The Adventures of Huckleberry Finn + CD (Level 3) by Mark Twain

С детскими книгами все складывается откровенно непросто. Запихать в себя что-то новое так сложно, что остается довольствоваться только тем, что уже читал в детстве. Впрочем, этот список столь внушителен, что его хватит надолго. "Приключения Гекльберри Финна" не являлись моей любимой книгой в детстве, несмотря на трепетную любовь к автору. И пусть американцы считают этот труд лучшим у Марк Твена, сам утверждаю и буду утверждать, что настоящая сила автора в рассказах. Впрочем, не любить Тома Сойера и его рассудительного друга довольно сложно. Тем не менее, никакая ностальгия по детству, никакое отношение к Марк Твену, не могут скрыть откровенной зевоты, с помощью которой продираешься через повествование. Определенно, это нельзя читать более одного раза.

Произведение содержит в себе некоторые части, от которых хочется буквально визжать от восторга. По мере возможности их процитировал. И в этом сокрыта столь мощная сила Марк Твена, что она с лихвой перекрывает все неудобства, связанные с взрослым уже взглядом на сюжет, с перечитыванием, раздражающими темами по поводу примет, древних предрассудков и приключенческих надумок Тома Сойера. Когда последний появляется в повествовании и вносит в него художественное разнообразие в виде бесспорного идиотизма - хочется его удавить.

Перед чтением этой книги важно сделать один шаг назад: обязательно познакомиться с «Приключениями Тома Сойера». Там Твен выстраивает фундамент, мир, атмосферу, детский взгляд. Но «Гекльберри Финн» это уже взрослая книга, в которой автор снимает маску юмориста и говорит о болезненных вещах даже честнее, чем было принято в XIX веке.

Гек Финн, мальчишка, которого общество сочло «проблемным», сбегает от цивилизации, где все знают, как правильно жить, но никто не живёт правильно. Его путь вниз по Миссисипи это путешествие не только по широкой реке, но и по глубинам человеческой души.

Главная встреча - это беглый раб Джим. Их союз, то неловкий, то трогательный, то комичный становится сердцем всего романа. Именно рядом с Джимом Гек впервые сталкивается с вопросом: что важнее - законы общества или законы человеческой совести?

Одно из величайших достоинств книги это невероятная точность бытовых деталей. Запахи рыбацких причалов, беспокойные вечеринки, тихие фермы, забитыми порогами церкви, домики, пристроенные к реке - все это читается как фильм, снятый изнутри времени.

Но за красотой декораций Твен обнажает лицемерие общества: люди, которые с благочестивым выражением поют в церкви, мгновенно становятся жестокими хозяевами, когда речь заходит о рабстве.

Тема рабовладения одна из  центральных, глубокая, болезненная. Через отношения Гека и Джима Твен показывает, как ребёнок оказывается нравственно выше взрослых. Самые сильные сцены романа это выбор Гека между «правильным» и «справедливым». Сцены, в которых мальчик вынужден решать предать ли человека, который ему доверяет, потому что так велят законы, или нарушить все правила — потому что так велит сердце.

Джим - один из самых человечных образов в американской литературе. Не символ, не функция, не «раб», а человек, любящий, уязвимый, мечтающий, способный на глубокие чувства. Его страхи и надежды делают книгу невероятно эмоциональной.

Даже современные читатели, знающие историю, могут быть поражены тем, как честно Твен работает с темой, которая в его время считалась едва ли не табуированной.

Гек Финн в книге уже не школьный хулиган, как можно подумать после «Тома Сойера». Он гораздо глубже. Его честность, его наивность -это чистота взгляда, не искажённая нормами общества.

Второстепенные персонажи - сатирические, выпуклые, зачастую гротескные. Они зеркало того самого общества, которое Твен бичует с блестящей точностью.

Оценка: 8 из 10 — крепко, честно, глубоко.

Это ядерная бомба, взорвавшаяся в сонном царстве американской литературы! Кто сказал, что классика – это скучно? Твен доказал обратное! Это же отвязный роуд-муви по реке Миссисипи, где главный герой – беглый пацан, а его напарник – беглый раб. Что может быть круче?
Гек Финн – не ангел, конечно. Он врет, проказничает и вообще ведет себя как настоящий сорванец. Но именно в этой его "неправильности" и кроется его обаяние. Он учит нас сомневаться в правилах, установленных обществом, и слушать свое сердце. А сердце у Гека – золото!
Твен гениально высмеивает лицемерное общество того времени. Эти жулики, выдающие себя за герцога и короля – просто клоуны! Но смешно до боли, ведь они так похожи на некоторых наших современников, правда? А чего стоит история с побегом негра из сарая. Можно лопнуть от смеха.
А с другой стороны это не просто приключенческая история, это книга о взрослении, о дружбе и о поиске себя. И, конечно же, о свободе. Свободе от предрассудков, от лицемерия и от всего того, что мешает нам быть настоящими людьми.
Книга-огонь!!! Гарантирую, не пожалеете! А если пожалеете, то… ну, может быть, вам просто нужно больше чувства юмора!

Читайте больше друзья!!!

Какой удар со стороны классика! Что тут можно добавить? Но ведь хочется.

Я как-то очень слабо помню эту книгу. «Том Сойер» очень хорошо знаком, но здесь не было явного чувства узнавания. Разве что король с герцогом взволновали какие-то струны в душе.

И так было, пожалуй, даже интереснее – я читал как в первый раз. Читал эту книгу, которую разнообразные критики и комментаторы называют Великим американским романом. Собственно, чуть ли первым (с точкой отсчета всегда проблемы). Напомню, что Великим американским романом становится та книга, в которой описывается панорама американской жизни в определенный исторический период. Трудно поспорить, в «Финне» все это есть.

Есть и великая река, и довольно очевидное осуждение рабства, и горьковатая ирония над общественной моралью и понятием нормы. Есть много почти откровенного издевательства над религией, представленной бесконечными сектами. Есть показанная с юмором жизнь в мелких и средних южных городах. Есть даже великолепные прохвосты и их приключения.

И опять бросается в глаза – насколько же эта книга другая, насколько она отличается от «Тома Сойера». Автор стал мудрее, вырос над собой, пусть это и отняло у читателя определенную легкость бытия. Хуже от этого не стало, наоборот – продолжение (не очень прямое, правда) глубже и серьезней. И печальнее иногда, несмотря на старания автора.

Но к черту занудство, иногда и просто весело. И по-человечески тепло, когда Финн и Том становятся своими в семье Фелпсов. Пусть это и казалось слащавым Хемингуэю.

Я отношусь к той группе лиц, которой эта книга понравилась больше, чем ее предшественница. При этом не умаляю достоинств "Приключений Тома Сойера". Просто Гекльберри как-то мне ближе по духу. Возможно даже, не просто "ближе", а и "близок".
Том Сойер прирожденный мечтатель, выдумщик и искатель приключений. Гек же, в отличие от Тома, реалист, более приземленный. И если Том приключения себе придумывает, то Гека они находят сами.
Эта книга, известная гораздо менее "Приключений Тома Сойера", по праву заслуживает едва ли не большего внимания. В ней сохраняются все достоинства первой, но есть гораздо больше - по-настоящему взрослеющий главный герой, сострадающий, избавляющийся от многих иллюзий и приобретающий истинные убеждения. Классический сюжет "романа воспитания" сочетается с не менее классическим сюжетом "романа-путешествия", и это сочетание оказывается приятно неожиданным. Соединенные Штаты предстают перед нами в виде пестрого лоскутного одеяла, гле каждый лоскуток скрывает свою историю - порой смешную, порой трагическую...

Мои небольшие юбилеи – сотая прочитанная книга из моей личной библиотеки и пятнадцатая «рецензия» на LiveLib(эта рецензия должна быть очень хорошей, полной,но нет).
Читала я книгу долго (аж с мая), начало совершенно не зацепило (наверное, я читала её слишком поздно), приключения (очень странные) тоже не зацепили, Том Сойер (когда он появился под конец книги) начал меня ужасно бесить(особенно его план по освобождению Джима бррр,хотелось взять и … ударить Тома). Но история про Гекльберри лучше, чем про Тома.
Прочитав первые страницы я отложила книгу. Прошёл месяц – я продолжила чтение, потом снова убрала эту книгу. И так было вплоть до этого месяца (октября). Вчера вечером я решила, что обязана дочитать эту книгу. И я это сделала.
Ну, что сказать про книгу? В принципе не плохо, особенно последние главы. Но не моё это. Не моё.
Да,отличная рецензия(я знаю, я ведь мастер,ну)

Это лучшая книга на свете, и этим всё сказанно. По крайней мере лучшая из прочитанного мной в детстве и отрочестве. Возможно тогда она была для меня просто потрясающей коллекцией забавных приключений и захватывающих историй. Позже, постепенно пришло понимание, что это энциклопедия американской жизни и та самая "шинель", из которой вышла американская литература от Хэмингуэя до Фолкнера и Пинчона. Концентрация архетипических сюжетов здесь просто зашкаливает.
Начинается всё с упоминания истории Моисея, найденного в тростниках. Отсылки к библейским сюжетам будут появляться на протяжении всей книги.
"Гек, неужели французы не понимают по нашему?"
"Королевский Жираф", который творился и творится на многих сценах мира в разных вариациях. Да и не только на сценах.
"Хэтфилды и Маккои". Стоп, в книге у них были другие фамилии.
Монолог полковника Шерборна просто эпичнен.
Тщательное описание имитации Геком собственного убийства даст фору любому писателю детективщику.
Мотив смерть главного героя и последующее воскресение.
На маленьком плоту сквозь бури, дождь и разлив Миссисипи плывут Гек и Джим. На этом отрезке герои существуют уже в жанре постапокалипсиса. Встречая, как брошенный ковчег, пустой пароход двигающийся по течению. Здесь же мимо Гека, по реке, проплывет и труп его отца.
Количество смертей на квадратный дюйм в романе просто зашкаливает. Сюда можно включить список вымышленных умерших родственников, которых с невероятной легкостью упоминает Гек.
Заканчивается книга иронической пародией на подготовку романтического побега из узилища. И потом бац, стрельба и хэппи энд.

По логике вещей следующей книгой о Хакельбери Финне должен был стать настоящий вестерн, на уровне Blood Meridian...

В детстве, у меня был друг — Гек, странный смуглый мальчик, с удивительными глазами, чуточку разного цвета.
По крайней мере он был очень похож на героя Марка Твена.
Да, есть в этом своя романтика и робинзонада детства: убежать из дома, затеряться босоногим сердцем в море лебеды, этом друге всех детей, укрывающей в себе детские сердца и мечты, словно ангел, под крылом.
В романе, есть почти библейский образ женщины, со свечой возле окна, не спящей всю ночь, высматривающей пропавших мальчиков, и возвращения чумазого непоседы: почти Рембрандтовское возвращение блудного сына.
Какой ад пережила эта женщина.. я, кажется, знаю.

Мне было 4 года, когда мой старший брат взял меня на улицу и заверил маму, что не спустит с меня глаз.
Спустил, заигравшись с друзьями. А рядом был..  мой друг Гек, такого же возраста, из неблагополучной семьи.
Где-то вдалеке проехала полицейская машина с мигалкой, так похожая на юродивого святого с голубым нимбом-светлячком.
Мой друг заверил меня, в лучших традициях выдумщика Тома Сойера, что это похитили гориллу и нам обязательно нужно ей освободить.

Мне было 4 года. Я был честный мальчик. Как я мог не откликнуться на помощь горилле?
Мы с ним убежали со двора, как беглые.. преступники, в шортиках, цвета счастливого летнего неба.
Убежали мы далеко. Очень. Рек рядом не было, но были не менее опасные тёмные реки дорог, со снующими и словно бы бредящими машинами.
Гориллу мы не спасли, зато засели в далёком парке и играли там в индейцев.
А в это время.. мама сходила с ума и нас искала полиция (быть может даже с гориллой).

Никогда не забуду, как мама потом, бледная и в слезах, лежала в постели, а я сидел на полу и пытался играть в мячик, но было стыдно прикасаться к мячику, словно это мой круглый и розовый грех, и к маме подойти было стыдно, и кот мой стыдился чего-то и залез на шкаф. Как я ему завидовал!
Я думал, если я полезу на шкаф, то мама ещё сильнее заплачет и скажет: ну что мне с тобой делать, непоседа!

Память чеширски улыбается мне и оступается, словно пьяный и милый друг, пришедший после вечеринки.
Я точно помню, что Фолкнер говорил, что вся американская литература, вышла из этого романа Твена, как когда-то из Шинели Гоголя, вышла вся русская литература.
Но как оказалось, это говорил — Хемингуэй.
Во всяком случае, Фолкнер просто обожал этот роман и, мне даже кажется, он, этот величайший модернист 20 века, целиком вышел из этой вот строчки романа Твена: «Его плечи пробирались по стене в сумерках..».
Это о гробовщике.

Есть трагедия вандализма, когда уродуют картины, запрещают на 50 лет романы Платонова.. но есть самый тайный и мрачный вандализм: когда произведение не ставят всерьёз, уменьшают его гениальность и к произведению относятся как к детской и несерьёзной литературе.
Это же катастрофа, когда роман о Геке, ставят на один уровень с Томом Сойером, да и просто, знают об этом романе меньше, чем о приключениях Тома.
Всё равно что гениальную главу Карамазовых  — «Мальчики», считали бы детской книгой, не видя, какие тени ада и рая в ней полыхают: так мотылёк порой залетает в плафон фонаря и мечется там, бедный, отбрасывая на травку и стены исполинские, голубеющие тени грозного ангела, пришедшего в конце света — судить человечество.

Не все знают, что Твен был ярым атеистом, и его роман буквально испещрён мрачными тенями Библии.
Быть может он хотел так изящно сразиться с Богом.. я не знаю, но вышло у него иначе: инфернальное доказательство бога и.. дьявола.
Так гений Твена, наперекор музе и гротеску, всё обустроил на свой лад.
Взять хотя бы гениальный эпизод с пленением негра Джима и заключением его в сарай-тюрьму.
Большинство читателей, этот эпизод прочтут с милым смехом. Оно и верно, но.. не всё так просто.
Эту главу можно бы сравнить с началом экзистенциализма, на много опередившего и Сартра и Камю.

Перед нами развёртывается настоящий ужас и абсурд жизни: свободный человек, — он не знает что он свободный, что его освободили, — убегает от своей свободы и обрекает себя, как многострадальный Иов, на ужасы и бедствия, на разлуку с дочкой и женой.
Словно в романах Кафки, его хватают фактически ни-за-что, просто потому, что он — негр. Всё равно, если бы человека схватили за то, что у него — две ноги, одно сердце или самый чудесный носик в Москве (правда, мой смуглый ангел?).
Свободный человек, бежавший от свободы и неволи.. сидит в тюрьме.

Два ангела-непоседы, как в Евангелии, словно бы сквозь стены входят к нему, как к Христу, в сиянии (лампы).
Негр — в сарае у тётушки Тома. Они решают его освободить.
Но.. фантазёру Тому, скучно, освобождать просто так. И тут красной нитью проходит сквозь весь роман тема Дон Кихота и Санчо Панса: Том просто начитался книг о приключениях. К слову сказать, и приключений Казановы, и его побега из тюрьмы (который потом талантливо подтырил у Казановы — Стивен Кинг, в Побеге из Шоушенка).
Но это уже другой вопрос: откуда бесёнок Том, читал такие взрослые книги, где есть и секс и .. да, приключения.
Том, безусловно — олицетворение дьяволёнка, пусть и ужасно милого.
А Гек.. олицетворение смуглого ангела.

С одной стороны, Том олицетворяет собой ту часть нашей мечущейся души, которой ужасно тесно в мире «норм и морали», в мире всеобщей лжи, лицемерия, сковывающей крылья души, превращая всех в покорных овечек.
Ему негде расправить эти крылья, кроме как.. в приключениях, которые он и выдумывает.
Для него мир — это черновик бога, с ошибками и кляксами. А реальный мир, почти платоновский мир Идей — это романтические книги о Робинзоне, Казанове и Монте Кристо.
Другими словами, Том — словно бы договаривает Слово божье, искажённое моралью и людьми, но он не замечает, как и падший ангел, что это его договорённое слово — ещё боле искажается, пусть и более весело: чеширская улыбка  Слова божьего.

И не случайно Марк Твен писал, что его любимый герой — Гек. А Том.. он милый, но он вырастет из выдумщика и превратится в простого обывателя и лгуна. Который врёт своему сердцу, живя чем-то выдуманным.
Я бы не был таким категоричным, как Твен. Из Тома мог вырасти и чудесный путешественник и писатель и спасатель.. а мог и депутат, прости господи: те тоже, живут словно бы в вымышленном, своём мире, никак не связанном с людьми, словно на другой планете.

Так вот. Тому было неинтересно просто так освободить негра Джима, и он придумывает всякие трудности, на ровном месте.
Иной раз даже кажется, что Твен случайно приоткрыл нам инфернальную бюрократию Небес, ещё до Кафки, к которой мы так часто обращаемся за помощью.
Кажется: чего же проще, боже? Просто избавь меня от этой болезни, или от этой адской ситуации… вопрос минуты, ласкового касания чуда, словно крыла.

Но нет.. небесам так неинтересно. И вот ты уже ввержен в новый ад, в лабиринты ада, новых бедствий, в которых забываешь о своей болезни или проблеме: лишь бы выжить!
И вот ты проходишь по заросшим тропинкам ада, блуждаешь там годами… и в конце — катарсис: ты получаешь исцеление от болезни, или от проблемы..
Но кому это уже нужно?
Мне иногда до мурашек на сердце мерещится, что я и мой смуглый ангел помиримся.. когда один из нас будет при смерти.
И я кажется знаю, кто, к сожалению..

Но вот незадача: ты за это время приобрёл 1000 новых проблем!
Ничего не напоминает? Так Джин в жутких сказках, исполняет желания почти с точностью до наоборот.
Например: я хочу переспать с самой прекрасной женщиной в Москве! На земле!
И вот.. ты потираешь улыбчивые ладошки, ждёшь счастья.. и вдруг — просыпаешься в гробу. В чужом. С покойной… Одри Хёпберн, например.
О мой смуглый ангел, мне иногда кажется, что в нашей судьбе заправляют вот такие вот ангелы-непоседы, как Том и Гек. Мы хотим быть вместе… мы должны быть вместе.. но спим с разными людьми. Ты — со своим любимым мужчиной, я — со старушкой (не ревнуй, она за стеной, моя соседка, но кровати наши скорее всего стоят рядом), или с Платоновым, Тургеневым..
Чаще — с Барсиком.

Том размышляет: нет, просто так открыть дверь и освободить Джима — слишком просто.
Может как в романах, отпилить ножку у кровати, к которой он прикован? (её можно было просто приподнять).
Или.. отпилить ногу Джима? (округлившиеся глаза перепугавшегося Джима).
Или сделать подкоп — ложкой? Уйдёт неделя.. но ничего страшного!
Или.. что бы было совсем как в романах о тюрьмах, поймать пауков и крыс и принести Джиму? Ему будет не так скучно..(ещё больше увеличенные глаза Джима, до чёртиков боящегося пауков и крыс).

С одной стороны, это реально смешно читать. С другой стороны, за алыми кулисами смеха, скрывается настоящий экзистенциальный ужас.
Помните, в Преступлении и наказании Достоевского, у Свидригайлова был сон о Том свете: нет ни ада, ни рая, а стоит Там простая покосившаяся банька, наполненная пауками.
Кажется, теперь мы знаем, кто наполняет такие баньки и сарайчики, как у Джима.

Апогеем этого весёлого до жути абсурда, является момент, когда Том решает, чтобы совсем всё было как в романах (к слову, тут ад детерменизма: если люди толпы слепо подчиняются морали и нормам, равно увечащих и любовь и душу и бога, то Том — рабски подчиняется книгам, выдуманным жизням, увеча живую и посюстороннюю жизнь, но ещё пока что — ласково увечащий, забавно, увечащий, не замечая эту живую и трепетную жизнь, в отличии от умницы Гека, который вечно сомневается в выдумках Тома), закатить в сарайчик огромное мельничное, каменное колесо, чтобы на нём, Джим, как и полагается узникам, оставил свои трагические письмена души.
А как двум мальчикам затащить это огромное каменное колесо размером с человека?
Нужно вывести Джима из его «тюрьмы» и попросить помочь.
Тот наверно думал, оказавшись за дверью, под миллионами ласковых звёзд: я свободен! Чего же ещё надо? Какой к чёрту жернов ещё вкатывать мне снова в сарай и ждать там с крысами и пауками, пока дети не наиграются?

А может нам всем так относиться к судьбе, её бреду и аду? Если думаешь, что это так бог чудит. Это больно. Так можно и озлобиться. Если думать, что в мире нет бога и просто тебя несёт как доску после кораблекрушения и швыряет по волнам и скалам — это не менее больно и обидно.
А вот если думать.. что судьба и рок, это дети-непоседы, быть может с некоторой долей аутизма, то.. то…
Вздохнув, мы грустно улыбнёмся и будем им помогать, в их нежном и нелепом бреде. Другого то выбора — нет!! Вот что жутко.

Чудесная иллюстрация Фитингофа. Мой томик - как цветами, наполнен его иллюстрациями.

С одной стороны, это мельничное колесо — чудесная аллюзия на миф о Сизифе, но углублённая так виртуозно и глубоко, что большинство читателей даже этого и не поняли, пока смеялись. А Альбер Камю, думается, понял.
С другой стороны, это мельничное колесо, которое катят дети-ангелы, изумительная аллюзия на Евангелие, когда от гробницы в скале, где был захоронен Христос, перед тем как Воскреснуть, был отвален такой же круглый камень.

Я не знаю, быть может атеист Твен искренне думал, что вот таким образом он нежно вышучивает христианскую легенду, но гений в нём, безусловно, божеской природы, расставил акценты совершенно иначе.
Негр Джим, таким образом, раб и изгой, выступает как бы в роли Христа, которого помогают воскресить — дети, словно воскреснуть самому — уже непосильная ноша.
И в этом смысле Евангельская история играет новыми, экзистенциальными красками.
Словно и дети страдают вместе с чёрным Христом.

А дети и правда, страдают: они натирают себе на ладонях, кровавые волдыри, когда ложками делают подкоп, непоседу Тома, ранят из ружья, когда они убегают от погони: ранят в ногу: прободение гвоздём — ног Христа.
В Фолкнера есть рассказ, в котором негра звали — Иисус. Он был беглый негр и наводил ужас на город. Все его боялись, словно Конец света наступил и близок суд: его не было видно во тьме и сама тьма словно бы была Христом и шелестом листвы..
Христос был шелестом листвы..
Думается, Фолкнер вдохновлялся именно романом Твена и тут.

Да вся американская литература им вдохновлялась.
Возьмём чудесный образ Гека и негра Джима, убежавших из дома и вместе путешествующих на плоту по Мисиссипи.
В некоторой мере, это первое Роуд-муви. Но именно этот дивный и вечный образ мальчика и огромного негра, мы видим.. и у Стейнбека, в чудесном рассказе О мышах и людях, и рикошетом от Стейнбека — в романе Кинга — Зелёная миля.

Роман у Твена — безупречно спиритуалистичен, и таинственен, не менее чем романы Кинга.
Сама завязка романа — гениальная в своей простоте: Гек, мучающийся у религиозной тётушки (словно ангелу смуглому надели тесный мундир, похоронив в нём — крылья), замышляет побег.
Как и бедняга негр Джим, но по другой причине: он думает, что его продадут.
И тут полыхают тени Достоевского: мировое сиротство души — безотцовщина.
Отец Гека — пьяница и мерзавец. Спасаясь от него, он подстраивает свою смерть и все думают, что Гек  — умер, и что Джим его убил (тоже, тема Кинга: огромный негр убивает ребёнка. Гек.. становится как бы мышонком: Зелёная миля).

Таким образом, мы видим почти загробное путешествие души (двух душ), на плоту: и не понятно толком, кто Харон, а кто — душа.
Словно они и сами не знают этого: негр Джим — это огромная и чёрная душа Гека, которую нужно спасти, нужно, чтобы она как бы родилась вновь, стала — живой, а не просто существовала, и в этом плане, становится понятными те прелестные и странные метаморфозы судьбы: тени перерождений Гека и Джима.
Гек, то переодевается в девочку, ужасно милую и.. нелепую (в платье, а руки в карманах брюк, по мальчишески), то даже в Тома Сойера, а Джим — в сумасшедшего араба и Короля Лира: ярчайшая шекспировская нотка романа.

Просто потрясающие страницы романа, где на загробный плот к нашим бесприютным душам, подсаживаются два очаровательных (по своему) жулика, и в городках обманывают людей, давая чудовищные представления, так похожие на некоторые современные модные книги и фильмы и истины: огромными и ласковыми буквами, на афише нахваливается удивительное представление о Жирафе и Шекспире, люди приходят, с трепетом ждут.. а на сцене появляется голый и нетрезвый мужчина с брюшком и как счастливый свин, прыгает по сцене на четвереньках.
Сначала — людям нравится. Смеются. Потом понимают.. что ничего больше не будет —  их провели.
Думаю, в этот ад может свалиться не только ложное искусство, но и ложная демократия, либерализм. Да уже свалились. Многим пока нравится..

Кстати, чуткий читатель подметит инфернальные и интересные тени свинок.
Это и обычные свинки, которые, словно ласковые Диогены, лежат на прохладной паперти церкви (единственные существа, по Твену, которые ходят в церковь для удовольствия. Может Твен и тут так кольнул религию.. но и тут это как то нежно, словно и животные нуждаются в боге и по своему тянутся к нему. Какая разница? Свинка это, синичка, суслик.. лось. Вот бы все пришли в церковь.. удивив прихожан и священников.)

Тени свинки, и в виде болезни, после которой — глохнут. И в этом смысле потрясает тихий ад негра Джима, который однажды ударил свою маленькую дочку, и не может себе этого простить (кажется, что все герои романа сосланы в свой личный ад, искупить свои грехи).
Дочка, кроха, пришла к нему в сарайчик (!!! помните где был заточён Джим?) и стояла, с милой улыбкой и открытой, как душа — дверью. Джим был занят и сказал — закрой дверь.
Ноль внимания. Он повторил. И ещё раз и.. сорвался на ребёнке. Подошёл и ударил. И только потом понял.. что после болезни, она не слышит ничего.
Эта тема неуслышанности, в романе — пронзительная.

А сколько поэзии в романе!
Помните гениальное место в Войне и мире, где раненый на поле Аустерлица князь Болконский, лежал в траве и смотрел в глубокое синее небо, утопая в нём?
У Твена иначе, нежнее.. но не менее чудесно: непоседа Гек, плывёт с другом Христом.. то есть, с негром Джимом на плоту по Миссисипи, лежит на плоту, пока друг его спит и смотрит на бескрайнее звёздное небо.
Гек говорит, себе и богу: небо кажется таким глубоким и бездонным… раньше я этого не знал.
Этот путь по реке — с негром, путь жизни. Волга впадает в Каспийское море, в Миссисипи, быть может — в Стикс.

У Андрея Платонова в Чевенгуре, есть гениальный образ ходящих домиков, предвосхитивший творения Миядзаки, а у Твена — дома тоже движутся, но иначе: они — плывут.
И в этом тайное очарование романа Твена: этот мир до того безумен и тесен для живой души, мир, в котором душа — стала беглым негром, что из этого мира убегают и сны и мечты и любовь и крыша едет.. точнее, плывёт по реке, и даже корабли сажаются на мель и превращаются в дома, и на этот дом посреди реки, высаживаются мальчик и негр, словно в русской сказке, на чудо рыбу-Кит, на которой есть жизнь.

А чудесно вот так бросить вёсла морали, нормы, проблем, обид, страхов и сомнений...и плыть на плоте с Христом  на плоте по реке, смотря на звёзды. Плыть по течению не нормы, не по течению изувеченной жизни, а по течению красоты и души.
Не удивлюсь, если где-то в Индии, Гек Финн был признан святым, открывшим самый короткий и интересный путь к нирване.
А как вам такая мысль Гека, достойная Сартра? Помните мысль Сатра — у меня дыра в груди.. размером с бога!
А у Гека, вот такая мысль: совесть, занимает в теле больше места, чем все другие органы.
Господи, как же она жжёт.. если бы совесть была собакой — я бы её пристрелил!

Да, этот роман, в том числе о муке рождения совести, не условно, рождения, как это часто бывает в романах, а рождения совести — как исполинского и древнего ангела, пробуждающегося в душе после тысячелетнего сна.
Ну как не любить Гека за то, что он, выбирая между адом и помощи другу, выбирает — лучше попасть в ад и лишиться рая, но спасти друга.
Это к вопросу о морали. О ложной морали, навязанной людям. В мрачной комнате морали, словно на тонущем корабле, севшем на мель посреди ночи, словно бы приютились и святые и звери и чудовища… а мы почему то всё это считаем: моралью..
Пора уже отделить одно от другого, пока мораль окончательно не убила любовь и душу и.. бога.

Для всех людей в романе, святой и нерушимой моралью было — негр, не человек. И попытаться помочь негру убежать, так же преступно, как своровать что-то или.. убить.
Чудовищная мысль, да? Но это нам так сейчас кажется. Через 300 лет, мы будем ужасаться на сегодняшних чудовищ морали, которые распинают любовь, не дают любить людям и травят сердца и нежные чувства, как негра - собаками.
Умница Гек — настоящий смуглый ангел. Он не боится оказаться в аду, лишь бы помочь другу — жить.
Он, худенький мальчишка, бросает вызов этому исполинскому монстру — морали, бросает вызов всей современности и норме, за свободу души, за право быть  — Человеком.
Том спасает Джима — не так. Для него это игра. Он знает, что Джим свободен уже. Он не ходит меж раем и адом.

Послесловие

В заключении рецензии, мне подумалось. А вот если бы написать афишу, рекламирующую роман Твена, в стиле жуликов из романа, но.. современном стиле? что вышло бы?
И ведь слова были бы верны, просто под другим углом: дамы и господа! Не пропустите этот гениальнейший роман для взрослых, от последователя Маркиза де Сада! детям и женщинам — вход строго воспрещён!
Только в этом романе вы увидите, как очаровательный и невинный мальчик непоседа, страстно целует в губы взрослую женщину, уже с сединой, а ей.. нравится! Она хочет ещё и ещё!!

Только в этом романе вы увидите, как голый мальчик и голый взрослый негр, вместе проводят время на маленьком плотике, уединившись от людей!
Только в этом романе вы с трепетом обнаружите, как бездомную собачку, невинную и милую, от скуки, прекрасные люди, только что вышедшие из церкви, мажут дёгтем и поджигают!
И, наконец, только в этом романе, одном из самых мрачных в 19 веке, вы увидите призрак Эмили Бронте, приходящей на кладбище.. для любви, самой необычной и запретной любви, о какой вам только приходилось слышать!

Книга про Тома Сойера детская по сравнению с этой. Приключения друзей продолжаются: они ищут новые приключения, придумывают что-то новое и без неприятностей обойтись не могло.
Гек отказывается жить жизнью обычного ребенка, ему хочется свободы, приключений и опасности. Он привык к такой жизни - к жизни брошенного, одинокого ребенка. Его отец просто ужасный человек. Ген никогда не унывает, он умен и храбр. Гек вместе с Джимом сбегают из дома, и их путь сложно назвать легким: они сталкиваются с трудностями и опасностями. Том не особо помогает, только проблемы создает (Том как всегда).
В целом книга в мне понравилась. Приключения Гека интереснее приключений Тома.

Марк Твен «Приключение Гекльберри Финна».

Книга объемная, но интересная. В детстве, когда мы в школе проходили рассказ «Приключение Тома Сойера», помню нам всем хотелось взять эту книгу в библиотеке и прочитать ее полностью. Да-да были времена, когда интернета не было в общем доступе, и мы все раз в неделю, а то и больше, ходили в библиотеку за новыми журналами и книгами.

Но признаться честно, прочитав про Финна в детстве, мне не понравилось произведение. Не знаю почему. Больше я симпатизировала Тому Сойеру. И вот спустя время, решилась ещё раз перечитать эту книгу, а точнее послушать. Мнение изменилось, рассказ мне понравился.

Книга рассказывает о приключениях юного Гека, который сбегает из дома и отправляется в путешествие по реке Миссисипи вместе с беглым рабом Джимом. Это произведение не только увлекательное, но и наполненное глубокими социальными и моральными вопросами.
Одной из главных тем книги является поиск свободы и самоопределения. Гек, будучи ребенком, сталкивается с жестокими реалиями общества, в котором он живет, и его внутренние конфликты отражают борьбу между предрассудками и моральными убеждениями. Взаимоотношения между Геком и Джимом становятся символом дружбы и человечности, показывая, что истинная свобода заключается не только в физическом освобождении, но и в способности видеть людей как равных.

Книга оставляет след в душе и побуждает к размышлениям о том, что значит быть человеком. Рекомендуется всем, кто ценит литературу, способную затронуть важные темы и подарить незабываемые эмоции.