Живые и мертвые. Трилогия. Полное издание в одном томе

Но раз отгоревала, значит отгоревала; раз полюбила, значит полюбила.

"Вынесли из танка... не приходя в сознание... " Это так говорится - "вынесли", а что вынесли? Чем меньше знаешь, как всё это в действительности выглядит на войне, тем всё же лучше.

Письмо как письмо! Только человека, который написал это самое письмо, уже нет на свете, и поэтому трудно его читать.

Решил, как в бою: сколько бы ни взвешивал и ни колебался перед началом, потом, когда пошли вперёд, уже поздно вдогонку думать, надо или не надо было начинать.

Он испытывал возмущение тем, что война вообще существует и каждый день и час, с утра до ночи, рвёт на куски, укорачивает, ломает живое человеческое тело.

Серпилин вспомнил, как однажды в Туркестане, на учениях, он летал над пустыней на бреющем и вдруг заметил среди песков несколько распластанных, полурастащенных птицами скелетов людей и верблюдов... Развалины Сталинграда напоминали эти скелеты в пустыне.

Чего только не возникает в момент, когда целой  армии надо переходить с одних рельсов на другие! Одно дело - бои, когда жил изо дня в день надеждой: вот-вот кончится, а другое дело - тишина, к которой люди пришли на пределе - и хотят согреться, помыться, поспать в человеческих условиях. Чего стоит вымыть всех как следует, переобмундировать, сколько солдатского белья надо перестарать, сколько валенок подшить, сапог залатать!

Его снова охватила ярость: за пять минут до тишины! Из всего батальона одного тебя! Да, выбыл из строя. Как-никак шестое ранение, пора и честь знать. Война угощает, не скупится.

Ничего нельзя откладывать в жизни, а тем более на войне. Ничего!

О хорошем вообще быстрей доносят, чем о плохом.