Сендвіч із шинкою

"How'd it go?" I asked.
"There was a table charge, plus the two drinks. It came to $32."
"Christ, I could stay drunk for two weeks on that."
"She grabbed my dick under the table, she rubbed it."
"What did she say?"
"Nothing. She just kept rubbing my dick."
"I'd rather rub my own dick and keep the thirty-two bucks."

Кто такие доктора, юристы, ученые? Это люди, которые добровольно лишили себя свободы думать и поступать как личности. Я вернулся в свою лачугу и откупорил бутылку.

я плюхнулся на кушетку. мне нравилось быть пьяным.я понял,что полюблю пьянство навсегда.

Я исключал всякие прямые ссылки на евреев и черных, которые ничего плохого мне не делали. Все мои беды исходили от белых соплеменников. Так что я не был истинным нацистом по темпераменту или собственному выбору; этому способствовали наши учителя своей заурядностью, стандартным мышлением и предубеждением ко всему немецкому.

Когда она пошла выбрасывать окровавленные салфетки, я оценил ее походку. Да, конечно, это была не мисс Гредис, и я видел много женщин с фигурой получше, но от нее исходило какое-то тепло. Мисс Акерман, в отличии от многих представительниц ее пола, заботило не только то, что она женщина.

Ужас! Неудивительно, что они держали все ЭТО в секрете! Подумать только, все занимаются ЭТИМ! Учителя, директор школы. Все! Это выглядело мерзко. Но потом я подумал: "А что, если бы мне пришлось заниматься ЭТИМ с Лайлой Джейн?" И это показалось мне не таким уж и противным.

Можно простить идиота за то, что он честно ведет себя как идиот и никого не пытается дурачить.

Всем приходится как-то приспосабливаться, искать определенную форму, чтобы существовать. Будь то обличие доктора, адвоката или солдата - большой поли не играет, что именно это будет. Пусть выбрав определенную форму, приходится идти в этом обличье до конца.

<....> а должны верить в Америку. Скоро для всех будет работа. Каждый зубной врач будет обеспечен больным зубом, будет хватать пожаров, чтобы пожарные могли тушить их.