Те, кто уходит, и те, кто остается

А ты зря расстраиваешься, плюнь на неё! И нечего было книгу ей совать, тем более – предлагать автограф. Таких посылать надо куда подальше!

Что эта старуха себе позволяет! С какой стати она на тебя взъелась? Понятно, завидует, что ты пишешь романы и статьи, да ещё замуж выходишь за прекрасного человека, а её Надя, которую они всё учили да учили и надеялись, что она станет лучше всех и мать будет ей гордиться, ничегошеньки не добилась, а теперь вон вообще, обжимается с простым работягой, как будто так и надо,

Лечить нервы — привилегия женщин из приличного общества.

Мир всё ещё держится, но если он упадёт, то точно разобьётся, да оно и к лучшему.

Изменить, измениться… Сама-то ты, к примеру, меняешься к лучшему? Стала ты такой, как Надя или Изабелла? Твой брат изменился? Стал вторым Армандо? А твой сын станет как Марко? Нет, мы по-прежнему мы, а они – это они.

Общество, считающее нормальным, что женщина душит свой ум заботой о детях и доме, — само себе враг, хоть и не понимает этого.

Любовь есть любовь.

Одурманенные страстью, мужчины разбрасывают свое семя, не думая о том, что делают. Они входят в нас, а потом убираются, оставляя у нас внутри свой призрак, как случайно забытую вещь.

Женщина - это непредсказуемый субъект.

Мне хотелось отойти от того, что Франко назвал «любовными интрижками», и написать что-то злободневное, актуальное, соответствующее духу массовых манифестаций, полицейских репрессий и убийств и постоянного ужаса в ожидании государственного переворота.