Мессия Дюны

Если бы я не прочитала сначала статью о том, что Герберт хотел сказать этой книгой, она бы меня разочаровала. Потому что насколько крепкой и чёткой была первая часть – «Дюна» - настолько же её продолжение неуверенное, экспериментальное и не вяжущееся.

Путешествие героя по заветам Юнга, которое было в первой части, уступило место многословным диалогам во дворце. Событийность сменилась философскими рассуждениями. Справедливый герой, который за всё хорошее против всего плохого, оказался даже хуже, чем тираны, против которых он боролся. Логика и здравый смысл у него поломались где-то между книгами. Многие важные для сюжета и вселенной события – тот же джихад или похищение червя – автор оставил за кадром, упомянув его только несколькими предложениями…

В сравнении с первой частью – разочаровывающее зрелище. Было бы для меня, если бы я не наткнулась сначала на отрывки из писем Герберта, где он пояснял, что хотел сказать своим «Мессией». Весьма любопытную вещь, которая даже 50 лет спустя остаётся оригинальной.

Герой победил злодея, взошёл на трон и должен повести всех в светлое будущее, поднять народы на очищающую войну. В него верят, как в бога, он всегда прав, потому что он герой. А кто усомнится в его решениях – тот однозначно злое зло, которое надо уничтожить.

Картина, которая встречается ну очень часто – король Артур, высокое фэнтези как жанр в целом, героический миф как явление ещё более в целом. Герберт задумал показать, как опасен может быть для общества герой, тот, кто борется со злом и делает правильные решения. Кто определяет, что является злом, а что является правильным? Сам герой? Люди вокруг него? Толпа, которая в него верит? А ведь люди могут ошибаться.

Пауль может предсказать путь к светлому будущему, но если в этом будущем нет его возлюбленной Чани, то гори оно всё синим пламенем (чертовски раздражал меня этот эгоизм). Да и вообще так засмотрелся на пути в будущее, что совсем забросил настоящее, игнорируя, что его наложницу травят у него под носом. Под нож очищающего джихада попали просто все несогласные – например, пытающиеся заявить, что у ноунеймов из народа тоже есть права, которые сам император должен уважать.

Автор даже сравнивает своего мессию с Гитлером – вот мол, к чему приходит общество, когда придумывает себе героя и начинает верить, что он-то не может быть неправ.
Интересная идея, которая редко появляется даже в современном фэнтези, которое пытается развалить образ героя на стороне добра уже много десятилетий.

Вот только воплощение для своей идеи автор придумал не очень… чёткое. За идею я ставлю - 10. За исполнение – 6. В итоге получается 8.

Если вкратце, произведения Ф. Герберта для меня это, когда на опалённом песке экстатический танец Руми сложными отпечатками вплетается в витиеватые строки хокку, а те подхватываются богиней Кали, вызывая судорожное спазмы тантры вокруг её оси; это символический выход из плоскости дуньи (دُنْيا‎), за которой бесконечные миллиарды лет над звёздами тихо колышутся ветви цветущей сакуры, символизируя собой ничто и всё одновременно. Словом, это симбиоз всего, чего я могла искать от литературы, не вдаваясь в рамки жанра.

История Дюны и её подача настолько многогранны и искусны, что в пору мне посвятить им целую диссертацию, но моя миссия заключается в написании скромной рецензии, поэтому время вернуться на запланированный путь.

Очень часто до прочтения сиквела мне встречались разочарованные и расстроенные отклики прочитавших, но мне непонятно, какой другой ход событий можно было себе представить, когда уже в первой части над Полом Атридом витает дух фатума и предопределённости, побег от которых являет собой лишь оттягивание момента сокрушающего катарсира.

Автор мог бы пойти дорогой наименьшего сопротивления и написать сказку о великолепных подвигах главного героя, его храбром львином сердце, борющемся с анти-героями, но вместо этого Фрэнк Герберт делает Пола этим самым анти-героем, осознающем и принимающим, и в агонии сражающимся с аспектом Тени. Агония эта носит внутренний характер, она тиха и невнятна, ведь, то, что обличено в слова, испило до дна свою боль, тогда как боль души главного героя, обагрённой кровью джихада, тишины и забытия не знает.

Пол влачит свою ношу, а не с гордо поднятой головой бороздит тропы пророка и мессии, и поэтому, когда у читателя отнимают идола, поднятого в песках на страницах первой книги, его сшибает с ног буря негодования и боли. С воздвигнутыми богами всегда тяжело прощаться, даже если они литературные. А в данном случае Пол, как мне думается, является кем-то большим, собирательным образом пророков Иисуса и Мухаммада, и даже в некоторой степени Моисея, делая фрименов избранным народом и освобождающим его от ига, только для того, чтобы однажды время и идея сделали своё дело и повели толпы в кровавый джихад.

К тому же, действия развития событий походят на Аравийский полуостров, отчего коллективное бессознательное начинает понемногу извергать непонятные картинки, которые вроде бы и есть в тексте, но вроде бы и нет, а есть в религиозных писаниях или автономными образами кроются в сознании; и всё смешивается в сносящем вихре аллегорий, символов и личном опыте переживаний. Волнообразное движение дюн стимулирует стиль письма автора, который подобно им то замедляет темп, то наращивает его, выводя тем самым сознание на некий высший уровень, чем-то схожий с поднимающейся Кундалини.

Судить книгу легко, но до этого стоит попытаться понять, что за ней стоит.

Вторая часть цикла получилась очень камерной, почти пьесой. Декораций в основном две: роскошнейший огромнейший императорский дворец и жилище фримена. Нет уже панорамных пустынных пейзажей, гонок на черве, масштабных битв.
Войны перенесены на другие планеты. Заложенная ещё в "Дюне" склонность к тирании в Пауле развернулась вовсю. Любое его действие оправдывается безусловным аргументом: "Предопределено". Джессика устранилась на Каладан, не вмешиваясь в политику и религию детей, даже если им угрожала опасность, и не пуская на свою планету орды паломников. Соратники герцога Лето ещё в первой книге заметили в Пауле беспокойство чаще о технике, чем о людях. Здесь же с попустительства тирана в войнах убиты свыше шестидесяти миллиардов человек, полностью уничтожена жизнь на девяноста планетах. Вслед за войсками по вселенной шагает культ Муад'Диба и непорочной сестры его. Самоустранившаяся Джессика не показывается даже в финале после рождения её внуков-двойняшек.
Карикатурно откровенных злодеев, как Харконнены, здесь нет. Есть заговор, и весь роман, да это почти пьеса, состоит из статических диалогов. Их бы удобно было читать по ролям, а финал с воплем карлика: "Неет!" - вообще по-Голливудски киношный. Заговорщики в обсуждениях своих замыслов ведут себя так, будто напрашиваются на подслушивание. Атрейдесы, в свою очередь, усиленно подставляются под заговор. Гильдийцы дарят Паулю гхолу, оживлённый труп его наставника. В разное время Пауль и Алия остаются с Хейтом наедине, а сам Хейт, догадываясь об опасности подобной встречи, без охраны посещает в застенках карлика. Интригам не хватает утончённости первой книги.
Да, закрашенных чёрным злодеев здесь нет. Зло джихада осознаётся фрименами как исключительное благо для неверных. Алию обожествили как святейшую, а по сути, создали из неё балаганную предсказательницу. По сравнению с собой же четырёхлетней, девушка изрядно поглупела и лишилась по-детски непосредственного чувства юмора. Её кредо теперь: "Я сама" и "Я всё старшему брату расскажу".
В финале принцесса Ирулан, которую всю книгу гнобил каждый встречный-поперечный персонаж, удивила своей аргументацией в духе: "Они плохие, я больше так не бу-уду-у-у-у". Одним словом, не заговорщики, а актёры злодеев в ТЮЗе. Причём Ирулан сдержала своё слово. В первой книге почти каждый эпиграф к главам за её авторством, а во второй - намного реже.
Как и предрекала в "Дюне" Джессика, Чани не поднялась выше уровня "Кофе подан", несмотря на участие в совете, и это грустно.
По объёму "Мессия Дюны" раза в три тоньше первой книги цикла. Как-то неравномерно это.
С переводами я не определилась. Переключаясь слушала три аудиокниги. Людмила Солоха читала какой-то древний и слегка сокращённый перевод. Кирилл Головин, (выразительность его исполнения возросла в разы), читал перевод Юрия Соколова с транскрибцией, принятой в переводе "Дюны" Павлом Вязниковым. Сергей Чонишвили читал тот же перевод, но в другой редакции и с другой непривычной транскрибцией, которая мне не понравилась. Оба чтеца великолепны, а изображение Сергеем Чонишвили старухи-бенегессеритки поборется с изображением её же Петром Маркиным. Манеры вывертов голосов противоположные, но эмоции вызывают одинаковые, это как же нужно вывернуть свой тембр. За стилгара и других фрименов, кроме Чани, Кирилл Головин читал с лёгким кавказским акцентом. Не знаю ещё, по какому переводу дадут читать Сергею Чонишвили "Детей Дюны", но заранее буду сожалеть, если с манерой переводчиков уйдёт торжественность языка. Иногда чувствуешь, что в романе пустопорожний трёп скользит мимо ушей и осознания, но как же высокопарно и торжественно умеют лить воду аристократы! Как Герберт умудрился совместить театральное, одномерное поведение героев, пустую болтовню и глубокий смысл фраз, если их брать вне контекста? Умилил состав высшего государственного совета: Пауль, его сестра, жена, любовница, дядя любовницы. Избранный из военных жрец, так сказать, медийное лицо, когда самому Паулю некогда или не хочется присутствовать на обрядах, по существу решающего голоса в обсуждениях совета не имел. Это авторский стёб над властью? А Пауль не только тиран и опустошитель планет, но и антиконституционалист. В общем, пьеса, на актёров которой смешно смотреть, если смотреть извне.
Цикл обязательно продолжу.

Что это было?

Ткань повествования, пронизанная ницшеанством, где истины не существует, а достоверность реальности стремится к нулю?

Или нет?

Или чтение про наркомана, который, пока торчит, видит психоделические сны?

Мне показалось, больше второе.

Пол становится императором, постоянно принимает "специю", и под ее влиянием его разум видит будущее. И не просто будущее. В видениях он ищет "золотой путь", который должен спасти человечество.

Но этот путь прямо сейчас требует жертвоприношений, смерти, убийства многих на войне.

Хуже всего, что Пол ни с кем не советуется и даже не делится, то есть не выходит за пределы происходящего в собственной голове, и при этом уверен в своей правоте. А это тяжелый случай.

Подобные сюжеты не редкость, но Фрэнк Герберт создал атмосферу, которая обволакивает читателя. Она завораживает сочетанием всяких эпатирующих мерзостей с продуманным качественным сюжетом.

На этом плюсы исчерпаны.

А вот минусов больше. Кое-что мне показалось особенно мерзотным или просто раздражало.

Подспудная копрофилия. Само устройство конденс-костюма, сохраняющего всю выделяемую организмом влагу, утопично, но как бы намекает. Ну и почти все поголовно едят "специю", то есть продукты жизнедеятельности песчаных червей. Нашелся же человек, сделавший столь грандиозное открытие! Однако история умалчивает, кто первым лизнул каку.

Лингвистическая мешанина. Тут либо переводчик не справился, либо автор специально намешал разные времена и культуры. Тут и джихад, и одновременно преподобная. И Алия, и Владимир. За каждым словом тянется культурный след, и сочетать несочетаемое  у автора не выходит.

Адская непродуманность мира. Фримены живут в пещерах, нет упоминаний даже о городах. Откуда тогда огромный каменный, напичканный технологиями замок? Где техника, которая должна была это строить? Где производят одежду, продукты питания, ткани, конденс-костюмы? Вообще любые предметы для комфортной жизни?

Все фантасты, кроме Азимова, считают, что одна планета = одна страна. На всех планетах одна страна! Ну что за ерунда...

В общем, не советую.

Надеюсь удержаться от чтения третьей книги...

Если получится.

«Мессия Дюны» – второй роман цикла Фрэнка Герберта «Хроники Дюны». Стоит начать с того, что он заметно отличается от первого. В «Дюне» гораздо больше приключений, здесь же основной акцент сделан на философии и психологии, размышлениях о цене мессианства.

«Дюна» показала нам героический путь восхождения Пола Атрейдесов к трону императора человечества. Кульминация этого – джихад, которого Пол так старался избежать, – осталась за кадром. Вселенная уже покорена, а главному герою остаётся лишь пожинать плоды неограниченной власти. Пол оказывается заложником собственного дара предвидения. Он видит кровавые последствия джихада, развязанного от его имени, но не может изменить курс, не рискуя крахом всей империи. Таким образом, Герберт исследует парадокс власти: даже благородный лидер становится тираном, когда его культ подавляет свободу выбора. Даже заговорщики в романе – лишь последствия событий, запущенных самим Полом.

Главная интрига строится вокруг коалиции врагов Атрейдеса: гильдии навигаторов, на чью власть посягнул император, Бене Гессерит и тлейлаксу, создавших гхолу Дункана Айдахо (Хейта). Однако за внешним конфликтом скрывается другой – внутренний. В ходе одной из самых эпичных сцен романа мятежники применяют на Арракисе камнежог – столб ослепительного огня, прожигающего землю. А как ещё можно убить мессию? Пол выживает, но слепнет физически, в то же время прозревая духовно. По законам фрименов, ослепший должен быть брошен в пустыне в жертву червю, даже если это сам император. Однако, как быть с тем, кто без глаз видит все окружающее. Вместе с тем Пол балансирует между долгом и любовью к Чани, чья трагическая судьба предопределена. Чтобы подчеркнуть именно внутренний конфликт, Фрэнк Герберт идёт на интересный шаг: действия тут замедлены, диалоги насыщены метафизикой, а ключевые сцены напоминают античную драму (например, диалог Пола с Хейтом).

Меняются и персонажи. Пол теперь – не харизматичный вождь, а сломленный фаталист. Его сестра Алия, познавшая тайны Бене Гессерит ещё в утробе матери, становится символом утраты человечности. Хейт, клон Дункана Айдахо, воплощает тему потери идентичности: его борьба между собственной памятью и программой, заложенной в него тлейлаксу, – один из самых трогательных моментов романа. Меняется и Стилгар – гордый вождь фрименов становится лишь чиновником при императорском дворе, и в его душе идёт борьба между законами фрименов, которые он знал с детства, и законами императорского дворца.

Изменения затронули и стиль повествования. На смену бескрайним просторам Дюны пришли камерные описания дворцовых интриг, поток сознания героев и библейские аллюзии. На первый взгляд, можно назвать роман «недожатым», но это не совсем так. Просто по самой своей сути он – другой. Финал, где Пол, слепой и безутешный, уходит в пустыню, как рядовой фримен, завершает его арку с шекспировским размахом.

Итог: Признаться честно, «Мессия Дюны» стала для меня неожиданным поворотом цикла. Если «Дюна» – это история о том, как подчинить судьбу своей воле, то второй роман – о том, как судьба подчиняет тебя. Ее заложниками становятся и Пол, и Чани, и Алия. «Мессия Дюны» – роман о слепоте фанатизма и цене героизма. Если вы читаете фантастику не только ради сражений в космосе, то роман вам подойдёт. Это книга для вдумчивого и весьма неспешного чтения. Если же не поймать нужный настрой, при чтении можно и заскучать.

Успели соскучиться? А вот и Дюна-2. Рецензионный отзыв будет таким же странным и прочее, прочее. А чем еще заниматься, ожидая битву титанов футбола? Читать книжки и писать рецензии, можно, конечно и поспать, но, стоп. Здесь пахнет слабиной. Нет, мы читаем и пишем, никто не спит.

Первая книга закончилась шикарно, но с оттенком некоторой настороженности. Ведь там появилась принцесса Ирулан и возможный любовный треугольник, как бы говорил, а сейчас будет мыло. Неа, не будет. Автор не скатился в романтизм, а продолжил рассказывать о важных мировых вопросах.

Один из них, как человек становится Богом. Прошло двенадцать лет и Пауль (он всегда будет Паулем) стал не просто императором, он давно прошел все возможные ярлыки, он просто Мессия. Вокруг него зреет заговор. Только не все так просто, ведь цель заговора до конца не понятна, вроде и не убить Пауля хотят, а что? В заговоре, кстати, участвует женушка его, которая официальная. Она, вообще, дама странная, как бы и в заговоре засветилась, но, тем не менее, стенает и просит ребенка. Нехорошая ты девушка, Ирулен, вот совсем.

Также нас ждет возвращение старого знакомого, который вернулся на погибель Пауля или может спасения для. Молчание. Отношения с Чани хоть и не являются главной составляющей романа, но когда Пауль называет её – Сихайя, ты понимаешь, что все любовные романы – это так, игрушки, а чувство вот оно.

Как я уже узнал, Мессия – самое короткое произведение цикла, возможно, поэтому оно оставило настолько сильные впечатления. Последние события романа, заставляют вспомнить о выдержке и сжимать свою волю в кулак. Трагичность сюжета и выбора героев - прекрасна и ужасна. В выборе Муад’Диба я не сомневался, но ведь за ним стоит Пауль. Тот мальчик, который бился в своем юношестве и совершил первое убийство, вынужденное и нужное. Нет, Пауль и Муад’Диб – это один человек, а значит, выбор будет лишен всякого возможного эгоизма. Я ожидал этого, и, наверное, первый раз не хотел оказаться правым, но оказался.
Спасибо, Пауль, за две великолепные книги. И за тебя, настолько сильную личность, что заставил задуматься над собой, действиями и жизнью.

Прошло 15 лет, Пол не только император, но и своеобразный Бог, впрочем как и его сестра Алия, в книге даже показан кусочек службы в честь нее, где она принимает участие, хотя героя явно гнетет это все, а слово Джихад просто повторяется бесконечное число раз, вызывая у меня лишь неприятные ассоциации с реальностью. Сидят наши родственники на специи, благодаря чему предсказывают будущее, но конечно, видеть его полноценно не могут, но при этом идёт Пол как заядлый фаталист, чтобы спасти ребенка. Мне очень непонятны его действия, правда, мне настолько скучно, что и не хочется особо разбираться, ну ладно.

Вторая книга сильно меньше, тут нет каких-то приключений, нет особо планеты, все герои кроме главного просто нужные плоскости. Хотя вроде вот есть и про Алию и путь старого учителя и друга из зомби в его прошлую сущность и память, но как-то это мазками для сюжета, не более. Чани - главная женщина просто тень и такой инкубатор.

Помимо того, что эта часть это чистый заговор-ловушка, политическая мышеловка , она скорее просто связующая часть мозаики, мостик между первой и третьей снова толстенькой книгой.

Начинается она прямо со встречи Ирулан, ненужной императору дочерью прошлого главы Империи, политический брак без супружеских обязательств, она сестра все того же ордена Бенагисерит, преподобная мать которого тут же на арене, есть предвидетель какая-то амфибия, если честно, я не поняла к кому он относится и есть интересный представитель Тейлаксу. Помимо того, что он меняет свой образ и голос под своих жертв, как раз его народ создаёт зомби Дункана Айдахо. Но даже эту карту не разыгрывает автор, смазано набросовав, догадываетесь сами.

И вот герой настолько устав, недоволен, просто идёт как ослик на поводу, а ты тонешь в бесконечных рассуждениях. Хотя про религию есть много точных замечаний. Но это скучно, хочется встряхнуть Пола. Но нет. У меня не клеится никак его образ, который я вижу и тот, который мне хотят нарисовать. Я даже не чувствую разницы в 15 лет с тем мальчиком, который навязал свои порядки целой Галактике. Такое ощущение, что у него просто депрессия, и чтобы наконец его отпустили, он такой: да гори оно огнем все. "Я устал, я ухожу" (с) Ну где тут великий предвидетель, который даже вне времени. Единственная прикольная фишка со зрением от видения, когда его глаза выжжены. При этом откуда у него, простите, слезы лились?

Ну да ладно. Единственное, что нас интересует в этой части, это ее итог - Дети Дюны, собственно и название следующей части. Надеюсь, они встряхнут повествование и будет все же интереснее.

Сюжет:

Предсказание оказалось не только даром для Пауля Атрейдеса, но и проклятьем.

Куда не пойди, чего не сделай - выбор из зла и ещё большего зла. Разные политические организации пытаются подорвать власть Пауля и привести его к падению.

Ощущения:

Вторая часть значительно хуже первой.

Если первая часть была самостоятельным комплексным произведением, то вторая словно прилепленная сбоку к основной истории, с ответвлением на будущее.

МуадДиб становится совсем другим персонажем. Если раньше он брал судьбу в свои руки, шёл ей будто бы наперекор и творил то, что, казалось, сотворить невозможно, то во второй части он словно бы впал в депрессию. А зачем что-то делать, если всё уже предрешено и я ни на что не могу повлиять? Примерно такой ход мысли у этого персонажа становится.

Алия же, по идее, по силам не уступает Паулю, но творит какую-то откровенную фигню. Много раз говорится, что.. скажем так, она взросла не по годам, а по итогу ведёт себя как инфантильный подросток.

Так же в книге рассказывается, что Пауль развязал джихад. И об этом только рассказывается вскользь, в его рефлексии, какой он плохой, что столько людей убил.

Дальше Аракиса мы никуда не вылезаем, хотя события такой величины должны были бы затронуть другие планеты.

Если от первой книги я была в восторге, то от второй, особенно от концовки, я была разочарована.

Цикл "Дюна" я ставлю на продолжительную паузу. После такого финта ушами от автора я не уверена, что захочу читать дальше.

Вторая часть разительно отличается от первой: в ней практически ничего не происходит (на первый взгляд). Нет завораживающих пейзажей пустыни, фримены перебрались в города из ситчей, и битвы ведутся не оружием, а на словах. Практически все события происходят внутри Цитадели — огромной, высеченной из камня, выложенной яркими мозаиками, сюжеты которых напоминают о воде и её обитателях, подавляющей. Ещё чуть-чуть — и начнётся приступ клаустрофобии! Кроме того, читаются очень лавкрафтовские настроения, предчувствие ужасного, неотвратимого, сокрушительного.

Прошло много лет после битвы за Арракин. Пол — Император. Он всё дальше отходит от «живой жизни» и всё глубже погружается в зыбучие пески видений, причём каждое его движение и действие только усугубляют ситуацию. Он устал, разочарован и полон горечи. Казалось бы, продолжать ему бессмысленно — уже нечего и незачем. Неоднократно подчёркивается, что суть заменяет форма: веру — ритуал, суть — символ. А вот Закон, единую для всех систему, заменяет совесть — и тогда суд превращается в кощунство. А Пол и не продолжает, Пол заканчивает.

И если читать внимательно, а ещё вскоре после первой книги, можно заметить, как рифмуется его конец и конец его отца, герцога Лето. Оба видят ловушку, но видят и способ выиграть. Оба тоскуют по Каладану, оба желали бы больше времени. И оба становятся как бы ступенью для следующего поколения — в лучших традициях эволюции.
Диада «Чани — Ирулан» отражает полюса жизни Пола: Чани — суть, стремление его души, Ирулан — фигура, роль, функция. Так было и в первой книге, ещё в образе герцога Лето, отца Пола, подчёркивалась двойственность. И потому конец, как мне кажется, показателен: Пол не пожелал быть пустотелой фигурой.

И потому «Мессия Дюны» — не только одна из самых горьких прочитанных мной книг, но и одна из самых жизнеутверждающих. Можно запутаться в зеркальном лабиринте видений, можно систематически путать причины и следствия, можно позволить инструменту стать субъектом, направляющим вектором всей своей жизни — и в итоге всё равно победить. Пол ушёл («несравненное право — самому выбирать свою смерть!»), и своим уходом разрубил узел одним махом, обезглавил своих врагов (пусть и на время) и обеспечил следующему поколению возможность продолжать.

Нужно сказать о Дункане Айдахо, но там всё понятно. А хочется сказать, что это история вовсе не о «падении героя» и «Энакин, ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему!», поскольку тезис другой: если человек действительно стал кем-то, он умрёт, но не превратится в свою противоположность.