Дама в узах

"Она осталась наконец одна, в своем белом покое, где все девственно чисто и строго,-- и печальные мысли исторгли из ее глаз тихие слезы."

"На тихом воздухе ее покоя ванильный запах гелиотропа не смешивался с медовым ароматом черемухи и со сладкими благоуханиями роз и побеждал их."

"Они не понимают того, что одно достойно любви,-- не понимают красоты. О красоте у них пошлые мысли, такие пошлые, что становится стыдно, что родилась на этой земле."

"Можно ли жить, когда есть грубые и грязные мысли? Пусть они и не мои, не во мне зародились,-- но разве не моими стали эти мысли, как только я узнала их? И не все ли на свете мое, и не все ли связано неразрывными связями?"

"Горели лампы,-- их свет разливался неподвижно-ясно и бело. Пахло розой и миндалем."

"...одежды пахли розами и фиалками, драпировки -- белыми акациями; цветущие гиацинты разливали свои сладкие и томные запахи. Было много книг,-- …читала много, но только избранные и строгие творения."

"...удивилась своей внезапной радости и удивилась тому, что она все еще нежно и трепетно играет в ее душе. Почему возникает, откуда приходит эта радость, исторгающая из груди смех и зажигающая огни в глазах, которые только что плакали? Не красота ли радует и волнует? И не всякое ли явление красоты радостно?"

"...подошла к окну и медленно отодвинула тяжелый занавес, чтобы рассеять сумерки, которых она не любила."

"И так же, как тогда, горели тоскующие глаза, и тоскливо сжималось дикое, не забывшее в городах о степных просторах сердце, и мучительным желанием дикого вопля сжималось горло."

"Было тихо на дворе, ни светло, ни темно, и все вокруг казалось завороженным беззвучным шептанием древних, вещих слов. Все томилось и млело, и луна сияла, и тоска опять сжимала сердце, и было все ни сон, ни явь. Тысячи запахов, незаметных днем, различались чутко, и напоминали что-то древнее, первобытное, забытое в долгих веках."