Козел отпущения

Я не очень высокого мнения о человеческом роде, господин граф. Совсем неплохо, что время от времени на свете бывают войны. Людям полезно узнать на собственной шкуре, что такое боль и страдание. Когда-нибудь они истребят друг друга, как истребили кроликов. Тем лучше. Когда не останется ничего, кроме земли и лесов, в мире вновь наступят покой и тишина.

Я был чужак. Я не входил в их число. Годы учёбы, годы работы, лёгкость, с которой я говорил на их языке, преподавал их историю, разбирался в их культуре, ни на йоту не приблизили меня к живым людям.

Не всегда легко, быть семейным человеком.

Куда легче было погрузиться в прошлое, наполовину реальное, наполовину созданное воображением, и закрыть глаза на настоящее.

Интересно, воздух здесь такой, что делает из человека святого, или человек сам должен для этого что-то сделать?

«…я хочу, чтобы вырвался наружу тот огонёк, тот родник, что скрывается у них в груди; он заперт, но он там есть,…., и он ждёт чтобы его освободили.»

«может изменение личности ускорить внутренний темп, высвободить в мозгу какую- то клеточку, которой прежнее твоё «я» из некоего предубеждении не давало воли?»

Нет конца злу в нашей душе, как нет конца добру. Это вопрос выбора. Мы стремимся вверх, или мы стремимся вниз. Главное - познать самого себя, увидеть, по какому мы идём пути.

Никто не имеет права играть жизнью людей, нельзя вторгается им в душу, потешаться над их чувствами. Твое слово, взгляд, улыбка, нахмуренные брови не проходят бесследно, они будят в другом человеке тот или иной отклик: приязнь или отвращение; ты плетешь паутину, у которой нет ни начала, ни конца, нити соединяются с другими нитями, переплетаются между собой так, что один ты вырваться из нее не можешь, твоя борьба, твоя свобода зависят от всех остальных.

Наше сходство вызвало в памяти те случаи, когда я неожиданно встречался в витрине магазина со своим отражением и оно казалось нелепой карикатурой на то, каким в моем тщеславии я видел сам себя