Две твердыни. Сильмариллион

О, Орофарнэ, Лассемисто, Карнимириэ!
Рябина нежная моя, как ясен был твой взор,
И как светлел, прозрачно-бел, весенний твой убор!
Рябина гордая моя, как в кроне золотой
Пылал, играл, бездонно-ал, венец осенний твой!
Моя рябина, ты ушла, а я, осиротев,
Еще живу, и вновь зову, и слышу твой напев…
О, Орофарнэ, Лассемисто, Карнимириэ!

Кто не может расстаться с сокровищем, тому оно станет в тягость.

Творения дивные и прекрасные, пока радуют глаз, сами содержат в себе летопись, и только тогда слагают о них песни, когда подвергаются они великой опасности или погибли навсегда.

Она прекрасна — это выше слов! Она похожа то на большое дерево, то на легкий одуванчик. То она твердая, как алмаз, то мягкая, как лунный свет. Теплая, как луч солнца, и холодная, как иней под звездами. Гордая и далекая, как снежная вершина, и веселая, как девушка весной, с маргаритками в косах. Но все это — пустые слова, совсем неподходящие для нее.

"The treacherous are ever distrustful"

"... to crooked eyes truth may wear a wry face".

"But after that we must guess the riddle, if we are to choose our course rightly", answered Aragorn.
"Maybe there is no right choice", said Gimli.

деяние твое должно быть забыто, и не помято более, если другие простят тебе.

Предатели всегда недоверчивы.

Передай Манвэ, Верховному Владыке Арды: может, и не суждено Феанору одолеть Моргота, но он не станет сидеть сложа руки, понапрасну расточая слезы. И еще скажи: кто знает, может быть, Эру зажег во мне куда больший огонь, чем думает повелитель.