди с девушкой. Наглая пьяная компания...И далее по тексту. Серьезно, очень похоже :)

Как-то мне трудно писать об этой книге. Но не потому, что она безмерно понравилась, или не понравилась, просто вызвала двойственные чувства.
С одной стороны- красивая, светлая, настоящая любовь, с другой- невозможность и неумение её удержать.
Почему-то литература 19 века о любви, что украинская, что российская - это зачастую слёзы, боль, грусть и расставание. Это в лучшем случае ещё. Иногда финал и вовсе плох.

Вот и история любви Лизы Калитиной и Фёдора Лаврецкого не слишком весёлая. Встретились, полюбили. Да только не вовремя, увы, совсем не вовремя. Он не свободен, женат давно и прочно. Уж слишком прочно связан узами с женщиной, которая его обманула, предала и использовала. И которая, как он думал, мертва. Только поэтому он открылся Лизе, признался в своих чувствах, дал надежду.
Но надеждам не суждено было оправдаться.

Боль и безысходность накрыла их зарождающиеся отношения тёмной лавиной. Ни она, ни он не смогли бороться. Не в том дело, что не хотели. Что Лиза, что Фёдор,- мягкотелые, инфантильные существа. Они привыкли плыть по течению, смиряться судьбе и верить, что именно так угодно богу.
Я это понимаю. И всё же негодую.
Да, кроткая и набожная Лиза не погла бороться с хитрой и ушлой Варварой, тем более что ты была законной женой Фёдора. Но уж он то мог? Ну хоть бы попытался. Как можно так себя дать бросить под ноги? Эта покорность меня злила и раздражала. Он мог говорить высокопарные слова о Родине, о служении Отечеству, но не мог постоять за себя и своё счастье.

Это история ненужных людей. Ненужных в первую очередь себе. Вспомнить того же Лемма с его уныним, отчаянием и безнадёжностью, да и чего уж там, Паншина с его неустроенностью, ту самую блудную Варвару, которая в своё время рвалась на свободу к любви и страсти. И, конечно же, Лиза и Фёдор.
Жизни, прожитые, можно сказать зря. Потому что никто не получил того, к чему стремился. Возможно только Варвара и Паншин выбиваются из этого списка. Но счастливы ли они?
«Бесполезная жизнь»,- думал о своей Лаврецкий. Вот оно и есть точно определение.
«Есть такие мгновения в жизни, такие чувства… На них можно только указать – и пройти мимо.» Мимо. Мимо у них всё. И жизнь мимо…

Недавно я прочитала роман Ивана Гончарова "Обрыв", где по первоначальной задумке автора главная героиня должна была уйти в монастырь, но Тургенев успел опубликовать свое "Дворянское гнездо" первым, за что Гончаров на него крепко обиделся и даже созвал товарищеский суд, чтобы уличить коллегу по перу в плагиате. В школьные годы этот роман как-то прошел мимо меня, поэтому сейчас я решила ознакомиться, сравнить тексты и подумать, прав ли был Иван Александрович, или же Ивану Сергеевичу сюжет пришел в голову независимо от планов старшего коллеги.

Роман небольшой, прочитала я его за несколько часов, но в нем очень много смысловых пластов: и жизнь провинциального русского дворянства середины 19 века, и строгая классовая иерархия сословного общества, и православная вера, и служение Отечеству, и отношения в семье, и любовь, и музыка.

Главный герой, Федор Иванович Лаврецкий, возвращается из Парижа в родную Орловскую губернию после того, как узнал, что жена, Варвара Павловна, ему изменяет. Автор подробно описал биографию Лаврецкого и его родословную - потомственные дворяне еще со времен Василия Темного, предки Федора Ивановича не гнушались брать в жены женщин из простых - прабабка его была цыганкой, а мать и вовсе дворовой девкой, на которой его отец женился назло своему отцу. Федя рос у дальних родственников Пестовых, пока жестокий дед не смилостивился и не повелел его матери с мальчиком вернуться в родное имение. Мать его вскоре скончалась от болезни и воспитанием занялась тетка, старая дева Глафира Петровна. Когда отец вернулся из дальних странствий, он принялся внушать мальчику свою науку - будучи англоманом, он ввел дома чуть ли не казарменную жизнь, пытался воспитывать сына спартанцем, холодным к женскому полу, но ничего у него не вышло - буквально сразу же после отъезда на учебу он увидел в театре красивую девушку и влюбился, а та, не будь дурой, вместе со своими родителями - отставным генералом и его женой - ловко взяла провинциального дурачка в оборот.

Все в округе знают, с чем связано возвращение Федора Ивановича, втихомолку сплетничают за его спиной, но привечают его, как дорогого гостя. В доме помещиков Калитиных, том самом дворянском гнезде, и разворачивается основной виток этой драмы. Девятнадцатилетняя Лиза, настоящая тургеневская барышня, которая красивая, воспитанная, богобоязненная и правильная, влюбляется в этого тридцатипятилетнего и уже много повидавшего мужчину. Ухажер, за которого ее прочит замуж мать, Владимир Паншин, Лизе не нравится - ей он кажется человеком мелочным, пустоватым, поверхностным, тогда как Лаврецкий со своей любовью к земле, Отечеству, и с которым так жестоко поступила жена, видится основательным и глубоким. Лаврецкий, получив из Парижа журнал, в котором мельком упоминается о смерти его жены, воспаряет духом: теперь он может объясниться Лизе в любви, посвататься к ней! Однако этому не суждено было случиться: признавшись друг другу в своих чувствах, влюбленные на следующий день узнают воочию, что слухи эти были сильно преувеличены.

Решение Лизы предельно понятно: с детства воспитанная в религиозном духе, она просто не могла поступить иначе. Если надежда на любовь испарилась - при живой жене-то, пусть и такой-растакой, вариант ей оставался ровно один. Мне было очень жаль Лизу и Лаврецкого - счастье было вот оно, только руку протяни, но, к сожалению, не случилось. И, кстати, возвращаясь к "Обрыву" Гончарова - ну вообще разные истории и герои.

Увидел в списке тегов к роману "школьная программа" и недоуменно выпятил нижнюю губу — хучь убей, но не помню этот роман в школьнолитературном списке . Может в списке дополнительной литературы был?.. Разве вспомнишь теперь по прошествии сорока с изрядным гаком лет. Ну, зато сюжет был внове, а язык знакомый, тургеневский, стихопрозный.

Интересные времена — сороковые годы XIX столетия: на троне Николай I, в государстве то ли перемены, то ли, наоборот, застой и регресс, внешняя политика построена на принципе "Россия — жандарм Европы". А в небольшом провинциальном городке грядут события местного масштаба — из-за границы вернулся в родные пенаты много лет отсутствовавший Лаврецкий. Вернулся человек, личность которого способна вызвать с среде разных дворянских кумушек шушуканье и сплетни — даже не сам Лаврецкий в центре внимания, а его беспутная супруга.

А тут своя история — как водится, подрастают в семействе Пестовых девушки возрастом "на выданье". И соответственно, заявляются в дом женихи — завидная партия, между прочим, этот самый Владимир Паншин. И, как и должно быть, потихоньку начинает образовываться треугольник, а затем ещё и ещё — просто тетраэдр какой-то.

А затем напряжение повышает градус сюжета до кипения, пока...

В общем, не знаю, как там в школьные годы воспринял бы я этот роман, но для человека взрослого интерес безусловный. Тем более, что саму сюжетную основу, с поправкой на времена и нравы, вполне можно наблюдать во все времена — и в дотургеневские, и в наши тоже.

Некоторая лихость и напускная бравада в интонации этого отзыва появилась только из стремления спрятать некоторую свою личную сентиментальность — как говорится "А счастье было так возможно..."

И какой великолепный литературный русский язык!