Иуда Искариот

И уже скоро понял о. Василий, что те люди, которые говорят ему одну правду, как самому богу, сами не знают правды о своей жизни. За тысячами их маленьких, разрозненных, враждебных правд сквозили туманные очертания одной великой, всеразрешающей правды. Все чувствовали ее, и все ее ждали, но никто не умел назвать ее человеческим словом -- эту огромную правду о боге, и о людях, и о таинственных судьбах человеческой жизни.

Ах, как много нет у меня денег!

- Посмотрите на свечу. Пламя синее, узкое и стелется по краям. Уже нет воска, и только фитиль догорает.

• Не хочет гаснуть.
• А когда вы видели, чтобы пламя хотело гаснуть?

Везде ковры и много-много книг, от которых бывает такая живая и теплая тишина. А мы вдвоем. Там ревет буря, а мы вдвоем, перед камином.

И все – добрые и злые – одинаково предадут проклятию позорную память его, и у всех народов, какие были, какие есть, останется он одиноким в жестокой участи своей –
Иуда из Кариота, Предатель.

Как же вы позволили это? Где же была ваша любовь? Ты, любимый ученик, ты – камень, где были вы, когда на дереве распинали вашего друга?

Не давай глазам твоим обманывать тебя, не давай сердцу твоему лгать, не заливай огня слезами.

Тридцать сребреников! Так, так. Но ведь это цена вашей крови, грязной, как те помои, что выливают женщины за ворота домов своих.

Все кончено. Вот сейчас закричат они: это наш, это Иисус, что вы делаете? И все поймут и…» Но верующие шли молча.

Тысячи лет пройдут, народы сменятся народами, а в воздухе все еще будут звучать слова, произносимые с презрением и страхом добрыми и злыми:

– Иуда Предатель… Иуда Предатель!