Встреча через триста лет

Какая атмосферная вещь и загадочная, потому что то кажется, что всё так и есть, а на следующей странице, что всё это вымысел немного сумасшедшего персонажа, а то вновь всё становится реальным. Но фактом остаётся одно - ранка на шее, а как относиться к остальному - желание каждого)))
Руневский оказывается на балу, где немного странный молодой человек Рыбаренко утверждает, что некоторые из гостей - упыри. И так убедителен при этом, что Руневский невольно начинает искать признаки этого. Тем более, что влюбляется в Дашу, и невольно оказывается втянут в эту семью и знакомится с упырями ближе. И ведь не отличишь их от людей, не зная маленьких примет.
А дальше будет история самого Рыбаренко, его поездка в Италию с друзьями и к чему это привело. И она почти самая мистическая часть повести, мистическая и таинственная, а уж после снов, увиденных героями, можно побояться засыпать) Не обойдётся и без дуэли, на которой Руневский будет ранен и нас ожидает после этого новый виток толи сна, толи яви, толи бреда, потому что герой был в лихорадке. Но зато по пробуждении его будут ждать приятные новости, что он полностью поправится, и брак с Дашей состоится, только вот на шее у Даши небольшая ранка...

Алексей Толстой начал литературное творчество ещё в 30-е году, в пору расцвета русского исторического романа. И даже в 40-е, во времена свирепствования "натуральной школы" дело исторической прозы продолжали Михаил Загоскин, Нестор Кукольник, Александр Вельтман, Рафаил Зотов. Толстой, в свою очередь, стал неким связующим звеном между первой волной исторических романистов и их продолжателями второй половины ХIX века, в начале 60-х блестяще возродив русский исторический роман ("Князь Серебряный") вместе со Львом Толстым ("Война и мир").
А.К. Толстой начав с мистических повестей "Упырь", "Семья вурдалака", "Встеча через 300 лет", уже в них делал ретроспективный взгляд, в прошлое, а в повести "Амена" мистика переплелась с историческими событиями далёких древнеримских времён.
Толстой один из первых обратил свой взгляд во времена античности в художественной прозе (была "Актея" Александра Дюма (1839) о временах Нерона), среди русских писателей он первый - точно. Получилось у него своего рода "историческое фентази", что никак не обесценивает это произведение.
В повести отражён очень сложный исторический момент, борьба и переход от язычества к христианству. Тема по сей день очень болезненна и крайне неоднозначна, но Константинычу удалось найти верный тон, и осветить, что важно, эту проблему в психологическом и моральном плане, ставя героя очень перед сложным выбором. Действительно, культ безудержных наслаждений и аморализма античности вызвал противодействие в народе, в виде сурового аскетизма и строго регламентированного кодекса новой религиозной морали, пришедшей с востока вместе с её носителями. Впрочем, забегая вперед, заметим, что и это культ "антиязычества" ударился в другую крайность, породив сумрачные "средние" века в Западной Европе. Такое фанатическое шарахание из крайности в крайность очень характерна вообще для западноевропейцев.

Первым подняв такую экзотическую тему для русского исторического романа, Толстой предвосхитил блестящие исторические творения Дмитрия Мережковского ("Юлиан Отступник"), Валерия Брюсова (дилогия "Алтарь Победы"/ "Юпитер поверженный") и Генрика Сенкевича "Quo Vadis?".

5 из 5.

Погружаясь в литературное наследие Алексея Толстого, нельзя обойти стороной его повесть «Упырь», представляющую собой уникальное сочетание мистицизма, психологической глубины и тонкой сатиры. Это произведение открывает перед читателями дверь в загадочный мир, где грань между реальностью и сверхъестественным становится зыбкой, а страх соседствует с интригующим любопытством.


Сюжет повести классика Алексея Константиновича Толстого «Упырь» вращается вокруг Александра Андреевича Руневского, которому на одном из балов некий господин доверительно сообщил, что хозяйка празднества, а также некоторые из гостей, на самом деле… упыри!
Этот неожиданный поворот вводит читателя в череду пугающих и необъяснимых событий, которые постепенно превращаются в захватывающую игру воображения. Толстой мастерски манипулирует эмоциями читателя, заставляя его испытывать смесь ужаса , плавно переходящую в интерес и даже ироничное восприятие происходящего.


Особое внимание заслуживает умение автора создавать уникальную атмосферу. Читатель буквально ощущает себя участником событий, бродящим по старинному дому, чувствующим холодок вдоль позвоночника и прислушивающимся к каждому звуку. Эта способность Толстого передавать настроение через детали делает повествование невероятно живым и реалистичным, несмотря на фантастический контекст.


«Упырь» станет настоящим открытием. Это произведение оставляет глубокий след в сознании читателя, приглашая его вновь и вновь возвращаться к миру мистики и таинственности, созданному Алексеем Толстым.

Современного читателя напугать сложно. Но мне нравится готическое творчество Алексея Константиновича. Умеет он нагнетать атмосферу, превращая ее почти в безысходную. Нечего простым сербским крестьянам противопоставить силе тёмной, а нечисть этим пользуется.

Но в «Семье вурдалака» понятно, что с главным героем все будет хорошо. Потому что повествование ведется от первого лица и вспоминает он дела давно минувших дней будучи на балу, в безопасности.

Переносимся в 1759 год. Маркиз Д`Юфре проездом в Сербии. Он останавливается в доме местного крестьянина. Семья у того большая. Не хватает лишь отца семейства. Горча отправился ловить местного бандита.

Указания по встрече дал весьма конкретные. Если за 10 дней не вернется, то в дом его не пущать, да еще и кол осиновый вогнать по самое древко. Неплохая альтернатива хлеба и соли. Так сказать, бюджетненько. Ибо не отец будет перед ними, а вурдалак. Сыновья слово дали, но никто не думал, что папке в сердце кол всадить всё же придется.

Горча оказался пунктуальным упырем (это не спойлер. По названию понятно, что дед прежним не вернется). И домой явился на 10-й день. Пускать его не хотели, но и в шашлык превращать тоже не спешили.

Оказав пагубное влияние на внука, дед в дом проник. Дедка на внучка, сыночек на мамку и заверте… Все друг другу поверили, понавпускали вурдалаков.

Согласно Алексею Константиновичу, вурдалаки страшнее вампиров. Последние пьют кровь у рандомных персонажей, а вурдалаки — только у родственников и любимых. То есть это что же получается, Толстой еще в 1839 году про токсичные отношения внутри семьи рассказал? ))) Ведь обычные люди любят своих родственников. Не могут и не хотят причинить им вреда, а нечисть всякая этой любовью пользуется. И жрет, практически изнутри, того, кто к нему по доброму, превращая в себе подобного вурдалака.

Что же касается готичности произведения, то тут есть всё, что ждем от жанра: странник держит путь в дальние дали, но внезапно должен остановиться в непривычном и незапланированном для него месте, встречает потусторонние силы, прекрасную даму, еще и местность экзотическая — Сербская.

Я очень хотела чего-то мистического в классическом понимании, мистического от классиков, не кишки-кровь, не хватание за ноги и без монстров под кроватью. Тут мне прямо сунули в руку Толстого А.К. "Упырь". Атмосферой, которую я так искала, я насладилась сполна. У меня не бегали мурашки, я не боялась темноты, было полное ощущение погружения в невероятную историю, которая кажется былью и в которую веришь, а на следующей странице уже тебя одолевают мысли "все сошли с ума и водят тебя за нос?"

Благодарна классику за такой финал! Кажется, что он расставил всё на свои места, ответив на ключевые вопросы читателю. Но сколько мелких осталось вопросов лично у меня, что моё воображение пошло "в пляс". Люблю такой ход в книгах: когда для какого-то читателя всё прозрачно как в ясный день, а для тех, кто вжился в историю, есть над чем подумать, чего додумать, что для себя вынести.

Я была заинтригована, я запуталась в родственных связях, я зачиталась историей виллы, всеми этими историями в истории, витееватый сюжет вскружил голову. Отличный вариант пробудить интерес к классикам!

А моё знакомство с творчеством Алексея Константиновича продолжается.

Это было так мило, жаль что все очень туманно и автор оставляет читателю пространство для раздумий - а было или не было. А есть ли на свете вампиры (по-русски - упыри) или это все плод больного воображения. Несмотря на то, что повесть написана еще в XIX веке, а может быть как раз и благодаря этому, она получилась очень атмосферной. Как я люблю.
Все начинается на балу, где наш герой встречает странного человека, который утверждает, будто половина находящихся здесь - вампиры. И вроде бы поначалу принимаешь такие заявления как бред сумасшедшего, но дальше автор все больше запутывает читателя. В обычную жизнь вплетается сначала гадание, потом древняя легенда о проклятии рода, появляется мистический портрет. Эта линия главного героя Руднева и его возлюбленной Дарьи, которая, кстати, приходится внучкой главной упырихе.
Но есть еще и совсем уж жуткий рассказ Рыбаренко о мистических событиях в Италии. Вот это было особенно здорово. Но жаль, что даже эти загадочные события нельзя трактовать однозначно.
В повести есть герои которые уверены, что все истории про упырей - бред, есть наш сумасшедший (или нет?), который будет верить до последнего и главный герой, который вообще не понял, что это было и так и не определился. Из-за этого шатания нельзя отнести повесть к ужасам, но это просто великолепный готический рассказ с шикарной атмосферой прямиком из первой половины 19 века. Сюжет динамичный, читается легко. Было бы все однозначнее, то не жалко и пятерки.

Как всегда у медальки две стороны.
С одной - потрясающие описания, красивый язык и достаточно связная история с вплетенными легендой, манускриптом, жгучими итальянцами и крутым потусторонним миром. А с другой - "тема сисек не раскрыта".
В общем интересно написано. Завязка уже не раз использовавшаяся - на балу случайно выясняется, что среди гостей затесались упыри (они же вампиры). Человек, раскрывший их тайну, слывет сумасшедшим. Да и сами упыри какие-то прямо почти несчастные заложники старинной тайны.
Собственно, самое интересное и красочное происходит в недалеком прошлом, в Италии, когда трое друзей оказываются в чертовом доме. Вот там полно мистики, фантазий и ярких мифических существ.
А вот то, что происходит с рассказчиком в его настоящем - обыкновенная история. О любви, о дуэли, о счастливой жизни.
Пугать и путать читателей автор даже и не пытается.
В принципе, складывается впечатление, что русские писатели ко всей этой мистике обращаются для того, чтобы выдавать публике не отредактированные черновики и требовать восторгов от необычности описанных событий.
Совершенно не цепляющая история. Вот, судите сами - это одно из самых впечатляющих мест:

Началось всё вполне недурно, но уже ближе к середине смешались в кучу вампиры, какие-то древние боги и духи, люди, странные видения, бандиты, древние проклятия, очень много всего. Началась мешанина, короче, в коей разобраться мне было проблематично, да и не было уже желания разбираться… В конце вообще уже почти перестала понимать, что я читаю.
Ну, с точки зрения мистики/хоррора написано неплохо, ну да. Но по итогу слишком запутанная история для меня, в голове осталась каша, но думаю, это ненадолго, скоро выветрится.

Классическая готическая проза прекрасна в любое время при любых обстоятельствах. В ней нет леденящего душу ужаса, кровавых подробностей или откровенной чернухи. Весь сок в подобных книгах – в атмосфере. Даже нет, не в ней. В фантазии читателя скорее. Ведь по сути классические готические произведения предельно обычны, романтичны и даже чопорны. Недосказанность сквозит в каждом эпизоде. Но при богатом воображении самый пустячный момент можно наделить такими потусторонними вещами, что волосы на затылке будут шевелиться.

Вот и «Упырь» особо ничем не пугает. Довольно короткая повесть о том, куда нас может завести неконтролируемая фантазия и впечатлительный разум. Однако, товарищи, одна эта маленькая повесть стоит сотен новомодных ужастиков про зомби, вампиров и прочую нечесть. Вы только посмотрите, какой язык, какая атмосфера! Конечно, наивности в тексте хоть отбавляй. Но, мне кажется, в этом весь смак. Гораздо сильнее пугает не открытое описание монстра, а намек на него.

Словом, обязательно к прочтению. Как образец русской готической прозы, как просто отличное произведение.

Каким-то непостижимым для меня образом случилось так, что я совсем упустила из вида такой удивительный литературный пласт в русской классике как мистика/ужасы. Богатый фольклор + авторская фантазия могут творить настоящие чудеса.

В данном случае чуда не произошло. До сих пор недоумеваю - почему? И автор хорош и задумка неплоха, но, простите, "не то пальто". Именно так. Давно полюбила произведения А.Толстого. Бесподобен, к примеру, его "Князь Серебряный", которого перечитывала уже и не припомню точно, сколько раз. Интересен и жанр сам по себе. Но как-то не срослись на сей раз жанр и автор. Выражаю исключительно своё мнение на сей счет. А, возможно, дело в искушенности. После действительно жутких историй эта показалась скучноватой и даже порою смешной.

Руневский оказывается на балу... И, понятно, что балы, красавицы, лакеи, юнкера и вальсы Шуберта, и хруст французской булки... Но услышать от одного чудака, что здесь присутствуют умершие и ставшие упырями бабушки и дедушки... И это почти в тот самый момент, когда любовь, шампанское, закаты, переулки... Упоительны в России не только вечера, друзья мои! Ночи с пожилыми упырями - вообще бесподобны, судя по тому, какой экшн происходит в повести с их участием! И, опять же, где это видано, чтоб у таких мрачных историй был хэппи энд, рушащий всё настроение произведения? Эффект от прочитанного тут же становится смазанным...

Некоторые нелепости в этой истории время от времени отправляли прямиком в ступор. Сумасшествие иногда совсем даже неплохо, и каждый сходит с ума по-своему, но, друзья мои, только не увлекайтесь =)

Тут могу сказать одно, со времён Н.В. Гоголя никому из русских классиков не удавалось так искусно передать атмосферу, присущую вышеупомянутому жанру. Взять хотя бы "Вий" или "Портрет".

В любом случае, обязательно продолжу знакомство с русскими народными классическими страшилками. Очень хочется верить в то, что в другой раз всё будет иначе.