Forest of a Thousand Lanterns

Это были деловые отношения, взаимовыгодная сделка: он возведет ее на трон, а она возвысит его царство с помощью своей красоты и коварства.

Она знает себе цену. Она вцепится в свою судьбу со всей присущей ей силой и решительностью и всех подчинит своей воле: каждого мужчину, которого она заставит встать на колени, и каждую женщину, которую она затмит.

– Если мое главное оружие – красота, то тщеславие – это оберегающий меня щит.

На свете так много других сердец, которые можно использовать так же, – так много других врагов, которые не умрут впустую, вместо этого они пожертвуют свои сущности, чтобы питать ночь, которая теперь поселилась в ней.

–  Таковы пути этого мира. Одним дается веревочная лестница, чтобы добраться до луны, а другие должны сами карабкаться к небесам.

– Красота – это, конечно, хорошо, но это не более, чем блеск меча. Ум – только его можно сравнить с острым лезвием, а без него – ну что сказать… Перед нами красивый кусок металла, но это отнюдь не оружие.

– Находясь при дворе, я смогу сделать для тебя больше. Разве это не любовь? Почему, чтобы доказать, что все мои мечты и надежды связаны с тобой, мне непременно нужно быть твоей женой?

Их судьбы были реками-близнецами, глубоко и навсегда врезанными в земную поверхность.

Перед ее закрытыми глазами развернулась бесконечная череда бессмысленных лет, которые ей предстоит прожить без него. Лет, в течение которых он не будет просыпаться с первой мыслью о ней, как он делает это сейчас. Он продолжит жить без нее и, возможно, полюбит другую, ту, что свободно и бесстрашно отдаст ему свое сердце без остатка. В эту минуту ей показалось, что она поняла, от чего пыталась освободиться ее мать, предпочтя смерть.

– Как, по-вашему, Акира, Сиро уже достаточно поправился?
– Пожалуйста, ответьте «да», – Сиро сложил ладони в шутливой мольбе. – Я тут толстею от безделия, не имея других занятий, кроме сидения в постели и любования вашим хорошеньким личиком.