Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь

Все дышало идиллией, а по вечерам - под далекий грохот финско-русских схваток в Аландском море - Астрид читала привезенные с собой исторические книги, желая понять, что происходит с миром. 28 июня она записала в дневнике:

А здесь нужно вклеить речь Гитлера в связи с началом войны, но это позже. Сижу на кровати после беспокойной ночи, проведенной в борьбе с комарами под отдаленный гром орудий, смотрю на море, скрытое легкой дождевой дымкой... Национал-социализм и большевизм напоминают двух огромных ящеров, сражающихся друг с другом. Отвратительно принимать сторону одного из ящеров, но сейчас невозможно не желать, чтобы Советский Союз как следует получил за все, что заграбастал во время этой войны, и за все, что сделал с финляндией. Англия и Америка вынуждены держать сторону большевиков, и это, верно, еще труднее, и „the man in the street" трудно это понять. Королева Нидерландов Вильгельмина сказала по радио, что готова поддержать Россию, однако по-прежнему против принципов большевизма. Самые многочисленные за всю мировую историю войска стоят друг против друга на Восточном фронте. Жутко и думать. Не Армагеддон ли нас ждет? Читаю тут, на Фурусунде, всемирную историю - чтение это наводит жуткое уныние: война, война, война и страдания человечества. И их ничто и никогда не учит, они лишь продолжают заливать землю кровью, потом и слезами».

В «Откровении святого Иоанна Богослова» Армагеддон место, где произойдет последняя битва между Богом и Сатаной. В военном дневнике» Астрид Линдгрен то и дело встречаются упоминания скорого конца света в религиозном контексте - например, 30 ноября 1939 года, когда войска Сталина напали на Финляндию: «Или, Или! Лама савахфани» («Боже Мой, Боже мой! Для чего Ты Меня оставил?»), и 9 февраля 1940-го, когда мир получил первые доказательства существования сил, что прятались за фасадом коммунизма и нацизма:
«Что за мир, что за жизнь! Читать газеты неутешительное занятие. Облавы с бомбами и пулеметами на женщин и детей в Финляндии, моря, полные мин и подлодок, моряки из нейтральных стран погибают или, в лучшем случае, в последнюю секунду спасаются на жалких плотах после многодневных страданий, трагедия поляков разыгрывается за закрытым занавесом (никто не должен знать, что там происходит, но кое-что просачивается в газеты), особые отделения в трамваях для немецких господ, полякам нельзя показываться на улице после восьми вечера и прочее и прочее в том же духе. Немцы говорят о "жестком, но справедливом обращении" с поляками - но ясно, что за этим стоит. К какой ненависти это ведет! Мир в конце концов так переполнится ненавистью, что мы все в ней задохнемся. Думаю, Божий гнев поразил мир. К тому же зима такая лютая, какой никто и не помнит. (...) Я между тем купила шубу - хотя Рагнарёк наверняка настанет раньше, чем я ее сношу».

Сестры продолжали общаться и после того, как Астрид, Стина и Ингегерд покинули отчий кров, вышли замуж и родили детей. Потом наступила война, и Астрид предложила учредить "письмовный круг", чтобы через постоянно циркулирующий поток писем поддерживать беседу и семейную жизнь, которую поставили под угрозу ужасные мировые события. 19 сентября 1939 года, вскоре после оккупации Польши Германией, Астрид написала Стине и Ингегерд и озвучила свою идею:
"Жедательно, чтобы письма шли непрерывно. И ещё, не потому, что я считаю, будто они станут литературными жемчужинами (мои-то, конечно, станут), но для развлечения, стоит их, мне кажется, хранить и сделать небольшой архив дома, в Нэсе. В старости нас могут позабавить наши юношеские глупости. А наши потомки, если кто переживёт "Закат Западного мира", смогут почитать о том, каким был мир в дни, когда Гитлер меблировал немецкое жизненное пространство. Примерно как если бы мы читали о Наполеоне".

Социал-демократы очень хорошо понимали, как важно не допустить тактические промахи вроде тех, что случились у Гуннара Стрэнга в деле Помперипоссы. Так что когда 20 сентября 1987 года Астрид написала открытое письмо Ингвару Карлсону, которое, с присущим и ей, и "Экспрессу" умением выбирать нужный момент, было опубликовано к съезду Социал-демократической партии, в игру пришлось вступить премьер-министру. Тон всенародно любимой писательницы не оставлял ему выбора:
"Дорогой Ингвар Карлсон! Простите, что отнимаю у Вас время во время партийного съезда. Я же знаю, сколько у Вас забот и в Швеции, и за рубежом, среди всех этих важных политиков и президентов. И все же я пишу Вам, лелея скромную надежду, что Вы пожертвуете немного времени на размышления о бедственном положении домашних животных у нас в стране. Ведь, несмотря ни на что, именно Вы и Ваше правительство в конечном счете отвечаете зп шведское животноводство".

Лассе умер 22 июля 1986 года, оставив жену и троих детей. До конца года Астрид не могла оправиться от парализующей скорби, но в январе 1987-го вернулась к дискуссии об окружающей среде. И возвращение было эффектным.
В публикации в "Экспрессе" за 14 января 1987 года описывался сон Астрид, в котором Бог спускается на землю, дабы проинспектировать шведские земли. Он хочет посмотреть, как идут дела у животных, и Астрид в роли гида показывает ему дорогу и все объясняет. Реакцию Господа трудно истолковать ошибочно: "Что за дураков я назначил править всеми зверями на земле?". В этом сне о небесной инспекции фигурирует и министр сельского хозяйства Матс Хелльстрём, но не "дураком", а, напротив, принцем, который владеет философским камнем в форме "правильного" закона о сельском хозяйстве.

Домашние животные, которых ранее в политических дискуссиях о сельском хозяйстве величали не иначе как "поголовьем" внезапно получили имена - Рёлла, Ловиса, Августа, - и это жутковатое очеловечение животных невольно обращало на себя внимание любителей мясной пищи, каких в стране было большинство. Никогда раньше в Швеции о таком не говорили:
"Наши животные - живые существа, они могут страдать, им бывает страшно и больно, - как и людям. Имеем ли мы право пренебрегать потребностями животных ради дешевой еды?".

В 1985-1988 годах Астрид опубликовала в "Экспрессе" открытые письма министру сельского хозяйства Матсу Хелльстрёму и премьер-министру Карлсону, к которому после убийства Улофа Пальме в феврале 1986 года перешло руководство социал-дмократичесим павительством. Нового главу страны она в своем письме титуловала "учший Карлсон"А 27 октября 1985 года в большой ттье в "Экспрессе", вновь предоставившем место я антиправительственной кампании Линдгрен, курица Ловиса и свинка Августа были редставлены эому самму Карлсну, который внезапн заинтересвался экологическим сельским хзяйством, попробовав яйцо всмятку, сесенное вольно посущейся курицей. "Премьер-министр? Хм, он умный, красивый, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил".
Как и в случае в Помперипссой в 1976 году ,Линдгрен сделала гениальный ход, перенеся полемику в сказочную плоскость - прежде всего с помощью разговорной стилистики и доверительного задорого тона. Вести в наше время политическую дискуссию в форме древнего литературного жанра, в той или иной степени впитанного всеми нами с молоком матери, - непревзойденный прием: людям было любопытно и- что еще важнее - люди увлекались.

Из движения против ядерной энергетики в Швеции родилась мощная экологическая волна. В 1981 году появилсь партия зеленых, в том же году вышла "Ронья, дочь разбойника" в сочной зеленой обложке.
Дискуссия об условиях содержания братьев наших меньших, которую Астрид затеяла в 1985 году вместе с ветеринаром Кристиной Форслунд - оруженосцем писательницы, - фактически присвела к принятию в 1988 году нового закона об охране животных. Закон, привлекший внимание мировой общественности, получил называние "Lex2 Линдгрен". Астрид приобрела такое политическое влияние в Швеции своего времени, что на ее пышном 80 юбилее в кинотеатре в ноябре 1987 года появился премьер-министр Ингвар Карлсон.

Кампания 1980-х по защите животных и кампания 1990-х по защите открытых полевых ландшафтов привели к тому, что Астрид превратилась в тяговую силу шведского движения зеленых, мобилизировавшегося в связи с дискуссиями об атомной энергетике 1970-х и референдумом 1980 года, посвященным той же проблеме. Линдгрен принимала участие в дебатах - она верила, что вопрос развития атомной энергетики касается всего человечества. Эти резкие слова в "Орет рунт" написанные в декабре 1979-го, принадлежат Линдгрен:
Те, кто протестуют против развития атомной энергеники, - вовсе не собрание истеричек, как многим бы хотелось внушить себе и другим!"

Отношение человека к природе было настолько важно для Астрид, что оказалось в центре ее последней крупной политической кампании: борьбы за нормальные условия содежрания домашних животных и за сохранение открытых полевых ландшафтов в Швеции. В этом столкновении, как и в деле Помперипоссы, принимали участие множество простых людей, власней предержащих и представителей прессы. Оно затянулось на десять лет, от первого выступления в 1985 году до последней крупной статьи в "Экспрессе" осенью 1996-го:
"Алло, кто-нибудь помнит интервью в "Экспрессе" от 27 октября 1985 года? Нет? А мы и не рассчитывали. Но оно вышло примерно в то время, когда Улоф Пальме, занимавший пост премьер-министра, пообещал нам новый закон о защите животных, чтобы бедным курочкам не сидеть всю жизнь в тесных клетках".