Ваша оценкаРецензии
rijka4 мая 2011 г.Читать далееЯ несколько дней вынашивала отзыв об этой книги. И все-таки поняла, что ничего путного не смогу написать. Надеюсь моего честного слова, что это безумно интересная книга будет достаточно. Я читала множество мемуаров: косноязычных, пристрастных, подобострастных, переписанных, чресчур литературных, перегруженных научными терминами и незнакомыми фамилиями... Они все были и познавательными, и интересными. Эти - правильные. Мне действительно близок взгляд Шаляпина и на революцию, и на революционеров, и на первые годы советской власти. Он не рвет у себя на груди рубаху с криками "Я знал!", он не открещивается от своих действий, он недоумевает и просит прощения, вспоминает знакомства с великими и описывает маленьких людей. Говорит о своей взгляде на искусство и музыку (это кстати бОльшая часть, как мне показалось) и описывает быт гражданской войны...
Это действительно любопытно и интересно20329
Dina128 октября 2025 г.Читать далееЧитала,и наслаждалась и поражалась каким же замечательным слогом обладал Шаляпин. Казалось бы, гимназий он не заканчивал, происходил из простой семьи, отец его был простым писарем, из крестьян. Тем не менее книга написана прекрасным языком, которому современным писателям можно только поучиться.
Она интересна не только как рассказ о жизни Шаляпина, его знаменитых современников, но и объективное свидетельство трудной эпохи в истории нашей страны. Сравнительно редкое свидетельство человека, видевшего происходящее и со стороны народа и со стороны класса имущего, и со стороны творческой интеллигенции.
Свидетельство человека, искренне любящего Россию и её народ
Свидетельство о том как прекрасная идея, всеми приветствуемая, получила превратное воплощение. Угнетение сменилось настоящим рабством.1963
Maple8117 февраля 2023 г.Читать далееШаляпин - личность неординарная, про него рассказывают немало анекдотических ситуаций. Был он явно человеком с характером, и характером весьма капризным. Но по книге этого не видно. Лишь пару эпизодов описывает он, когда его темперамент вырвался наружу. Как он называет это сам - в нем проснулся Иван Грозный, одно из его актерских перевоплощений. А по большей части, пишет он о музыке и о театре. Все остальное, личное, он просто отсеивает в сторону. Не сразу даже понятно, из какого он сословия, из какой семьи происходит. О начале своей жизни пишет, совершенно не упоминая родственников, как будто был какой-то сирота. Да и потом по тексту, что жена, что дочери, появляются внезапно, вскользь упоминает, что была взрослая дочь и бежит дальше.
Зато о музыке говорит много, с нее и начинает свой рассказ, с церковного хора, и заканчивает мечтами о театре. Первое вступление его, о народе, о русских мужиках, о песенных традициях, натолкнуло меня на мысль, что книга пойдет тяжело из-за большой оторванности во времени. Мыслил он в ней как житель XIX, а то и более раннего века. Тянуло его к тем напевам, которые уже тогда устаревали, от которых отрывался народ. Что же говорить о том времени, когда наступил XX век с его коренными переломами.
Интересно описывает он театр того времени, он же тоже изменялся, одни артистические приемы уступали место другим. И сам он в молодости восторгаясь одними вещами (глазами, которые мечут огонь с помощью фольги), став старше, с презрением отворачивается от этих ярмарочных трюков. Уделяет больше внимания раскрытию сценического образа через мимику, интонации, легкие жесты, совершаемые непроизвольно.
Интересен и его взгляд на Советскую Россию. Революционный угар был силен, он и сам признается, что готов был вступить в партию социалистов. И лишь позже, уже после смены власти, имея массу проблем с бюрократической всевластностью комиссаров, стал слишком уставать от торжества малограмотных, и не мог работать ни по указке чиновников от царя, ни по наставлениям от коммунистов. Ситуация, когда в любой момент могли все отнять, когда предъявляли непомерные требования, когда сама жизнь оказывалась под угрозой и в зависимости от любого комиссаришки с оружием, наконец, стала слишком давящей, и подтолкнула его к отъезду из страны.19577
Nechitay19 октября 2025 г.Читать далееФедор Иванович Шаляпин(1873-1938). Удивительную жизнь прожил этот человек, застав времена Царской и коммунистической России, встретив на своем жизненном пути множество творческих лиц, в числе которых Горький, Серов и даже сам Лев Толстой. Снискав великую славу - он навсегда останется великим творцом. Дело не только в его голосе, который обрел великую славу в Европе, Америке и даже Китае. Везде его встречали рокоты восторга. Суть в образах которые он создавал. Именно эта его театральность плотно вошла в историю театрального искусства и сделало его таким, какое оно есть сейчас.
1 Гармония
Так именно, а не иначе мог говорить Моцарт. Пушкин не сказал: «силу мелодии», это было бы для Моцарта мелко. Он сказал: «силу гармонии». Потому, что как ни поют звезды в небесах, какие бы от них ни текли мелодии, суть этих мелодий, песен и самых звезд – гармония.2Мелочи
Нет такой мелочи, которая была бы мне безразлична, если только она не сделана автором без смысла, без надобности – зря.3Жест
жест есть не движение тела, а движение души. Если я, не производя никаких движений просто сложил мои губы в улыбку, – это уже есть жест. А разве вам запретили в школе улыбнуться после слова, если эта улыбка идет от души, согрета чувством персонажа? Вам запретили механические движения, приставленные к слову с нарочитостью. Другое дело – жест, возникающей независимо от слова, выражающий ваше чувствование параллельно слову. Этот жест полезен, он что-то рисует живое, рожденное воображением.
В предыдущей главе я старался определить роль воображения в создании убедительных сценических образов. Важность воображения я полагал в том, что оно помогает преодолевать в работе все механическое и протокольное. Этими замечаниями я известным образом утверждал начало свободы в театральном творчестве. Но свобода в искусстве, как и в жизни, только тогда благо, когда она ограждена и укреплена внутренней дисциплиной.4Убежденность
Конечно, актеру надо прежде всего самому быть убежденным в том, что он хочет внушить публике. Он должен верить в создаваемый им образ твердо и настаивать на том, что вот это, и только это настоящая правда. Так именно жил персонаж и так именно он умер, как я показываю. Если у актера не будет этого внутреннего убеждения, он никогда и никого ни в чем не убедить; но не убедит он и тогда, если при музыкальном, пластическом и драматическом рассказе не распределит правильно, устойчиво и гармонично всех тяжестей сюжета. Чувство должно быть выражено, интонации и жесты сделаны точь-в-точь по строжайшей мерке, соответствующей данному персонажу и данной ситуации. Если герой на сцене, например, плачет, то актер-певец свою впечатлительность, свою собственную слезу должен спрятать, – они персонажу, может быть, вовсе не подойдут. Чувствительность и слезу надо заимствовать у самого персонажа, – они-то будут правдивыми.5Внутренний критик
Тут актер стоит перед очень трудной задачей – задачей раздвоения на сцене. Когда я пою, воплощаемый образ предо мною всегда на смотру. Он перед моими глазами каждый миг. Я пою и слушаю, действую и наблюдаю. Я никогда не бываю на сцене один. На сцене два Шаляпина. Один играет, другой контролирует. «Слишком много слез, брат, – говорит корректор актеру. – Помни, что плачешь не ты, а плачет персонаж. Убавь слезу». Или же: «Мало, суховато. Прибавь». Бывает, конечно, что не овладеешь собственными нервами. Помню, как, однажды, в «Жизни за Царя», в момент, когда Сусанин говорит: «Велят идти, повиноваться надо», и, обнимая дочь свою Антонину, поет:
«Ты не кручинься, дитятко мое,Не плачь, мое возлюбленное чадо»,– я почувствовал, как по лицу моему потекли слезы. В первую минуту я не обратил на это внимания, – думал, что это плачет Сусанин, – но вдруг заметил, что вместо приятного тембра голоса из горла начинает выходить какой-то жалобный клекот... Я испугался и сразу сообразил, что плачу я, растроганный Шаляпин, слишком интенсивно почувствовав горе Сусанина, т.е. слезами лишними, ненужными, – и я мгновенно сдержал себя, охладил. «Нет, брать, – сказал контролер, – не сентиментальничай. Бог с ним, с Сусаниным. Ты уж лучше пой и играй правильно...»
Я ни на минуту не расстаюсь с моим сознанием на сцене. Ни на секунду не теряю способности и привычки контролировать гармонию действия. Правильно ли стоить нога? В гармонии ли положение тела с тем переживанием, которое я должен изображать? Я вижу каждый трепет, я слышу каждый шорох вокруг себя. У неряшливого хориста скрипнул сапог, – меня это уж кольнуло. «Бездельник, – думаю, – скрипят сапоги», а в это время пою: «Я умирааю»6Практика
На первом представлении оперы он победоносно перешел за рампу и покорил публику. Готов ли образ окончательно?
Нет, образ еще не готов. Он долго еще дозревает, от спектакля к спектаклю, годами, годами. Дело в том, что есть труд и наука, есть в природе талант, но самая, может быть, замечательная вещь в природе – практика. Если воображение – мать, дающая роли жизнь, практика – кормилица, дающая ей здоровый рост.7Благородство
Благородство жило в каждой линии этого человека. «Наверное, английские лорды должны быть такими», – наивно подумал я. Я видел потом в жизни много аристократов, лордов и даже королей, но всякий раз с гордостью за актера при этом вспоминал:
Иван Петрович Киселевский...8Ум, Смекалка, Энергия
С точки зрения последних течений мысли в России, он – «кулак», преступный тип. Купил дешево – кого-то обманул, продав дорого – опять кого-то обманул... А для меня, каюсь, это свидетельствует, что в этом человеке есть, как и подобает, ум, сметка, расторопность и энергия. Плох для жизни тот человек – хотя «поэтически» привлекателен – который, подобно неаполитанскому лаццарони, лежит на солнышке и лениво греется...9Хорошо делать все
В профессиональной области есть только один путь к моему сердцу – на каждом месте хорошо делать свою работу: хорошо дирижировать, хорошо петь, хорошо парик приготовить10Уметь просить
Вернее, я всегда являлся к ним в качестве просителя и ходатая, то за себя, то за других. Эта необходимость «просить» была одной из самых характерных и самых обидных черт советского быта.11Весомая речь
Когда я впервые увидел Сталина, я не подозревал, конечно, что это – будущий правитель России, «обожаемый» своим окружением. Но и тогда я почувствовал, что этот человек в некотором смысле особенный. Он говорил мало, с довольно сильным кавказским акцентом. Но все, что он говорил, звучало очень веско – может быть, потому, что это было коротко.Здесь его Творческий путь. Стихи Пушкина. Музыка Мусорского. Детский хор. Чувство ритма. Гармония. Вдохновение. Широкий сильный характер и буйный нрав. Работа в Мариинском императорском театре... Это и история человека, который очень скрупулезно относился к своему искусству, часто спорил с режиссерами. Он постоянно совершенствовал свой собственный стиль, пытался воссоздать в образе целую эпоху. Благородство жестов, образность амплуа, атмосфера обаяния, которая звучала в его голосе и стиле. Жизнь на сцене! Способность чувствовать мурашки зрителей! Революция сильно изменила его жизнь, заставила его просить, искать возможности не только для себя, но и для своих людей. Коммунизм сказка, в которую доверчивый народ поверил. Сейчас это бы назвали обычным популизмом, но тогда это кинуло всю страну искать новые пути. И он тоже их искал, но закончил свою жизнь за границей, которая сполна воздала ему за его таланты, но всегда он продолжал скучать по своей Родине.
1469
Lika_k26 июня 2013 г.Читать далееМне жаль, что я так долго откладывала чтение этой книги. Дело в том, что я очень люблю оперу и в частности очень люблю музыку Мусоргского, о котором Шаляпин пишет непрестанно и с огромной любовью. Книга оказалась настолько интересно написанной, что меня не испугала необходимость читать ее вот в таком виде:
Высокочтимый, маститый Федоръ Ивановичъ! Хотя Вы за кулисами и большой скадалистъ, хотя Вы и отравляете существованiе дирижерамъ, а все-таки, какъ ни какъ, сорокъ лѣтъ Вы вѣрой и правдой прошли… Сорокъ лѣтъ пѣсни.Назвать эту книгу автобиографией или мемуарами в полном смысле этого слова я не могу. Большую ее часть занимают мысли и размышления об искусстве, о жизни, истории и культуре вообще, основанные на личном опыте и приправленные необходимыми автобиографическими фактами.
У Федора Ивановича очень интересные мысли и захватывающая манера изложения, в меру приправленная юмором. Рассуждения о партиях, исполняемых им (в первую очередь партии Бориса, Мефистофеля, Дона Базилио) заставляют остро сожалеть о том, что Шаляпин умер как раз тогда, когда техника качественной звукозаписи только зарождалась, потому что не передать словами, насколько интересно он трактует свои роли. И не только роли. Насколько вдумчиво и с волнением он разбирает любой вопрос.Отведено место, конечно же, и описанию революции и жизни при большевиках. Очень интересно читать все это и один отрывок я процитирую. И закончу на этом, потому что никакие слова не передадут все то, что можно почерпнуть из этой книги, лучше просто взять прочитать ее.
“Одѣтый въ богатую порфировую мантiю, со скипетромъ въ рукахъ, съ короной испанскаго короля Филиппа на головѣ, я выхожу изъ собора на площадь, гдѣ еще разъ подтверждаю моему народу, что еретики будутъ сожжены, что корону надѣлъ на мою голову самъ Богъ, и что я вообще единственный стоющiй владыка на землѣ. Въ эту минуту на Невѣ, по близости отъ Народнаго Дома, раздается внезапно пушечный выстрѣлъ. Въ качествѣ короля, не терпящаго возраженiй, я сурово прислушиваюсь — не реплика ли это мнѣ? Выстрѣлъ повторяется. Съ высоты ступеней собора я замѣчаю, что народъ мой дрогнулъ. Третiй выстрѣлъ и четвертый — одинъ за другимъ. Площадь моя стала пустѣть. Хористы и статисты двинулись къ кулисамъ и, забывъ про еретиковъ, стали громко обсуждать, въ какую сторону имъ бѣжать. Не мало труда стоило королю Филиппу II Испанскому убѣдить своихъ робкихъ подданныхъ, что бѣжать некуда, ибо совершенно невозможно опредѣлить, куда будутъ сыпаться снаряды. Черезъ минуту за кулисы прибѣжали люди и сообщили, что снаряды летятъ въ противоположную сторону, и что опасаться нечего. Мы остались на сценѣ и продолжали дѣйствiе. Осталась и публика въ залѣ, также не знавшая, въ какую сторону бѣжать, и поэтому рѣшившая сидѣть на мѣстѣ.”
— Почему же пушки? — спрашивали мы вѣстовыхъ.
— А это, видите ли, крейсеръ «Аврора» обстрѣливаеть Зимнiй Дворецъ, въ которомъ засѣдаетъ Временное Правительство.”14499
George37 июля 2013 г.После прочтения книги начал по другому смотреть на этого великого русского певца.Много нового узнал о становлении и развитии оперного искусства в России, о причинах эмиграции певца. Книга была написана и издана в Париже в 1932 году. В СССР впервые издана в 1989 году. Книга хорошо иллюстрирована. По-моему, она полностью реабилитирует этого выдающегося певца, хотя несмотря на свое сугубо пролетарское происхождение он все-таки стал барином.
11321
femnew27 июля 2024 г.О том, как Шаляпин работал, о своих современниках.
Читать далее5 из 5⭐
Эту книгу я то слушала, то читала с монитора. Не могла оторваться, пока не перевернула последнюю страницу.
Книга написана с таким теплым юмором, обращенным и к себе молодому, и к людям, ему встречавшимся, что повествование обаяет тебя сразу же. Особенно мне понравилось то, как Шаляпин рассказывал о том, как открывал для себя оперетту, оперу- читала и улыбалась.
Мне очень понравилось, как Шаляпин рассказал о работе над своими ролями, о том, кто ему помогал, о том, как он учился не только петь, но и разбираться в искусстве, а это давало ему понимание выбранного им пути- петь на сцене, в опере.
А как он рассказывал о людях! С уважением, с восхищением профессионализмом. И не только о знаменитых, известных всему миру, но об обычном гримёре, который знал своё дело.
Много замечательных и талантливых людей мне судьба послала на моем артистическом пути.Мне очень понравилось, как Шаляпин писал о Мамонтове, о Кустодиеве, да о многих художниках, композиторах.
А как писал о дружбе с Горьким!
И вообще весь тон книги понравился, особенно вот эта мысль:
"Есть в искусстве такие вещи, о которых словами сказать нельзя. Я думаю, что есть такие же вещи и в религии. Вот почему и об искусстве, и о религии можно говорить много, но договорить до конца невозможно. Доходишь до какой-то черты -- я предпочитаю сказать: до какого-то забора, и хотя знаешь, что за этим забором лежат еще необъятные пространства, что есть на этих пространствах, объяснить нет возможности. Не хватает человеческих слов. Это переходит в область невыразимого чувства. Есть буквы в алфавите, и есть знаки в музыке. Все вы можете написать этими буквами, начертать этими знаками. Все слова, все ноты. Но... Есть интонация вздоха_ -- как написать или начертить эту интонацию? Таких букв нет."Какое владение словом! Ведь сколько косноязычных актёров и певцов мы знаем, а здесь великолепное умение выражать свои мысли, передавать настроение и чувства! Для меня это было неожиданностью.
Очень светлая книга. Даже когда Шаляпин писал о революции. Не уложилось в голове, правда, голод, пайки и одновременно серебряные ложки Шаляпина, но это недоумение не испортило общего впечатления от книг , даже если автор где-то приукрасил действительность.
Биографию Шаляпина я знаю только в общих чертах, поэтому о достоверности рассказанного в книге ничего не могу сказать. Но и сомневаться в честности автора у меня не было повода. Книга мне очень понравилась, её хочется перечитывать, поэтому буду покупать бумажный вариант, желательно с фотографиями.10145
HarperBronks16 ноября 2018 г.Читать далееЯ не хотела приниматься за "Маску и душу". Заставляла себя почти что физически - взять и открыть книгу. Откладывала, думала - биографии - это же такая скука. Если бы не фмоб, даже в голову бы не пришло, что в этом жанре может быть нечто увлекательное. Единственное, что примиряло с необходимостью - фигура Шаляпина настолько заметна, что в буквальном смысле исторична, при это период этой "историчности" один из самых для меня интересных.
Я рада, что сумела преодолеть внутренний барьер. Автобиография Федора Ивановича - в высшей степени годная. Прямо-таки открытие в жанре, светлый луч надежды, начало нового этапа книг в жизни. Нет, конечно, это не значит, что я тут же брошусь читать все имеющиеся биографии. Но изредка, под настроение... Все может быть.
Итак, Федор Иванович. Потрясающий талант, сложный характер, тонко чувствующий искусство - и готовый во имя этого искусства выкладываться по полной сам и заставлять всех окружающих. Во многом безапелляционный, импульсивный, исповедующий собственную истину - воспоминания о Шаляпине разнятся, но сходятся в одном - это был великий человек, Артист с большой буквы, заключавший в себе целую эпоху.
Исторический антураж, окружавший Шаляпина, разнообразен и интересен. Он простыми и понятными словами пишет о своих чувствах и переживаниях - о начале карьеры, о работе в императорских театрах и связанных с этим проблемах, о предчувствии революции (и радости от этого!), о травле за якобы монархизм и коленопреклоненность перед императором, о голодных годах становления большевизма и о трудном решении покинуть родину. Бурная, интересная, сложная жизнь - как на ладони описана. Истинный талант - талант во всем.
Резюме: Мне было захватывающе. Местами - больше, особенно когда речь заходила об известных личностях или курьезных случаях. Местами - меньше, хотя даже довольно пространные рассуждения толковы и ммм... личностеобразующи, простите за невозможность подобрать другое слово. Всем советую.
10767
Marina_ya14 июля 2018 г.Читать далееОх, и устала я от общения с Фёдором Ивановичем!
Данное издание состоит из двух частей:- «Страницы из моей жизни», где автор рассказывает о своём детстве, юности, первых творческих взлётах и падениях… Данная часть включает дореволюционный отрезок жизни Шаляпина.
- «Маска и душа» – здесь автор повествует о том, каким нелёгким был его творческий путь, плюс уже входит кусочек жизни под большевиками.
У меня очень хорошее издание, которое содержит большое количество фотографий Шаляпина и близких ему людей и цветных иллюстраций. На этом достоинства этой книги лично для меня заканчиваются. Далее пойдут минусы.
Фёдор Иванович вообще ничего не рассказывает о своей личной жизни, а ведь у него было две семьи, о которых он вскользь упоминает. Мне было бы интересно почитать о том, как складывались его отношения с детьми, не говоря уже о жёнах. Плюс я очень была удивлена, когда автор рассказывал о том, что, в принципе, его родители всю жизнь бедствовали, и я каждую страницу ждала, что вот сейчас Шаляпин, который уже начал зарабатывать деньги самостоятельно, начнёт им помогать, но увы, так и не дождалась. Мать умерла в нищете, от отца, или от своей совести, певец, как я понимаю, попытался откупиться… но и там хорошей истории со счастливым концом так и не вышло…
И что больше всего мне не понравилось, да простят меня поклонники Шаляпина, Фёдор Иванович всю книгу пытался навязать любовь читателя к своей персоне. Мне так и хотелось сказать: скромнее, товарищ! Скромнее надо быть!
Не спорю, талантливый человек, интересная судьба, всемирная и заслуженная слава… но я предпочитаю уважать человека за поступки, а не за высокомерное словесное принуждение к любви. Это не повлияло на моё отношение именно к таланту Шаляпина, но открыло его мне, как человека, совсем с иной стороны.
Если выбирать между двух частей, я бы посоветовала к прочтению первую, она чуть повеселее, и очень хорошо раскрывает жизненный уклад того времени… Но опять же – это лично моё мнение о книге, я его, не дай Бог, никому не навязываю!)))10565
Kabargina5 мая 2018 г.Читать далееЯ нашла клад! Имя этому сокровищу - Фёдор Иванович Шаляпин.
Эти мемуары (хотя такое наименование очень условно) состоит из двух разделов:
-первый: размышления о призвании артиста, о создании ролей, о сложности профессии оперного солиста, о пути становления в актерской профессии и о работе над собой.
-вторая часть: мысли и воспоминания о революции, власти, системе управления и русских людях.
Как основу принципа для своей работы Шаляпин избрал "борьбу с пустым блеском и надуманной сложностью, с ходульной эффективностью" - так, в дальнейшем, этот принцип отразился во всей личности и действиях артиста. Сложнее всего подделать простоту, потому что она открыта и в ней невозможно скрыть лукавство, тщеславие или извращенную правду: вот почему так понятны для меня эти мемуары. Фёдор Иванович говорит удивительно просто, свободно и глубоко о таких сложных вещах как эмиграция, о политических режимах, о царствовании Романовых, о жизни "под большевиками", о государственном аппарате.Но самым ценным для меня стало погружение в широкий круг знакомств и близкое общение Фёдора Ивановича с таким большим количеством прекрасных музыкантов, художников, артистов, деятелей науки. И это так удивительно, попасть в мир и эпоху, когда творили все эти гении! Дабы не быть голословной упомяну хотя бы С.Рахманинова, Н.Римского-Корсакова, М.Горького, Л.Толстого, И.Левитана, В.Васнецова, Б.Кустодиева, В.Стасова, С.Мамонтова, В.Ключевского и многие другие.
Мне все время приходилось тормозить скорость своего чтения, потому что затягивало неимоверно, - почти каждую мысль и фразу хотелось выписать в цитатник, обдумать, обсудить с кем-то.
Спасибо, Фёдор Иванович, за то, что зафиксировали часть себя в этой книге!9743