The Da Vinci Code

Она уже спала в узенькой своей постели, как вдруг пронзительно зазвонил телефон. Она подняла трубку и сказала устало:

— Soeur Sandrine. Eglise Saint-Sulpice.

— Привет, сестра, — ответил мужчина по-французски.

Сестра Сандрин села в постели. Который теперь час? Она узнала голос настоятеля. За все пятнадцать лет службы он еще ни разу не будил ее. Аббат был человеком благочестивым и шел домой спать сразу же после вечерней мессы.

— Извините, если разбудил вас, сестра. — Голос аббата звучалкак-то непривычно нервно. — Хочу попросить вас об одном одолжении. Мне только что звонил очень влиятельный американский епископ. Мануэль Арингароса. Возможно, вы знаете?

— Глава «Опус Деи»? — Конечно, она знала. Кто же из церковников не знал о нем? За последние годы влияние консервативной прелатуры Арингаросы значительно усилилось. Восхождение началось с 1982 года, когда Иоанн Павел II неожиданно возвысил «Опус Деи» в звании до «личной прелатуры папы». Это означало, что именно он официально санкционировал все их религиозные отправления. По странному совпадению возвышение «Опус Деи» произошло в тот же год, когда, судя по слухам, некая очень богатая секта перечислила почти миллиард долларов на счет Ватиканского института религиозных исследований, известного под названием «Банк Ватикана», чем спасла от неминуемого банкротства. И папа римский не моргнув глазом тут же дал «Опус Деи» «зеленый свет», сведя таким образом почти столетнее ожидание канонизации всего к двадцати годам. Сестра Сандрин не могла не чувствовать, что подобное положение в Риме этой организации выглядит, мягко говоря, подозрительно, но кто вправе спорить с его высокопреосвященством?..

— Епископ Арингароса попросил меня об одолжении, — сказал аббат с дрожью в голосе. — Один из его приближенных прибыл сегодня в Париж...

И далее сестра Сандрин терпеливо выслушала весьма странную просьбу, приведшую ее в полное смущение.

— Простите, но вы сказали, что этот человек из «Опус Деи» никак не может подождать до утра?

— Боюсь, что нет. Его самолет вылетает на рассвете. А он всегда мечтал повидать Сен-Сюльпис.

— Но наша церковь выглядит куда интереснее днем. Солнечные лучи, пробивающиеся через цветные витражи, игра теней на гномоне, вот что делает нашу церковь уникальной.

— Я согласен, сестра, и однако же... Короче, вы сделаете мне огромное личное одолжение, если впустите его хотя бы ненадолго. Он сказал, что может быть у вас около... часа ночи, так, кажется? Значит, через двадцать минут.

Сестра Сандрин недовольно поморщилась:

— Да, конечно. Рада служить.

Аббат поблагодарил ее и повесил трубку.

Являясь отцом-председателем «Опус Деи» — «Божьего дела», —последние десять лет жизни епископ Арингароса посвятил распространению его идей. Это религиозное братство, основанное в1928 году испанским священником Хосе Мария Эскривой, провозглашало возвращение к исконным католическим ценностям, побуждало своих членов жертвовать всем, даже собственной жизнью, и все исключительно во славу «Божьего дела».

Традиционалистская философия «Опус Деи» зародилась в Испании еще до режима Франко, но лишь после опубликования в 1934 году книги Хосе Мария Эскривы под названием «Путь» —там были перечислены 999 размышлений на тему того, как посвятить жизнь «Божьему делу», — началось ее триумфальное шествие по миру. И теперь, издав «Путь» тиражом свыше четырех миллионов экземпляров на сорока двух языках, секта «Опус Деи» стала силой, с которой следовало считаться. Почти в каждом крупном городе земного шара функционировали отделения этой организации, учебные центры, даже университеты. «Опус Деи» являлась самой быстроразвивающейся и финансово обеспеченной католической организацией в мире. К сожалению, как признавал сам Арингароса, в век всеобщего религиозного цинизма, популярности сомнительных культов и столь же сомнительных проповедников, вещающих с телевизионных экранов, растущие могущество и богатство «Опус Деи» все чаще становились объектом необоснованных подозрений.

— Многие называют «Опус Деи» культом промывания мозгов, — порой заявляли ему репортеры. —Другие называют вас ультраконсервативным тайным христианским обществом. Так кто вы?

— «Опус Деи» — не то и не другое, — терпеливо отвечал епископ. — Мы — часть Католической церкви. Мы — братство католиков, избравших путь истового служения католической доктрине в нашей повседневной жизни.

— Подразумевает ли это обет целомудрия, обложение церковной десятиной и искупление грехов путем самобичевания?

— Все это относится лишь к малой части членов «Опус Деи», —отвечал Арингароса. — Существует несколько уровней вовлечения в нашу жизнь. Тысячи членов «Опус Деи» обзаводятся семьями, исполняют угодную Господу работу в своих общинах. Другие выбирают жизнь аскетичную, предпочитают уединенный образ жизни в монастырях. Каждый свободен в выборе, но все члены «Опус Деи» имеют одну цель: сделать мир лучше. И совершенствуют они его, исполняя деяния Божий. Мы рады каждому, кто приходит к нам.

Впрочем, разумный подход, убеждения тут были бесполезны. Средства массовой информации всегда тяготели к скандалам, и в «Опус Деи», как и в большинстве крупных организаций, всегда находились паршивые овцы. Несколько заблудших душ, бросающих тень на всю организацию.

Месяца два назад подразделение «Опус Деи» на Среднем Западе было уличено в весьма неблаговидном занятии. Оно вовлекало в свои ряды неофитов, раздавая им мескалин. Это наркотическое вещество приводило людей в состояние эйфории, котороеошибочно принималось неофитами за религиозный экстаз.Один студент университета использовал свой бич с шипами чаще рекомендованных двух часов в день, занес в раны инфекцию,и дело закончилось летальным исходом. Не так давно в Бостоненекий молодой и разочаровавшийся в жизни банкир покончил жизнь самоубийством, но перед этим отписал все свое состояние «Опус Деи».

Заблудшие овцы, так называл их Арингароса, и сердце его разрывалось от жалости к этим людям.

Но больше других скомпрометировал организацию разведчик ФБР Роберт Ханссен, судебный процесс над которым получил широкую огласку. Мало того что Ханссен был одним из авторитетнейших членов «Опус Деи», так он оказался еще и извращенцем. На суде были представлены неопровержимые доказательства его падения: этот тип установил видеокамеру в собственной спальне, а потом показывал друзьям пленку, на которой занимался сексом с женой.

— Вряд ли такого человека можно назвать истинным католиком, — иронически заметил судья.

Все эти прискорбные факты способствовали созданию специальной наблюдательной группы над «Опус Деи», сокращенно ОДНГ. У нее даже появился свой сайт в Интернете —www.odan.org, — где можно было прочесть страшные истории отбывших членов «Опус Деи», предостерегавших об опасностях вступления в братство. И средства массовой информации все чаще стали называть «Опус Деи» «мафией Господа» и «культом Христа».

Мы боимся того, чего не понимаем, подумал Арингароса. Эти критики, имеют ли они хоть малейшее представление о том, сколько жизней обогатило братство? Оно получало благословение и поддержку Ватикана! «Опус Деи» находится подлинным покровительством самого папы!

Однако относительно недавно в братстве узнали о наличии куда более могущественной и враждебной силы, чем средства массовой информации... нежданного врага, от которого Арингароса не видел способа укрыться. Пять месяцев назад этот враг нанес сокрушительный удар. Арингароса не мог оправиться от него по сей день.

— Они не знают, с кем затеяли войну, — злобно и тихо прошептал епископ, продолжая всматриваться через иллюминатор в черные воды океана внизу. На секунду взгляд его сфокусировался на собственном отражении — темное продолговатое лицо, самой характерной частью которого был расплющенный кривойнос. Нос ему сломали ударом кулака еще в Испании, когда онбыл молодым начинающим миссионером. Но этот физическийнедостаток мало что значил сегодня. Арингароса был прекрасендушой, а не телом.

Arc du Carrousel.

В древности под этой аркой совершались самые варварские ритуалы, целые оргии, но почитатели искусства любили это место совсем по другой причине. Отсюда, с эспланады при выезде из Тюильри, открывался вид сразу на четыре музея изящных искусств… по одному в каждой части света.

Справа, по ту сторону Сены и набережной Вольтера, Лэнгдон видел в окошко театрально подсвеченный фасад старого железнодорожного вокзала, теперь в нем располагался весьма любопытный Музей д'Орсе. А если посмотреть влево, можно было увидеть верхнюю часть грандиозного ультрасовременного Центра Помпиду, где размещался Музей современного искусства. Лэнгдон знал, что за спиной у него находится древний обелиск Рамсеса, вздымающийся высоко над вершинами деревьев. Он отмечал место, где находился музей Жё-де-Пом.

И наконец впереди, к востоку, виднелись через арку монолитные очертания дворца времен Ренессанса, где располагался, наверное, самый знаменитый музей мира — Лувр.

В который уже раз Лэнгдон испытал чувство изумления, смешанного с восторгом. Глаз не хватало, чтоб обозреть разом все это грандиозное сооружение. Огромная площадь, а за ней — фасад Лувра, он вздымался, точно цитадель, на фоне парижского неба. Построенное в форме колоссального лошадиного копыта здание Лувра считалось самым длинным в Европе, по его длине могли бы разместиться целых три Эйфелевы башни. Даже миллиона квадратных футов площади между крыльями этого уникального сооружения было недостаточно, чтобы как-то преуменьшить величие фасада. Как-то раз Лэнгдон решил обойти Лувр по периметру и, к своему изумлению, узнал, что проделал трехмильное путешествие.

Согласно приблизительной оценке, на внимательный осмотр 65 300 экспонатов музея среднему посетителю понадобилось бы пять недель. Но большинство туристов предпочитали беглый осмотр. Лэнгдон шутливо называл это пробежкой по Лувру: туристы бодрым шагом проходили по залам музея, стремясь увидеть три самых знаменитых экспоната: Мону Лизу, Венеру Милосскую и Нику — крылатую богиню победы. Арт Бухвальд как-то хвастался, что на осмотр этих шедевров ему понадобилось всего пять минут и пятьдесят шесть секунд.

(Глава 3. Стр. 26)

— Эта тайна предназначена для спасения наших собственных душ, а не самого Грааля. Красота Грааля как раз и состоит в его неземной бесплотной природе. — Теперь Мари Шовель тоже смотрела на часовню Рослин. — Для некоторых Грааль — это сосуд, отпив глоток из которого, можно приобщиться к вечной жизни. Для других — погоня за потерянными документами и их тайной. А для большинства, как я подозреваю, это просто великая идея… блистательное и недосягаемое сокровище, которое даже в сегодняшнем мире всеобщего хаоса служит путеводной звездой. Спасает и вдохновляет нас.

— Но если документы Сангрил так и останутся неопубликованными, тайна Марии Магдалины будет потеряна навсегда, — сказал Лэнгдон.

— Отчего же? Да вы только посмотрите вокруг! Ее история присутствует в изобразительном искусстве, музыке, литературе. И с каждым днем о ней вспоминают все чаще. Этот маятник не остановить. Мы начинаем осознавать, какие опасности кроются в нашем прошлом… понимать, что многие пути ведут к саморазрушению. Мы начинаем чувствовать необходимость возродить священное женское начало. — Она на секунду умолкла. — Вы упоминали, что пишете книгу о символах священного женского начала. Это так?

— Да.

Она улыбнулась:

— Так закончите ее побыстрее, мистер Лэнгдон. Спойте ее песню. Миру нужны новые трубадуры.

(Глава 105. Стр. 532)

Лэнгдон замялся:

— Ну… во всяком случае, не в том смысле, как мы понимаем это сегодня. — И далее он объяснил: то, что показалось Софи сексуальным ритуалом, на самом деле не имело ничего общего с эротикой. Это был духовный акт. Ведь с исторической точки зрения совокупление было тем актом, через который мужчина и женщина познают Бога. Древние считали мужчину созданием духовно несовершенным до тех пор, пока он не прошел через плотское познание священного женского начала. Физическое слияние с женщиной было единственным способом сделать мужчину совершенным с духовной точки зрения, помогало ему овладеть «гносисом», то есть знанием божественного. Со времен Исиды сексуальные ритуалы считались для мужчины единственным мостиком между землей и небесами. — Совокупляясь с женщиной, — сказал Лэнгдон, — мужчина достигал такого состояния, при котором сознание оставляло его. И тогда он мог видеть Бога.

Софи окинула его скептическим взглядом:

— Оргазм вместо молитвы?

В ответ Лэнгдон лишь пожал плечами. Следовало признать, что в целом Софи права. С чисто физиологической точки зрения оргазм у мужчины всегда сопровождается секундным помутнением рассудка. Эдаким ментальным вакуумом. Моментом истины, во время которого можно увидеть Бога. Гуру, занимающиеся медитацией, могли достигать такого состояния и без секса и часто описывали нирвану как нескончаемый духовный оргазм.

— Софи, — тихо сказал Лэнгдон, — очень важно помнить, что взгляды древних на секс были диаметрально противоположны нынешним нашим взглядам. Секс порождает новую жизнь, это само по себе чудо, а чудеса может совершать только божество. Именно способность женщины вынашивать в чреве своем дитя, новую жизнь, и сделала ее священной. Божеством. Совокупление расценивалось как единение двух половинок человеческого духа, мужской и женской. Только через совокупление мужчина достигал духовной целостности и ощущения единения с Богом. И то, что вы видели, не имело отношения к сексу, это был чисто духовный акт. Ритуал под названием Хиерос гамос не извращение. Это глубоко духовная церемония.

Последние его слова задели Софи. На протяжении всей ночи она держалась на удивление стойко, и тут вдруг Лэнгдон увидел, что выдержка ее оставляет. На глазах снова выступили слезы, она смахнула их рукавом свитера.

Он дал ей время прийти в себя. Как правило, концепция, рассматривающая секс как часть пути к Богу, всегда вызывала у людей возмущение. Еврейские студенты смотрели на Лэнгдона с ужасом, когда он впервые сообщал им о том, что древние иудейские традиции включали ритуальный секс. Только в храме, никак иначе. Древние евреи считали, что в святая святых, храме Соломона, жил не только Бог, но и равная Ему по силе «половинка» женского рода, Шехина. И мужчины, ищущие духовной целостности, приходили в этот храм для свидания со жрицами. С ними они занимались любовью и постигали Бога через физическую близость. Знаменитое древнеиудейское сокращение YHWH, священное имя Бога, происходило от имени Иегова (Jehovah) и обозначения физического единения между мужским началом Jah и женским Havah — так звучало имя «Ева» на языке, предшествующем древнееврейскому.


— Для ранней Церкви, — тихо продолжил Лэнгдон, — использование секса как инструмента для прямого общения с Богом казалось кощунством, подрывало сами основы католицизма. Ведь это подрывало веру в Церковь как единственное связующее звено между человеком и Богом. Ну и по этой причине христианские священники просто из кожи вон лезли, стараясь демонизировать секс, заклеймить его как акт греховный и омерзительный. Кстати, и все остальные религии занимались тем же.

Софи молчала, но Лэнгдон чувствовал, что она начала лучше понимать деда. По иронии судьбы в том же семестре, о котором Лэнгдон вспомнил, ему пришлось затронуть на лекции ту же проблему.

— Удивительно, что у нас по поводу секса столь часто возникают разногласия, не правда ли? — заметил он. — Ведь само наше древнее наследие, сама наша физиология, казалось бы, свидетельствуют о том, что секс — занятие естественное. Весьма приятный путь к духовной полноте и совершенству. И все же современные религиозные источники описывают его как акт позорный, учат нас бояться собственных сексуальных желаний и вожделений, видят в сексе руку дьявола.

Лэнгдон решил не шокировать студентов. Не стал говорить им о том, что в мире существует свыше дюжины тайных обществ — и среди них несколько весьма влиятельных, — которые до сих пор практикуют сексуальные ритуалы и придерживаются древних традиций. Герой фильма «С широко закрытыми глазами» в исполнении Тома Круза с трудом попадает на тайное собрание представителей высшей элиты с Манхэттена и становится свидетелем церемонии Хиерос гамос. К несчастью, создатели фильма превратно истолковали особенности и смысл этого ритуала, но суть была отражена: члены тайного общества собираются и восславляют таинство сексуального единения.

— Профессор Лэнгдон! — Какой-то паренек поднял руку и с надеждой смотрел на преподавателя. — Так вы хотите сказать, что вместо того, чтобы ходить в церковь, мы должны больше заниматься сексом?

Лэнгдон усмехнулся. На крючок его поймать было не так-то просто. Он был наслышан о студенческих вечеринках в Гарварде и знал, что в сексе там недостатка не было.

— Джентльмены, — осторожно начал он, зная, что ступает на скользкую почву, — лично я могу предложить всем вам лишь одно. Я не настолько туп, чтоб отговаривать вас от добрачных связей без презервативов, и не настолько наивен, чтоб полагать, будто все вы тут ангелы с крылышками. А потому готов дать один важный совет касательно половой жизни.

Студенты затихли.

— В следующий раз, когда найдете себе девушку, загляните прежде всего в свое сердце. И решите, можете ли вы подойти к сексу как к мистическому священному акту. Попробуйте отыскать в нем хотя бы искорку божественности, которая позволяет мужчине приблизиться к священному женскому началу.

Девушки, сидевшие в аудитории, заулыбались и закивали.

В рядах молодых людей послышались смешки и не слишком удачные шутки.

Лэнгдон вздохнул. Эти студенты — до сих пор еще мальчишки.

(Глава 74. Стр.373- 376)

— Так вот, Софи, легенда говорит о том, что святой Грааль есть не что иное, как сосуд, чаша. Но это описание Грааля, упор на сходство с сосудом, — на самом деле аллегория, призванная защитить тайну истинной природы Грааля. Иными словами, легенда использует сосуд в качестве метафоры. А за этой метафорой стоит нечто более значимое.

— Женщина, — сказала Софи.

— Именно! — Лэнгдон улыбнулся. — Грааль есть не что иное, как древний символ женственности, он символизирует священное женское начало и богиню. Но со временем, как вы понимаете, значение это было утрачено, и тут уж на славу постаралась Церковь. Власть женщины, ее способность дарить жизнь, некогда считалась священной. Но она представляла угрозу подъему и возвышению новой Церкви, где всегда доминировал мужской образ, главенствовало мужское начало. И вот церковники стали демонизировать священное женское начало, называть женщин нечистыми. Именно человек, а никакой не Бог придумал концепцию первородного греха. Ева вкусила от яблока и вызвала тем самым падение рода человеческого. Женщина, некогда священная дарительница жизни, превратилась во врага.

— Хотелось бы добавить, — сказал Тибинг, — что концепция женщины — дарительницы жизни входила в основу древних религий. Появление ребенка на свет — это чудо, говорящее о власти женщины над миром. К сожалению, христианская философия решила присвоить себе созидательную силу и власть женщины. Отбросив простые биологические истины, она назвала Создателем мужчину. В Книге Бытия говорится о том, что Ева создана из ребра Адама. Женщина стала ответвлением, отростком мужчины. И созданием греховным. Именно с Книги Бытия началось низвержение богини.

— Грааль, — подхватил Лэнгдон, — есть символ потерянной богини. С появлением христианства старые языческие религии не умерли. И легенды о поисках рыцарями чаши Грааля на самом деле представляли собой истории о запрещенных поисках утраченного священного женского начала. Рыцари, якобы занятые поисками «сосуда», закодировали истинный смысл своих стараний, чтобы защититься от Церкви, которая низвергла образ женщины, запретила богиню, сжигала на кострах неверных, запрещала даже упоминание о священном женском начале.

Софи покачала головой:

— Простите, но когда вы сказали, что чаша Грааля есть лицо одушевленное, я подумала, вы имеете в виду человека.

— Так и есть, — кивнул Лэнгдон.

— И не просто какого-то там человека, — возбужденно подхватил Тибинг и поднялся. — А женщину! Женщину, владеющую тайной такой взрывной силы, что это могло потрясти и разрушить сами основы христианства!

Софи была потрясена.

— И эта женщина… она известна?

— Конечно.

(Глава 56. Стр.288-289)

На снимке был запечатлен главный вход в католический кафедральный собор. Вполне традиционная архитектура, ряд постепенно сужающихся арок вел к маленькой двери в глубине.
– Ну и что тут особенного? – спросил Колле.
– Да вы переверните.
На обратной стороне снимка были записи на английском. И говорилось здесь о том, что продолговатый неф старинного собора символизировал собой чрево женщины. И что это была дань древним языческим верованиям. Да, действительно странная приписка.
– Погодите-ка! Так он считает, что вход в собор как бы символизировал собой женскую…
Эксперт кивнул:
– Да. Все уменьшающиеся своды – это как бы губы влагалища, а нависающие над входом складки – это клитор. – Он вздохнул. – Знаете, сразу захотелось зайти в церковь.

Приорат, или синьория, – орган городского управления ряда средневековых городов-коммун. В масонской традиции Великий приорат – подразделение в системе руководства одной из деноминаций масонства (Храм, Госпиталь).Приорат Сиона – тайное европейское общество, основанное в 1099 году, реальная организация. В 1975 году в Парижской национальной библиотеке обнаружены рукописные свитки, известные под названием «Секретные досье», где раскрывались имена многих членов Приората Сиона, в их числе сэр Исаак Ньютон, Боттичелли, Виктор Гюго и Леонардо да Винчи.