Леопард

Вскоре и я окажусь на свалке смерти, вместе с исполнителями других ролей в этой пьеске.

— Я через это прошла, когда умер отец. Его вещи, которые раньше были так важны, так незаменимы, как будто утратили всякое значение. Получалось, только он один и делал их ценными.

Страх смерти — следствие желания жить. Наверное, это так. По крайней мере, здесь, в Гоме.

— Нервничаешь? — улыбнулся Бельман.
— Не-а, — ответил Харри. — Боюсь до смерти.

В Норвегии ведь все играют в футбол или бегают на лыжах. Если же вслух признаться, что ты теннисист, на тебя косо посмотрят и начнут перешептываться.

Он посмотрел на дома по склонам холма — в окнах уже загорался свет, — и подумал, что когда-то тут тоже был вулкан. Эта мысль понравилась ему: однажды вулкан под этими домами проснется, проглотит их и уничтожит все следы того, что когда-то было удобным, неплохо устроенным и немного печальным городом.

Господи, как же я ее ненавижу, мне так и хочется вырвать нож изо рта и всадить его в нее, пропороть кожу, увидеть, как из нее потечет кровь, полезут кишки, ложь, глупость, ее тупое самодовольство. Кто-то же должен показать ей, насколько она безобразна изнутри.

Якорь - на самом деле довольно удачный образ. Вы, возможно, не видите его в глубине, но все равно не можете сдвинутся с места, только ходите по кругу, ведь он - это вы сами. Попытайся это принять, Харии.

Харри выпил две чашки на удивление невкусного кофе, быстро просматривая газеты, чтобы получить представление о том, что же произошло в королевстве за последние месяцы. Как обычно, ничего особенного. Именно это ему больше всего и нравилось в Норвегии.