Дворянское гнездо

– Федя! – воскликнула Марфа Тимофеевна. – Да ты, полно, не сочиняешь ли, отец мой?
– Никак нет-с, я их самолично видел.
– Ну, это еще не доказательство.

Смех без причины - лучший смех на свете.

Что-то мягкое, женское проступило вдруг сквозь ее девически строгий облик. Долго потом рука моя чувствовала прикосновение ее нежного стана, долго слышалось мне ее ускоренное, близкое дыхание, долго мерещились темные, неподвижные, почти закрытые глаза на бледном, но оживленном лице, резво обвеянном кудрями.

Ее большие глаза глядели прямо, светло, смело, но иногда веки ее слегка щурились, и тогда взор ее внезапно становился глубок и нежен.

Многое стало ясно; самый удар, поразивший его, не казался ему более непредвиденным; он понял свою жену, - близкого человека только тогда и поймешь вполне, когда с ним расстанешься.

И в оранжерее тоже приятно пахнет — да жить в ней нельзя.

В однообразно тихом и плавном течении жизни таятся великие прелести — и он предавался им с наслаждением, не требуя ничего особенного от настоящего дня, но и не думая о завтрашнем, не вспоминая о вчерашнем.

Русский человек боится и привязывается легко; но уважение его заслужить трудно: даётся оно не скоро и не всякому.