Иосиф и его братья. В 2 томах. Том 2

I

Гениальная книга, в преддверии которой "Волшебная гора" была лишь разминкой, скупым пересказом, беглым изложением смысла. Томас Манн, и без того не склонный к поспешности, в "Иосифе" - развернул - идеи, образы, время и даже само бытие - при этом неизбежно преумножив слова.

Живые мнения о романе я могу разделить на три категории: 1 - не осилил, 2 - ура, я это сделал (в моем издании 1600 страниц плотным набором букв), 3 - гениальная вещь, после которой читать что либо еще не имеет смысла, по крайней мере, некоторое время.

На самом деле я удивился многочисленности второй категории. Нет, понимаю, если бы речь шла об "Улиссе" - там, правда, надо постараться. Но понять в чем сложность восприятия "Иосифа" мне сложно. Неужели вся загвоздка лишь в объеме? Это странно, мы же, читая, не за количеством наименований гонимся.

Хотя, надо признать, романист Томас Манн обладает специфическим, въедливым языком, пронзая которым события, места, предметы, время - он не оставляет ни одного пустого или сокрытого уголка - всё предстает перед читателем на страницах книги. И здесь, в "Иосифе", вступление на 60 страниц - действительно идет совсем не по маслу, надо поднапрячься, постараться и затем, увязнув в неопределенности времени, погрузиться в увлекательную историю.

II

Томас Манн взял библейский миф об Иосифе и раскрыл его в четырех, выходящих по мере написания, книгах... Здесь становится сложно хоть немного приблизиться к описанию сути явленного нам. Потому что роман оставляет далеко позади привычную форму повествования, где с кем-то что-то случается, кто-то через что-то проходит и всё становится каким-то определенным образом. "Будденброки", за которые он получил Нобелевскую премию - вот типичнейший мощнейший роман. А "Иосиф и его братья" - не роман. И не философский трактат тоже. И, конечно, не какая-нибудь форма эссе. Он - исследование - памяти, (вездесущего) времени, человечества и человека, а так же всевозможных, переплетающихся форм прошедшего, настоящего и будущего.

По мере чтения, становится очевидно - не просто так Томас Манн выбрал эту историю, не только для того, чтобы раскрыть ее и показать, как всё было. Опускаясь до самых основ мира, он получает уникальную возможность - рассказывать о многих вещах так, словно они происходят впервые - сродни убийству Авеля Каином - он наблюдает... построение мира. И вместе с тем, всё уже было! Да, даже в те далекие времена для тех людей уже существовали еще более далекие времена. И пусть, по утверждениям Манна, они воспринимали совершенно иначе и себя и время, стирая грани личного и текущего - всё же истории уже ходили по кругу и то, что происходило с тобой уже было с твоим предком и ты, для красоты бытия, старался соответствовать мерному ходу цикличного времени.

III

Так сколько же здесь... Библии, Бога, всего вот этого? Много, очень много. Вся сюжетная нить точнейшим образом вписана в скромный пересказ сюжета из Ветхого Завета. И Бог присутствует практически на каждой странице книги - в словах, мыслях, деяниях, помыслах.

В "Иосифе" нет ни единой строчки вымысла, всё следует точной букве Писания. Рассказанная история не ограничивается его братьями (будущие колена Израилевы) и даже его отцом Иаковом - Манн вводит множество других библейских персонажей и каждый из них действует по когда то точно написанному. Никто не сможет упрекнуть автора в искажении правды, ни один священнослужитель не найдет причин обвинить его. "Теперь я знаю, как всё было" - ставшие легендарными слова, перепечатавшей начисто первый том, секретарши Томаса Манна.

И в этом истина. Потому что перед нами не сухой пересказ.

Цитата из Писания: Иосиф, семнадцати лет, пас скот [отца своего] вместе с братьями своими, будучи отроком, с сыновьями Валлы и с сыновьями Зелфы, жен отца своего. И доводил Иосиф худые о них слухи до [Израиля] отца их. Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его, — и сделал ему разноцветную одежду. И увидели братья его, что отец их любит его более всех братьев его; и возненавидели его и не могли говорить с ним дружелюбно. И видел Иосиф сон, и рассказал [его] братьям своим: и они возненавидели его еще более. Он сказал им: выслушайте сон, который я видел: вот, мы вяжем снопы посреди поля; и вот, мой сноп встал и стал прямо; и вот, ваши снопы стали кругом и поклонились моему снопу.
Конец цитаты.

Как именно они пасли скот? Почему Иосиф жаловался? Какие отношения были между всеми братьями? Что значит "сын старости его"? Почему Иаков любил Иосифа более других? В чем выражалась его любовь? Как к ней относился сам Иосиф? Что за разноцветная одежда? Как так сделал и подарил? Как братья возненавидели Иосифа? Сразу же? От одной лишь одежды? Или это происходило постепенно (речь ведь, к слову, не просто о каких то парнях, а о, напомню, коленах Израилевых)? Как проявлялась неприязнь? Как относился к ней сам Иосиф, пытался ли что-то изменить? Что за тема сна?

Куча, куча вопросов. И на все Томас Манн дает ответы! Его история поразительно правдива. Возникает чувство, что мы имеем дело с... с чем угодно, но только не художественным вымыслом. Здесь люди, со всей возможной правдоподобностью, живут, переживают, страдают, и... переживают Бога. Ибо именно их предшественником Авраамом был переоткрыт Бог. Ими же он пытается быть... материализован, закреплен в этом мире. Нигде я не видел более тесной связи между Ним и нами. Томас Манн, словно проповедник с высокой кафедры, раскрашивает старые, привычные нам слова так ярко, так полно, что не остается ничего иного, кроме как признать - "Верую".

IV

А затем он, ни на йоту не отклоняясь от первоисточника, разрушает святость того же самого слова! - Каким таким злодеянием? Каким таким наговором?

Вот тут как раз та самая тонкость, те самые ирония и юмор - которыми, по утверждению самого Томаса Манна, полон главный труд всей его жизни. Ибо он - очеловечивает и закольцовывает. Все те люди, что считают Библию крутым боевиком - изрядно возрадуются, потому что здесь - люди. А святость - в рамках реально существующего человека - вещь очень и очень относительная. Идеально прекрасны, как правило, лишь мертвые и почти забытые. Остальным свойственна человечность, со всем из нее вытекающим. Я хочу сказать, что Томас Манн логикой и естественностью жизни убивает Бога, растворяет его в ней. И нет Его на самом деле. Человек открывает Его, держит Его, наделяет Его, слушает Его, идет (ведомый Им) - и всё это делает сам. Где Бог? Даже внутри праотцов занимаемое им место не так велико, а то, что есть - поделено между еще не окончательно канувшими в лета местных Баалов и... всё той же двуличной человечностью.

Да, двуличие и андрогинность - вот одни из основных признаков нашего мира. Бог создал нас, а мы открыли Его - жестокого и ревнивого, требующего от нас любить только Его, не допускающего даже мысли о разделении любви, стремящегося к высшей славе и создавшего не только избранного человека, но и избранный народ - чтобы среди них быть первым. А мы, опасаясь подвести Его, на предначертанном Им пути - стараемся следовать выдуманному нами посланным Им замыслу.

И ведь всё было. Стократно повторенные круги не только бытия, но и чувств. Всё испытуемо, мы идем по протоптанной предками тропинке, и потомки пойдут по ней же, и она станет лишь ненамного глубже. Тропинка не жизни в целом, но моделей поведения. Иначе говоря, то единообразие, на котором строится психология, социология, медицина. И лишь некоторые из нас движутся так быстро и так ново, что земля бежит им навстречу.

Небольшой доклад.

Так что же создал Томас Манн? Прости Господи, байопик, прославленную песнь или антихристианскую ересь? Ничего из этого. Я уверен, что, после прочтения, точно так же, как одни воскликнут "Бог мёртв!", другие будут выступать с плакатами "Во славу Божию". Истины же не будет ни в одном из них. Ибо правда андрогинна. У правды, как у лучшего из изобретений - присутствуют и женские и мужские половые органы. Несмотря на наличие производных имен Бога - "Иосиф и его братья" - далеко не о Боге, он о нечто лучшем - о человеке, вмещающем Бога, он о человечестве и в нем, в "Иосифе", преогромное количество пластов. Книгу можно перечитывать, перечитывать и перечитывать. И, думаю, в разные периоды своей, дай то Бог, долгой жизни - открывать ее со всё новых и новых сторон.

Не могу. Не моё. Вообще.
Томас Манн и так шибко основательный для моего вкуса, но если монументальную семейную сагу вроде Будденброков я могу спокойно воспринимать, просто не быстро, они живут себе параллельно со мной, эти герои, и я помню потом, что мы делали вместе, - то жития святых… Тем более оно не так уж сильно адаптировано к чему-либо. Это не «ты взял библейских героев и написал о них роман», как я думала сразу. Нет, это осталось притчей, как и было притчей. Просто очень-очень большой. Огромная библейская притча. С теми же перипетиями и теми же поучениями в смысле происходящего. Извините. Нет. Не мое.
Может, я когда-то приду к тому, что смогу с увлечением читать подобное. Пока не пришла. И не стремлюсь. Увольте.
Зря я на это согласилась вообще, но я почему-то решила, когда тыкала в «принять», что Томас Манн не станет писать о религии и что название – аллегоричное. Куда там…
Период, пока мы жили месте с этой книгой, был для меня чертовски непрост((( И, кстати, я не назвала бы это железобетонным мастридом, книгой, которую стыдно не прочесть. Это далеко не самое известное произведение Томаса Манна, и, уже имхо, далеко не лучшее.

ТТТ 2016 (тур третий): 7/9.
1001 books you must read before you die: 226/1001

Это мое первое знакомство с Нобелевским лауреатом по литературе 1929 года. Первая часть романа-тетралогии "Иосиф и его братья" впечатлила своей масштабностью и умело доказала, что Томас Манн действительно мастер эпической прозы. Создать такое огромное количество страниц (более 500) вдохновенного текста из около 10 глав Книги Бытия Ветхого завета - поистине талант гения.
Как известно, целью автора было достижение реальности ветхозаветных историй и их максимальное "оживление" и приближение к действительности описываемого периода. Сравнивая описанное Т.Манном с библейскими событиями, а также комментариями ученых и толкователей Ветхого завета, могу с точностью утверждать, что в первой части эпоса это было достигнуто. Отдельное место занимает пролог в тетралогии, в котором Т.Манн окунает нас в прошлое, ставит вечные вопросы о жизни, Боге, истории, происхождении человека, его поиске Бога, тем самым стирая границы между прошлым и настоящим, между нами и такими же людьми из исторической части Библии.
Роман начинается с беседы у колодца между Иаковом и его любимым семнадцатилетним сыном Иосифом. Далее следует "мелкодетализированный", подбробнейший рассказ предшествующей, "былой" жизни Иакова со ссылками на родословие его отца и деда, Исаака и Авраама. Знаменитые ветхозаветные жизненные события Иакова не прошли мимо авторского взора. Здесь описаны ключевые моменты его жизни - первородство, украденное им за чечевичную похлебку у брата Исава, его сон о лестнице, ведущей в небо, ставшей со временем достаточно известным символом христианства.
Большая часть этого романа посвящена истории любви к Рахили, матери Иосифа, младшей дочери его дяди, его женитьбы с ее сестрой и с самой Рахилью, рождением одиннадцати сыновей, два из которых - Иосиф и Вениамин - были детьми от любимой жены, в последствии занявшие особое место в библейской истории.
О чем будут рассказывать оставшиеся части тетралогии не сложно догадаться знатокам Библии. Но, убеждена, мастерство автора - легкий юмор и мудрый контекст, пространность повествования и конкретизация отдельных событий, психологизм и внутренний мир героев - будут изысканны и превосходны.

В самом начале книга читается тяжеловато, пока не проникнешься к героям романа. Но если затянет, то не оторваться пока не прочитаешь до конца, по крайней мере так было со мной. Я прочитала эту книгу со второго раза, первый раз начала и на середине бросила, и заново прочла уже через какое то время, и не жалею, но рекомендовать не могу, так как эта книга многим покажется нудной. Но на самом деле роман очень глубокий, его надо осмысленно читать.
Мне очень понравился Иосиф. После прочтения этой книги я стала по-другому относиться к евреям, да и к религии в общем тоже.

Это уже моя вторая ппытка, прочесть эту книгу. Первая тянулась около двух лет и бесславно закончилась в самом конце первого тома. В свое оправдание скажу только, что том был ну очень толстый :)
Вторую попытку я предпринял, решив ,что такие книги надо читать ушами и нашел аудиокнигу. Записанную аж в 1987 году!!!
Вторая попытка оказалась успешной. Я провел очень приятный месяц в компании танахических героев. Сухие и скучноватые истории оказались весьма интересны, порой забавны и грустны, и очень поучительны. Не уверен, буду ли я читать другие книги Манна, но эта не была потерянным временем!

Томас Манн-прекрасный писатель, величина в современной западноевропейской литературе. Насколько увлекательно, красиво, живо представляет он древние библейские образы. Он так ярко и красочно описал быт, нравы, суеверия древних народов. Его персонажи предстают перед нами живыми и чувствующими людьми. Нельзя не отметить, что своих героев он описывает с толикой иронии. Мы несомненно понимаем их, радуемся и сопереживаем им, но и улыбаемся немножко снисходительно.
Для меня невероятно интересно было узнать что-то о древних ритуалах, богах, божках, гениях и хранителях людей, скота и жилищ древних людей. Какие великолепные традиции восточных стран, особенно интересно была описана культура Древнего Египта.
Это невероятная книга, прочтение каждой страницы в которой не оставит читателя равнодушным.

Не дочитала эту книгу из-за огромного для меня объема. Посудите сами: прослушивание этого романа-тетралогии займёт у вас 71 час 35 минут.

И все бы ничего, но имеющаяся «озвучка» в не очень хорошем качестве, начитка для меня слишком быстрая, текст труден для восприятия на слух из-за большого количества историко-культурной информации.

Оставляю «Иосифа» до лучших времён. Думаю, что Нобелевский лауреат, потративший то ли 10, то ли 16 лет на написание этого трактата, заслуживает внимательного и скрупулезного прочтения.

Тончайший десерт приправленный ароматными пряностями. Терпкое вино, насквозь пропитанное лунным светом. Аромат далеких стран воскуряющийся к небесам с медного треножника. Вот какая это книга. Не книга, песня. Это не простая книга и книга восхитительная. Нет, она восхитительна совсем не от своей непростоты (и не нужно возводить ее в ранг интеллектуальной классики). Она восхитительна как течение реки, как закат солнца, как морозный ветер в горах.

Да, читателю стоит основательно подготовиться перед чтением этой книги, чтобы на страницах ее встретить давнишних знакомцев. Это касается не только и не столько библейских персонажей - они герои главные, но отнюдь не единственные. Казалось бы, это достаточно известная библейская история, но перед читателем она предстает не совсем известной. Читателю предстоит приноровиться к необычным написаниям имен, к непривычным рассказам и неизвестным словам. Предстоит вместе с героями погрузиться в историю, затронувшую много поколений людей (и автор этого не скрывает, в самом оглавлении указывая нам, что речь в книге пойдет не только и не столько об Иосифе и его братьях).

Идея облечения библейского предания в художественные образы и литературный язык не нова. Еще за полвека до Манна из краткой Песни песней взрастил историю Суламифь Александр Куприн. Пережил вместе с героями свои и их чувства, наделил их жизнью и посмертной памятью.
Но Манн идет дальше Куприна в художественной реализации. Немного менторский тон текста, рассказ от автора, описание проиходящего несколько свысока у него резко сменяется ближним планом. Словно наезд камеры в кинематографии, и вот мы уже видим происходящее глазами героя сцены, чувствуем вместе с ним, участвуем в жарких спорах или немом страдании. Только что ты был сторонним свидетелем, один миг - и ты уже непосредственный участник действия. А часть книги словно “недоснята”, и мы читаем отпечатанный на стареньком Ундервуде сценарий диалога между действующими лицами с указанием автора реплики. И для пущего погружения читателя в мир книги перед нами предстают целые абзацы мыслей; поток сознания, вязкий и затягивающий.
Все это делает библейских персонажей Манна настолько живыми и самобытными, какими я их не видела со времен Суперкниги (что, собственно, неудивительно, в 10 лет все мультяшки кажутся самыми что ни на есть живыми и настоящими людьми).
Да и сама книга - не только художественный пересказ известной истории, причем пересказ далеко не линейный, изобилующий хронологическими прыжками и побочными историями. Это и философский трактат, и шпионский детектив, и любовный роман, и семейная сага, и авантюрные приключения и роман становления.

Манн пишет про Иосифа, но начинает издалека, чтобы дать читателю понять почему он стал тем, кем стал. Он не оправдывает Иосифа и не укоряет его, он просто повествует. Заслужил ли Иосиф свою судьбу? Возможно, в какой-то мере его склонность к показушничеству, карьеризму, эгоцентризм и наивная вера в избранность провели его по тому жизненному пути, каким он прошел и привели туда, куда он в итоге пришел. Но мне кажется Манн аккуратно подводит читателя к мысли, что этот путь был предопределен Иосифу его окружением, семейными традициями и той цикличностью истории, о которой автор не забывает периодически напомнить зазевавшемуся читателю.
Предопределенн ли этот путь в религиозном смысле или в историческом? И что есть “религиозность” в романе? Религиозность Иакова - фанатичность с впитыванием окружающей действительности. Религиозность его сыновей граничит с приспособленчеством - богов вокруг много, кто-нибудь да поможет. Религиозность купцов - просто дань традициям места. А вот религиозность Иосифа, не отражает ли она мысли самого автора по этому поводу? Похоже, не смотря на четкую позицию избранного агнца, Иосиф не совсем определился.

Не поэтому ли в романе появляется плут и воришка проводник - сначала как отдельный персонаж, а позже как одна из ипостасей самого Иосифа.
Загадочный проводник. Кто он? Египетский Анубис-Инпут или лунный Тот-Маат или шумерский Намтарру? Азраил? Или все же нежданно-негаданно появился в нашей истории воришка Гермес? Гермес, лиру которого передаст в дар молодой фараон Аменхотеп загадочному узнику-толкователю снов. Гермес, с которым в итоге отождествляет Иосифа и сам автор. Посредником между Солнцем и Луной, мужским и женским, верхом и низом зовет его автор. А в уста фараона вкладывает не менее лестную характеристику ему: "потомственный плут". А Иосиф действительно гордится плутовством своего отца и матери. Бабки и деда. Да и свои поступки превращает он с течением времени в шалости, достойные рассказа потомкам.