Полное собрание сочинений в 30 томах. Том 5. Повести и рассказы 1862 — 1866 гг. Игрок

Это первое произведение у Достоевского, которая читалась мною буквально на одном дыхании. Как героя романа одолевал азарт за рулеткой, так и меня он одолевал за книгой. На самом деле, я ожидала немного другого, а получила произведение гораздо более сложное и многогранное, чем казалось сначала.
Я в очередной раз убедилась, как Федор Михайлович может глубоко заглянуть в души людей. И пусть роман автобиографичен, то есть главный герой, учитель Алексей Иванович, имеет черты самого писателя, но есть же еще "бабуленька", авантюрист Де Грие, расчетливая мадемуазель Бланш... Причем не сравнить, как ведет себя за игорным столом "бабуленька" и как сам Алексей.
Печально наблюдать, как молодой человек, явно неглупый, знающий несколько языков, способный, попадается на удочку глупой порочной страсти и медленно, но верно катится вниз. И там, внизу, ему уже все равно, как к нему относится Полина, есть ли у него друзья... Да его вообще ничего не интересует, кроме "черного", "красного" и "зеро".
Но Алексей Иванович все равно в разы лучше высших слоев общества, с которыми ему приходится иметь дело. Все они думают только о деньгах, ради них плетут интриги, в которых оказываются замешаны и совершенно невиновные, такие как Полина, к примеру. Их все действия были противны до дрожи, из всего семейства только бабуленька и вызывала некие положительные чувства, хотя бы потому, что она руководствовалась исключительно своими мыслями. Она вообще оказалась очень колоритной героиней, так что некоторые сцены с ней даже вызывали у меня легкий смех. А в произведениях Достоевского, это первая героиня, которая вызывала у меня такие положительные эмоции.

Bang bang, he shot me down
Bang bang, I hit the ground
Bang bang, that awful sound...

Да простит меня Фёдор Михайлович, но он умудрился сбить меня с ног без всякого оружия и оставил меня, беспомощную и всхлипывающую от испытанного потрясения, там же, без помощи с его стороны. Мы только-только с ним познакомились, я не успела морально подготовиться к его мощи и величию, я была ошеломлена, восхищена и подавлена глубинами моего визави, хотела обнять его колени и найти утешение, но он не дался, а после и вовсе исчез, бросив меня изнывающей от собственных противоречивых чувств.
Отныне я его боюсь. Боюсь снова с ним встретиться. Не знаю, смогу ли...

Впервые со школьных годов я взяла в руки Достоевского. Честно говоря, я побаивалась окунуться в Его мир одиноких и философствующих образов. Я и окунулась, но в очень необычном виде...

Перед нами как раз такая мышь. "Подпольный" герой размышляет о собственной жизни, о своих неудачах, которые его, коллежского асессора, преследуют всю жизнь. Он винит всех и вся, постоянно говорит, что он злой на всех и вся. Он обижен на жизнь, на судьбу, на коллег, да и на простых людей, которые встречаются ему на улицах и в тавернах. Достоевский показывает нам образ такой мышки, человека подполья, который хочет "ринуться в общество", но у него ничего не получается. Потому что проблема в нем самом.
Я удивлена, почему эта книга проходит мимо школьной программы. В ней очень много философски-значимых мыслей, которые надо "вдолбить" школьнику. Очень и очень "правильная" книга, со всех сторон правильная.

«Я был злой чиновник. Я был груб и находил в этом удовольствие. Ведь я взяток не брал, стало быть, должен же был себя хоть этим вознаградить».

Впервые я столкнулся с этой повестью и этой шикарной цитатой в театре Сатирикон на моноспектакле «Константин Райкин. Вечер с Достоевским». Это было тяжелое для (неподготовленного) восприятия сценическое переложение и так не самого легкого произведения. Из всего увиденного и услышанного действа я вынес только эту цитату. Цитата гениальна своей универсальностью и безвременностью.

Федор Михайлович порой очень точно и болезненно задевал некие потаенные струны мой души и наверное это произошло не случайно. « ... я только доводил в моей жизни до крайности то, что вы не осмеливались доводить и до половины». Подобное двойное зрение, когда одновременно смотришь на героя и на себя, соотнося его мысли и поступки со своими мыслями и поступками, не покидало меня на протяжении всей повести.

Первая часть повести я бы охарактеризовал как теоретическую, вторую как практическую. Первая более сложная для понимания, но более внятная. Вторая же, легче, но сумбурней.

Все кто читал эту повесть, понимают, что произведение это непростое и свести все истолкование лишь к исповеди лишнего человека у меня не получилось.

Я не чувствую себя в философской терминологии как в родной стихии, но все же уловил в этих записках намек на развитие как минимум трех философских концепций. На ум пришли сразу же три персоналии: Эммануил Кант, Зигмунд Фрейд и Жан-Поль Сартр. И если с трудами первого он мог бы быть знаком, то часть идей двух других он, наверное, выхватил раньше времени из ноосферы.

Иммануил Кант. Критика чистого разума, т.е. критика знания приносимого разумом. «Видите ли-с: рассудок, господа, есть вещь хорошая, это бесспорно, но рассудок есть только рассудок и удовлетворяет только рассудочной способности человека, а хотенье есть проявление всей жизни, то есть всей человеческой жизни, и с рассудком, и со всеми почесываниями. И хоть жизнь наша в этом проявлении выходит зачастую дрянцо, но все-таки жизнь, а не одно только извлечение квадратного корня».

« … человек хоть и научился иногда видеть яснее, чем во времена варварские, но еще далеко не приучился поступать так, как ему разум и науки указывают». Эту цитату с таким же успехом можно повторить и в начале XXI века, на мой взгляд, с конца XIX века ничего кардинально в этом вопросе не изменилось.

«Цивилизация вырабатывает в человеке только многосторонность ощущений и … решительно ничего больше». Да, крайне отрицательную аттестацию получил человек со стороны Достоевского «... самое лучшее определение человека — это: существо на двух ногах и неблагодарное».

Зигмунд Фрейд. На слово подполье первой же аналогией так и просится подсознание. Психологическое подполье Достоевского не стройная модель психики человека по Фрейду, так как намешано там преизрядно. В черепной коробке этого неназванного мелкого чиновника одновременно смешалось все и «Я» и «Оно» и «Сверх-Я». Смешалось, но временами все же читается, что вот здесь говорит «Ид», вот здесь «Эго», а вот здесь «Супер-Эго».

Жан-Поль Сартр. Парадоксальная реакция на рационализм сроднит это произведение с экзистенционалистами. Хотя Достоевский по-своему решает проблему свободы. Свобода в каждом человеке, этот синоним сознания у Сартра. Если разум отрицает свободу воли и ставит во главу угла «хотенье» то нам зачастую становится сложно понять свободу воли (выбора), постулированную Сартром. Если уж наш человек сам примется выбирать, то выбор его будет точно не рассудочным. Человек Достоевского априори несвободен, так как всецело подчинен страстям, желаниям, «хотениям».

Обожаю Достоевского. Часто перечитываю "Преступление и наказание", "Идиота", "Братьев Карамазовых". Так случилось, что до "Игрока" добралась только сейчас. Знала, что написал он его в рекордные сроки, дабы рассчитаться с долгами. По-моему, если бы у Фёдора Михайловича было больше времени на обдумывание сюжета, из "Игрока" вышел бы не менее великий роман, чем вышеуказанные. Однако... вышло то, что вышло, и это всё равно не умаляет гения великого писателя. На некоторых фразах я спотыкалась. То ли это был какой-то особый стиль, то ли действительно сказалась поспешность и недоработка... не мне судить.
Персонажи... Главный герой, Алексей, показался мне каким-то... никаким. Что мы о нём знаем? Что он беден (иначе не оказался бы в роли не то учителя, не то лакея, ни то - того и другого вместе). Он любит Полину безумной любовью, вполне в духе многих героев Фёдора Михайловича. Ради неё он готов быть рабом, выставить себя на посмешище, спрыгнуть с обрыва по одному её требованию (даже шуточному). Кроме того, понятно, что Алексей склонен к игромании. С помощью игры он надеется разбогатеть и подняться над теми, кто сейчас гораздо выше его по положению. Эта страсть вскоре и превратит его жизнь в бесконечное прозябание, бесконечные игры в надежде, что удача вновь повернётся к нему лицом.
Полина. Она тоже относится к распространённому в творчестве Достоевского женскому типу. Тип это именуется красивым словом "инфернальница" (от франц. infernal - адский, дьявольский). Не отвечая на чувства героя, она постоянно издевается над ним. Поведение её имеет истеричный характер и довольно непредсказуемо. У неё есть какая-то тайна, о которой догадывается герой (связь с французом), то есть она ещё и порочна - ещё одна черта инфернальницы.
Француз - возлюбленный Полины, которого она то ли любит, то ли ненавидит - пустой человек, плоский и невыразительный образ.
Отчим Полины - поиздержавшийся дворянин, со страшной силой ждущий смерти пожилой родственницы, чтобы получить наследство и жениться на девице, в которую на старости лет его угораздило влюбиться. Девица та, мадемуазель Бланш, тоже ждёт этого, т.к. безумно желает стать генеральшей. Наглая, слащавая, вульгарная девица.
Бабушка, смерти которой все так ждут,помирать вовсе не собирается, а является в Рулетенбург и устраивает ошарашенной родне потрясение за потрясением.
Так и не поняла того момента, когда англичанин говорит Алексею, что Полина всегда его любила. Нигде я не увидела ни малейшего намёка на эту самую любовь. Полина, поглощённая хаосом, бурлящим в её душе, по-моему, вообще не способна была кого-то любить.
Итак, книга прочитана в рамках ознакомления с творчеством любимого писателя. Прочитать стоит для общего развития, но перечитывать "Игрока" я вряд ли стану.

"Записки из подполья" - мозговыносящая повесть Достоевского.

Здесь есть та же особая нервическая (шизофреническая) ритмика, которая присуща поздним романам автора. В небольшом произведении Достоевский предвосхитил технику "потока сознания" (в основном, первая часть повести), рассуждения о сознательном и бессознательном:

основные черты будущего экзистенциализма: отчуждение, страх, предсуществование, свободу, абсурдность существования:

рассуждения о хрупкости мира и о живом/неживом (присущие позже модернизму):

Повесть сильная. Всем рекомендую, особенно интересующимся экзистенциализмом.

P. S. "Подполье" - это аллегория, некая атомарная сущность индивида, его "Я".

Пока не появилась la baboulinka, повествование было довольно унылым. Признаюсь честно (кидайте тапками), стиль изложения Достоевского меня не прельщает. Так вот, если бы бабулька не приехала, то книгу бы я домучивала, но тут такооооое началось...
И стиль, который я ругала, был совсем не так плох.
Смешалось все: игра, любовь, алчность, презрение, измены.
Но во главе всего была ИГРА. И только вокруг нее все крутилось.
В жизни я не сталкивалась с игровой зависимостью, сама не была зависима... Но как же Достоевскому удалось передать мне ощущение наслаждения от игры. Именно больного наслаждения. Все признаки, мне казалось, у меня присутствуют: руки дрожат, пробивает холодный пот, разум затуманен, счет времени потерян.
Закрыла книгу. А где же рулетка? Я готова ставить на zero!!!

Как ни досадно, но "Игрок" - для меня первая книга Достоевского, не произведшая никакого впечатления. Абсолютно проходная оказалась, что странно. Впервые читала его книгу и с нетерпением ждала окончания, чтобы уже "разделаться". Герои - чужды, идея бешеного азарта, игромания - абсолютно не близки. Единственным лучиком оказалась бабушка - уж очень яркая и цельная героиня, одновременно и пугающая и смешащая своей индивидуальностью.

И, конечно, язык, точная передача эмоций и внутренней борьбы, знание темы - всё это стОит того, чтобы прочесть книгу хоть однажды.

Записки из подполья — это настоящий крик души человека, который в жизни не видел ничего хорошего. И не видел он этого, может даже не потому, что не было, а потому, что не хотел видеть. Не зря «Записки» называют чем-то вроде психологического произведения, оно, наверно, так и есть. И все черты главного героя можно найти почти в любом человеке, но в разных формах и степенях. Вот, к примеру, такая черта, как специально мучить себя, некоторая форма душевного мазохизма. Не редко в друзьях это видишь, когда друг тебе жалуется на свою жизнь, ты начинаешь утешать, а он отталкивает твои утешения и продолжает жаловаться. И всё бы ничего, если бы это не доходило до постоянства. А порой слышишь (а то и сам участвуешь), как один человек пытается доказать другому, что он намного несчастнее его; собеседник же пытается доказать обратное, что ему, конечно же, несравненно труднее в этом мире. И так спор и идёт, пока обоим не надоест, но каждый всё равно будет считать, что именно он несчастнее и тем самым будет счастливее, потому что получит от этого огромное морально удовольствие. Ведь, как иногда приятно пожаловаться и обвинить во всём мир, людей вокруг тебя; как приятно сказать, что никто тебя не понимает, что ты один такой, а они другие.

И иногда истинно кажется, что так и есть. А потом приходит душевное похмелье, и ты начинаешь говорить, что ты не лучше их, а совсем даже и наоборот — ты хуже всех. Начинаешь думать, за что я думаю, что тот-то или тот плохие люди? Совсем уж они и не плохие, может даже и лучше меня.

Да-да, всё это есть и всё это правда. Даже если живёшь счастливо, и всё хорошо, но нет-нет, а придёт какое-то странное ощущение, какое-то странное понимание. Впрочем, сейчас это называют чаще депрессией. Но одно от другого недалеко находится.

Если после всего этого ничего не меняется, и через время всё это заново повторяется, а может и не проходит и вовсе, такое поведение становится обыденным для человека, значит, это доказывает, что человек явно получает от этого удовольствие. Иначе что же? Иначе бы мы избавлялись от таких моментов в своей жизни, говорили бы себе: «Нет»! Но так или иначе мы каждый раз возвращаемся к одним и тем же мыслям, ходим, как безумцы, по кругу. И любим себя мы сначала потому, что мы одни такие на белом свете, а все остальные другие; а потом потому, что мы мерзавцы и подлецы, да и вообще хуже всех на свете. Мы любим себя за то, что себя ненавидим.

Да много чего можно сказать по этому поводу. Всё произведение философское, каждая строчка пропитана какой-то мыслью. Короче говоря, сильно Фёдор Михайлович, сильно!