Леопард

– …Роберт Олтман – мой любимый режиссер…
– «The Player», – сказал Харри.
– «Gosford Park», – сказал Алтман.
– «Short Cuts».
– О, шедевр.
– Неплохой, но перехваленный. Слишком много тем. Все эти прибамбасы усложняют действие, а в этом нет нужды.
– Жизнь сложна. Люди сложны. Посмотрите его еще раз, Харри.
________________________________
«Игрок», «Госфорд-парк», «Короткие истории » (англ.) – фильмы Роберта Олтмана.

…даже алкоголикам иногда нужно напиться!

– Ты читал Фанте?
– Когда я был молод и увлекался Буковски, я читал его книги, но названия не помню. Я покупал их большей частью потому, что Чарльз Буковски – явный его фанат.

Хаген поднял воротник плаща, что, конечно же, никак не спасало от дождя, бомбардировавшего его лысый череп. Лысину обрамляли такие густые черные волосы, что некоторые подозревали, что на самом деле у Гуннара Хагена волосы растут прекрасно, вот только парикмахер немного эксцентричный.

Мужчина на пассажирском месте, комиссар Гуннар Хаген, понимал, что при виде детей, держащих друг друга за руки, следовало бы улыбнуться и подумать о единении, заботе и об обществе, где люди поддерживают друг друга. Но первой ассоциацией Хагена было прочесывание местности, когда идут цепочкой, чтобы найти человека, который предположительно убит. Вот что делает с человеком работа в убойном отделе.

Согласно исследованиям, люди меньше доверяют тучным, подсознательно воспринимая лишние килограммы как неспособность взять себя в руки.

— Если что-то не произошло, это вовсе не значит, что оно не произойдет вообще. Я не знаю, упадет ли сейчас эта бутылка, если я ее выпущу. Черт, какой философ это был? Гоббс? Юм? Хайдеггер? Какой-то из этих ненормальных.

Эйстейн склонил голову набок, стряхивая пепел. А Харри захотелось плакать. Просто потому, что он вдруг увидел все годы, ставшие их жизнью, ставшие ими самими, в том, как его друг стряхивает пепел, — как всегда, чуть склонив голову набок, словно сигарета была слишком тяжелой, словно мир в чуть искаженной перспективе нравился ему больше. Пепел падал на пол в курилке в школе, в пустую бутылку из-под пива на вечеринке, куда они явились незваными, на холодный сырой бетон в бункере.

Странная штука жизнь. А особенно — смерть.