Две твердыни. Сильмариллион

Их было пятеро – отчаянно-храбрых вождей, чья ярость и ненависть передалась их войскам. Их вела Клятва. Они были готовы смести всё на своем пути. Они не страшились бросить вызов всему Ангбанду. Они мстили за Государя.
Звезда Феанора сияла на их знамени. Неукротим был огонь их духа. И словно горящие уголья, пылали глаза нолдоров.

Кто-то из тэлери в испуге бросился прочь, но большинство сомкнулось еще теснее, сжимая в руках кинжалы и короткие мечи, – другого оружия мирные мореходы не знали...

Одних вела безумная ярость, других – отчаянье. И оба народа мстили за своих государей. И оба были верны той власти, которую признавали справедливейшей.

…дело друга - разубедить заблудшего.

Нет, я шучу: хвала от того, кто сам ее достоин, – высшая награда. Но я недостоин хвалы, ибо не было у меня побужденья поступить иначе.

В настоящих сказках всегда так. Ты можешь знать или догадываться, как она кончится - хорошо или плохо, но те, кто в ней, не знают. И ты даже не хотел бы, чтобы знали.

Не лезь в дела Мудрых, понять - не поймешь, а хлопот не оберешься.

Я же буду слушать и радоваться, что через вас великая красота, пробудившись, стала песней.

Не зря говорят: утро вечера мудренее.

– Мы уже три утра так встретили, а мудрости что-то не прибавилось, – вздохнул Гимли.