Devils

1871 год. Достоевский до 1917, до 1991, до 2021 года написал в романе о вещах, которые в России и вокруг нее происходят до сего дня. "Ах, Александр Сергеевич, милый, ну что же вы нам ничего не сказали...", так Федор Михайлович сказал, ох, как сказал, всем неравнодушным. Если вы в их числе, читайте эту книгу и другим советуйте. Те же бесы действуют. Уже не в ставрогиных, верховенских, кармазиновых - люди уходят и приходят, бесы остаются. Необходима личная встреча с Достоевским, без посредников - сериалов по мотивам, быковых и иже с ним, чтобы не было искажения - я и Достоевский, ты и Достоевский, тогда может возникнет общность я и ты. Бесы лгут, чтобы потом войти на пусто место, а Ф.М. пишет, чтобы место осталось свято. Пока (в смысле ничего не окончено). Спасибо (в смысле Спаси Бог).

Воспитываясь на советской и западной классической фантастике, я с детства верила, что лучшие люди - это не те, что твердо стоят на земле, а те, что верят в свои идеи и головою витают в облаках. У Достоевского я таких людей нашла, и мне стало страшно. Хорошо еще, если это несчастный князь Мышкин или совсем уж безумная Мария Лебядкина. Но настоящие бесы, как можно понять из романа, это люди, которые ради идей готовы рушить основы общества, которые не имеют почвы под ногами и не видят реального положения вещей. Может быть, я не правильно поняла формулу, выведенную Федором Михайловичем: бесовщина равно одержимость идеей минус здравомыслие, плюс безбожие, и результат умножить на количество безумных людей типа Петра Верховенского.
Тема поиска Бога героями романа интересна не менее, чем политическая. Этот верит, но не верит, что верит, а тот не верит, и не верит, что не верит - в какие только логические и теоретические глубины не приходилось погружаться вслед за героями!
Из всего прочитанного у Достоевского, "Бесы" я считаю одним из самых сильных романов, но читать его мне было довольно сложно и порой неприятно. Слишком много персонажей с их бесконечными диалогами и монологами, а особенно много было Степана Трофимовича, этот персонаж меня безумно раздражал.

Читаешь книгу - как будто разворачиваешь посылку. Слой - толстая оберточная бумага - описание жизни, относительно спокойной и размеренной. Слой - белый пакет с адресом - поступки людей и первые догадки об их причинах. Слой - коробка, перевязанная алой лентой - мысли, страшное "почему" в ответ на заданные раньше вопросы. Открываешь коробку - а там сладковатый запах смерти.

Революция - это не романтично и не увлекательно. Это кровь, и смерть, и заговоры, и судьбы, брошенные под колеса рока. И не изгонишь бесов в свиней, и не утопишь их в море. Страшно.

Все люди - целые, правдивые. У каждого - своя правда или правдишка. Но каждый - живой. И оттого больно, когда они становятся мертвыми.

Об идее я, наверное, не скажу ничего нового. Да и не надо. Скажу вот что: фоном для последней трети книги для меня была вот эта песня:

Дай мне сойти с ума,
Ведь с безумца и спроса нет.
Дай мне хоть раз сломать
Этот слишком нормальный свет.
Здесь духотой гнетет
Бесконечная страсть борьбы,
Воздух тягуч как мед
С каплей крови своей судьбы.

Бесы к себе зовут,
Дразнят в зеркале день и ночь.
Тащат в заросший пруд -
И не в силах никто помочь.
Сон превращают в быль,
Крутят "адское колесо";
С ангелов сдули пыль,
Подновили Христу лицо.

Господи!
Я не твой!
Ближних я не могу любить.
Трудно мне жить слугой,
А хозяином мне не быть.
Дай мне сойти с ума,
Ведь с безумца и спроса нет.
Дай мне хоть раз сломать
Этот слишком нормальный свет
(с) Ария, "Бесы"

«Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить»
Достоевский "Бесы"

В Санкт-Петербурге, во времена Достоевского, живет Степан Трофимович Верховенский. «Талантливый и многочтимый» по определению рассказчика истории (не путать с автором) и жалкий и никчёмный по факту. Во времена оны пытался быть властителем дум а ля Белинский, Герцен и Чаадаев, но оказался ссыклив. Пытался быть лектором, но оказался ленив. Пытался быть поэтом, но оказался бездарен. Пытался быть семьянином, но оказался безответственен. Был гувернёром, но о нелестном итоге его воспитания надо говорить отдельно. А кончил тем, что, живя в мире, выстроенном по патриархатной модели, стал альфонсом. Причём как относится к нему Варвара Петровна Ставрогина, непонятно до финала: женщина то сдувает пылинки с него и его репутации, то шпыняет, потому как понимает – как мужчина он ноль, посему никуда от неё не денется.
Между тем Степан Трофимович – европейски образованный человек и либерально настроенный интеллигент-гуманитарий. Прикол в том, что из всех либеральных интеллигентов Степан Верховенский наиболее приличен хотя бы потому, что решился бежать... в никуда. Посему единственный получает в финале шанс на христианское покаяние и прощение. С прочими же получается ещё «веселее».
Российская либеральная интеллигенция по Достоевскому – суть г*вно (до беса, увы, дотягивает только один Пётр Верховенский).
Как правило, это люди, не состоялись в профессии, НО идут проповедовать. Много говорят о русском народе, НО народ не знают и знать не хотят, предпочитая изучать страдания эксплуатируемых... в Америке. Ратуют за свободу от бога и морали, НО веруют чуть ли не больше, чем религиозные фанатики. Рекордсмен здесь Кириллов, ратующий за то, чтобы бросить вызов богу самоубийством («Всякий, кто хочет главной свободы, тот должен сметь убить себя. Кто смеет убить себя, тот тайну обмана узнал. Дальше нет свободы; тут всё, а дальше нет ничего. Кто смеет убить себя, тот бог. Теперь всякий может сделать, что бога не будет и ничего не будет. Но никто еще ни разу не сделал»). Хотя, казалось бы, если бога нет, то КОМУ бросать вызов? Проповедуют свободу и добро, НО часто являются бывшими крепостниками и оставляют после себя кучу жертв – и как властители дум, и как банальные убийцы, и просто косвенно (разбойник Федька – также их порождение).
Все мужчины, разделяющие либеральные идеи, либо примыкающие к либералам, либо глупы (Виргинский, Шатов, Лембке, Кармазинов), либо позёры (Толкаченко), либо люди с гнильцой (тиран и жлоб Липутин, подлец Лямшин), либо фанатики (Эркель). Все женщины истеричны не по делу (девочки, девушки, женщины в этой истории вообще чересчур истеричны и после сколь-либо серьёзных потрясений умудряются загнать себя в гроб феерически быстро, ибо секс превращается для них в Годзиллу, булыжник среднего размера в метеорит, а под рукой в нужный момент не находится салопа, и бедные вынуждены бежать неизвестно куда в холод, ветер и слякоть). Читать про нравы либеральных интеллигентов местами смешно. Но потом начинает страшно надоедать, так что приходится делать продолжительную паузу в чтении. Во времена Достоевского подобные вещи звучали смело, предупреждающе и даже пророчески. В XXI же веке никого этим не удивишь. Более того: современные читатели с удовольствием подкинули бы Достоевскому экземпляров для паноптикума, да ещё не постеснялись бы в выражениях.

Но среди персонажей выделяется Николай Всеволодович Ставрогин. Это воспитанник Степана Верховенского, причём воспитывался он отвратно: "Надо отдать справедливость Степану Трофимовичу, он умел привязать к себе своего воспитанника. Весь секрет его заключается в том, что он и сам был ребенок. Меня тогда еще не было, а в истинном друге он постоянно нуждался. Он не задумался сделать своим другом такое маленькое существо, едва лишь оно капельку подросло. Как-то так естественно сошлось, что между ними не оказалось ни малейшего расстояния. Он не раз пробуждал своего десяти- или одиннадцатилетнего друга ночью, единственно чтоб излить пред ним в слезах свои оскорбленные чувства или открыть ему какой-нибудь домашний секрет, не замечая, что это совсем уже непозволительно. Они бросались друг другу в объятия и плакали". Впоследствии, когда юный Ставрогин начал беспределить, именно Верховенский долгое время оправдывал его «буйные порывы слишком богатой организации». На протяжении всего романа Николай Ставрогин то увлекает за собой неокрепшие умы, то эпатирует публику, создавая впечатление, что совершить преступление или вовсе пойти по трупам для него – раз плюнуть. Более того: он сам признаётся, что, идя против морали, испытывает нечто вроде оргазма. И… и при этом его совесть, его душа, верней то, что ещё осталось в ней чистого, то и дело прорываются. Создаётся впечатление, что одержимый бесами молодой человек ставит на себе эксперимент, выискивая тот предел, до которого может дойти в нарушении общественных норм, но сам этот процесс ему органически чужд. При этом у него был шанс прийти к покаянию и духовному обновлению (см. глава «У Тихона»). Но он отверг его сам и пошёл до конца… по дороге в ад.

Политический , психологический детектив. С самого начала мы понимаем кто преступники.Достоевский мастер слова. Все его герои получили отменные и живые характеристики. Остается только поражаться человеческим страданиям. Сюжет мастерски выстроен и держит в напряжении. Очень современный роман, заставляет задуматься о многом. Крутой роман. Ставрогин все время на распутье, и верит в бога и обладает поразительным безверием. Мне кажется, это от прогнившего уже общества в котором он и герои романа существуют. Грядут перемены и во время этих перемен бесчинствуют бесы. Потрясли жизненные переживания всех героев, жестокость с которой произошли убийства. И страшный конец, ужасный финиш. Он меня потряс,несмотря на то, что все к этому и шло. Достоевский - гений!

Беру читать Достоевского и всегда готовлюсь к страданиям. Моим собственным, ведь писатель не оставляет своего читателя равнодушным, затягивая в вихрь несправедливости жизни.

Я начала слушать аудиокнигу "Бесы", т.к. посмотрела четырехсерийный сериал, показавшийся мне настолько сумбурным и непонятным, что даже стало обидно за Достоевского, потому что грешным делом думаешь, что и он так написал. Может, частично и так, но не совсем.

А повествование в романе начинается буднично и издалека. Некий рассказчик решается поведать нам о бывшем профессоре-либерале Степане Трофимовиче Верховенском, который послужил косвенным источником своих и чужих бедствий. Именно этого персонажу уделено много внимания в романе, в отличие от сериала. На начало рассказа он живет в доме генеральши Ставрогиной на правах старого друга. В то же время в город приезжают сын Верховенского - Петр, и сын Ставрогиной - Николай. Петр Верховенский - однозначно гадкий человек, мстительный, беспринципный, наглый и жестокий. И совершает он все злодейские поступки с наслаждением и куражом. Именно он впоследствии подбивает кружок революционеров-болтунов на убийство бывшего их члена, студента Шатова (единственного благородного душой человека в этом романе), чтобы сплотить их кровью. А вот с оценкой личности Николая все сложнее. Он испорченный, развращенный и холодный человек, блудник и растлитель малолетних, но в отличие от Верховенского-младшего, он осознает свою мерзость и пытается иногда бороться с ней.

В романе есть еще одна парадоксальная личность, от которой могло бы исходить добро, но излилось в итоге одно лишь зло, - Кириллов. Кириллов - для меня самый странный персонаж. Я его "божественную" теорию так и не поняла: он собирался стать Богом, только убив себя, тем самым проявляя своеволие (по его теории). Но ведь он мог быть не единственным психом с такой идеей? Уж точно парочка философов такие опыты могла уже проводить. И вот не жаль было ему своей жизни на этот эксперимент?

Бывший студент, сын камердинера Ставрогиной Иван Шатов - единственный герой, способный на доброту и благородство поступков. Его очень жалко в романе.

По ходу чтения у меня возникали некоторые вопросы (которые я частенько забывала спустя какое-то время). Например, рассказчик: если он есть со своими взглядами и суждениями, каким образом он так подробно рассказывает подноготную встреч и разговоров некоторых неблизких ему персонажей (того же Ставрогина и Марьи Николаевны)? Нет обозначенного перехода от условного рассказчика к автору, если он был в замыслах писателя. Это запутывало и создавало эффект сумбурности повествования. Но несмотря на все вопросы, чтение "Бесов" - незабываемый опыт, после которого хочется еще читать и смотреть разборы и анализ этого романа от литературоведов, критиков и других читателей.

• И... вы видите его действительно?
• Странно, что вы об этом настаиваете, тогда как я уже сказал вам, что вижу... А вы разве никак не можете предположить, что это в самом деле бес! - прибавил он, засмеявшись и слишком резко переходя в насмешливый тон, - ведь это было бы сообразнее с вашей профессией?
• Вероятнее, что болезнь, хотя...
• Вы оттого опять опустили сейчас глаза, что вам стало стыдно за меня, что я в беса-то верую, но под видом того, что не верую, хитро задаю вам вопрос: есть ли он или нет в самом деле?

  Ох уж эта цензура, благодаря которой была вырвана из «Бесов» и не прочитана мною 4 года назад глава «У Тихона». Такая важная, расставляющая все на свои места, часть текста. И, главное, я даже не знаю, хорошо это или плохо, что я прочла ее сейчас, а не тогда… В последнее время очень часто обдумывала этот роман, перебирала в голове его идеи, перечитывать его я бы не стала, но вернуться к тексту стало возможным и необходимым, именно потому что я узнала о пропущенной главе. И этот великолепнейший, безусловно, отрывок с вереницей и до него тянувшихся неделями мыслей подвел меня к тому, чтобы оставить часть из них здесь. А я ведь не писала рецензий на Достоевского… Именно потому что слишком его люблю. Благо, «Бесы» не самое мое любимое произведение у него…

  «Бесы» полны тех мотивов , что пронизывают все творчество Достоевского : идейный герой, тема Бога, тема атеизма, новые люди, политические катаклизмы, нигилисты, самоубийство, тема детства, проблема отцов и детей, человеческие пороки, большая любовь и даже образ «девочки», вновь ставший жертвой порочного мира взрослых. Ясно, откуда это: подруга 9-тилетнего Федора Достоевского, с которой они играли во дворе, умерла у него на глазах, вся в крови, на руках его отца – врача, который не смог ее спасти после надругательства взрослого пьяного мужика. К чему это? Я все думаю, ведь не может быть все это просто так, не случайно вопросы веры и неверия, самоубийства и трагический образ ребенка вновь и вновь всплывают в его произведениях; это очень важные и интимные вопросы, которые он ставит на протяжении всей жизни, а значит, в каждом своем романе он выворачивает себя на изнанку. Как человек, который пишет за деньги, в сжатые сроки, получает гонорар построчно, обнажая сознание героев, так обнажает свою душу? Зачем эта искренность, глубиною в бездну? Тем более, что нет никакой надежды ее постичь, в этой оголенной искренности больше тайны, чем в любом нарочито загадочно пущенном тумане. И зачем я замечаю его привычки за собой?

Николай Ставрогин. Возможно, для кого-то он притягательнй злодей: идеально красивый, умный, загадочный, сложный – как правило, читатели на это ведутся, и я иногда тоже, но очень хорошо помню, что для меня он не был привлекателен ни на минуту. Я вообще помню, то ощущение тревоги, отвращения и негодования, которое испытывала от него и его шайки. Главным образом от Петра Верховенского, Их шуточки, провокации, гаденькие намеки… это ожидание, что вот-вот произойдет какое-то страшное безобразие. Кстати, только отец Петра – Степан Верховенский – пытается противостоять этим смутьянам, несмотря на то, что читатели нередко называют его бесхребетным и тряпкой. Какая злая ирония в том, что он ответственен за сына и учеников, что он единственный пытается спасти то, что решили разрушить эти злые дети. Вот она вечная трагедия либеральности в России. Она бессильна и непременно будет опошлена. Однако Ставрогин, конечно же, отличается от тех, кто его так любит, восхищается и...не понимает. (Еще одна злая параллель – Иисус и его апостолы). Он другой. Его провокации совсем другого уровня, гораздо холоднее и мотивы их бесчеловечнее. Или сверхчеловечнее.
В главе «У Тихона» есть и провокация, и насмешка, и его имморальная исповедь, и аморальные действия. И все-таки здесь его впервые становится… жалко. Во-первых, надо признать, что порочность Ставрогина весьма условна, его преступления не от похоти, злобы или корысти. От скуки. И главное, это эксперименты на себе. Как у Раскольникова в «Преступлении и наказании». Раскольников убил не потому, что ему нужны были деньги, не из мести, а чтобы проверить, «тварь он дрожащая» или элита рода человеческого, из тех, кто право имеет не подчиняться морали и законам, что выдуманы для «низших» несвободных людей. (Опять концепция сверхчеловека?). Только Раскольников бросает вызов, в первую очередь, себе, а Ставрогин – Богу. Он будто бы ищет грех, который не прощается. Он не хочет прощения от Бога, которого отрицает.

И все-таки как близок этот Бог, которого для него нет, как персонифицирован, как человечны чувства, которых жаждет герой! Он не желант быть "только лишь теплым", а делается "холодным". И разумеется, осознанность, «инкубированние» преступления в голове, делает его во много раз хуже.

Когда говорят, что «Бесы» - это роман о революции, когда вообще говорят, что какое-то произведение такого уровня - о революции, я хватаюсь за воображаемый пистолет. Да, чтобы понять в полной мере роман надо хотя бы примерно знать, кто такие нигилисты, что за общественно-политическая обстановка была в стране тогда, что за явление «Нечаевщина», но «роман-предупреждение» только потому понятен в разных странах и временах, что его проблематика гораздо шире, и в центре любой истории – человек, и внутри себя мы все начинаем с начала времен.
Я не стану менять свою оценку роману, поставленную несколько лет назад, потому что он мне именно «понравился», а не «очень понравился». Вряд ли он когда-нибудь станет любимым, но я обязательно перечитаю его, и надеюсь, тогда поставлю 5 звезд.

Она закончилась! Бог всё-таки существует! Свобода!
Я начала читать эту книгу тыщу лет назад и в электронном виде. Восполнить свой позорный пробел в классике. Потому что тема нынче актуальная, в политических статьях неоднократно упоминаются герои книги. Но начало в книге убийственное. Очень длинное, очень нудное. Я всё недоумевала, как это Фёдор Михайлович опустился до того, что как какой-нибудь Тургенев описывает провинциальную помещичью жизнь. Очень на него непохоже было. Наконец я съездила к маме и забрала у неё бумажную книгу. Пошло пободрее конечно, но всё равно тягостно. И только после середины события наконец-то начали разворачиваться и книга прямо ваще полетела. Но при этом герои стали вызывать ужас и отвращение.
Я бы сказала, что эта книга - дикая смесь Отцов и детей и Повелителя мух .
Мне, как Юлии Михайловне, губернаторше, всё казалось это забавой и играми молодёжи. Ну мало ли атеистов, мало ли политических идей, мало ли вообще каких идей. Но это же чёрт знает во что вылилось! У этих мерзавцев после отречения от Бога поведение стало даже не скотским, а хуже того, мелкобесовским. На крупных злодеев они не тянут, но именно что мерзопакостные бесята они все. Как и в "Повелителе мух".
Но не случайно ещё я тут упомянула "Отцов и детей". ФМ нам наглядно продемонстрировал, почему молодёжь сплошь с убеждениями на примере их родителей. У самого главного беса - Петра Степановича - на редкость жуткий родитель - Степан Трофимович Верховенский. Мямля, фантазёр, малодушный человечишка. Всю жизнь прожил на содержании, всю жизнь не мог признаться Ставрогиной в любви, всю жизнь убегал от работы и каких-либо проблем, в том числе и от воспитания сына. После чего, конечно же, по карме всё ему вернулось. И не только ему. Хотя это слишком яркий пример, специально брошенный нам ФМ в глаза, чтобы мы задумались почему такой молодёжь стала. Где проглядели, что не так сделали, всё им дали, а они вон чего творят.
Не знаю, почему мы не проходили этого в школе. Тут можно часами обсуждать поведение каждого героя - и Кириллова, и Ставрогина, и обоих Верховенских и всех-всех. И очень много есть о чём подумать.
Отмечу только народ. В смысле низшие классы. Которые уже как 10 лет были не крепостными, а вольными крестьянами. Вроде бы с одной стороны вызывает народ симпатию своим простодушием и открытостью. С другой - поведение тупое и предсказуемое, как у стада баранов. И что самое характерное, понимаешь, что зря революцию делали и всех уравняли. Сейчас подобное поведение наблюдается у каждого второго, даром что многие из них с высшим образованием и занимается трудом интеллектуальным, чего у этих простых крестьян 150 лет назад не было.
Как итог. Пробел в классике огого как восполнила, думать теперь есть о чём (о России), детей своих (если будут оные) буду пороть и ежеминутно воспитывать, чтобы не дай бог какого-нибудь беса не выросло. И кроме того, атеизм - страшная вещь. В руках таких вот бесов оно может стать оружием, убивающим несправедливо и исключительно по прихоти.

Слишком много про это произведение успели написать, чтобы начинать рецензию с чистого листа. Поэтому начну с критики мнений, наиболее часто встречающихся у других рецензентов, а дальше- как пойдёт.
Во-первых, нет в этой книге ничего "чисто русского". Вообще, нет никаких особенных только русских проблем и особой русской духовности. Люди везде похожи и перед ними стоят похожие моральные дилеммы. Нужно иностранных классиков тоже читать, тогда это станет очевидным. Тем более в тексте "Бесов" постоянно упоминается, что всеми своими идеями герои прониклись в Европе, что подводит нас ко второму и главному, наиболее активно продвигаемому в массы заблуждению: "Все проблемы и преступления героев романа - следствие их отказа от православной веры, славянских традиций и особой русской духовности в пользу безбожных западных идей". На самом деле, никто из персонажей не был настоящим атеистом. Правда, верующими они тоже не были. Все они верили, что Бог – не объективная сверхъестественная сущность со своей собственной волей, а субъективное воплощение человеческой морали и нравственности. Другими словами, для них «безнравственность» и «безбожие» были синонимами. Также, судя по их высказываниям, герои верили, что существование Бога- следствие веры в него людей, а отказ от веры может его убить. Получается ночной кошмар гуманистов эпохи Возрождения: люди верят, что Бог не на небесах, а в них самих, и при этом совершенно осознанно этого Бога в себе убивают. Зачем? По той же причине, по которой современная молодежь идёт в сатанисты и анархисты, чтобы показать свою значимость, оригинальность, отомстить за что-то старшему поколению и обществу, короче из-за незрелого бунтарства и безответственности. «Назло маме отморожу уши». Получилась замечательная иллюстрация никчёмности пафосных борцов с системой.
С другой стороны, это книга о деградации общественных и социальных явлений, превращающей их в свою противоположность. Традиционный монархический патриархат превратился в неофициальный матриархат, при котором для карьеры главное- удачно жениться или подмазаться к влиятельной тётке. Сами матроны из хранителей традиций превратились в пособников антиобщественных элементов.
Либералы из свободных мыслителей и борцов с системой превратились в шутов-прихлебателей на содержании у власть имущих. Их дети, логически развивая абстрактные идеи отцов и видя, в какой тупик те сами себя загнали, пришли к абсолютно противоположным идеям, высмеяв и унизив ценности, являющиеся основой либеральных идей: человеческую жизнь, свободу, достоинство.
Вера в Бога, как во всезнающего и всевидящего создателя всего сущего, выродилась в веру в виртуального Бога, олицетворяющего моральные устои и национальные традиции.
Идеи атеизма о свободе воли, личной ответственности каждого за свои действия и уважении к другим людям, как к неповторимым личностям, деградировали либо в полную безответственность и эгоцентризм, либо в фанатичное поклонение некой идее или лидеру.
Даже вечный типаж всех аристократических обществ, молодой барчук, протестующий против всеобщего лицемерия методом Дон Жуана, деградировал в ноющего, пассивного педофила.
P.S. Не вижу я в Достоевском никакой "мрачности" и "склонности к истерии", о которых постоянно пишут в многочисленных штампованных рецензиях и "мистики" тоже не вижу. Он же не Эдгар По. Интеллектуальная, правильно написанная проза. Хэппи-эндов у него нет, много жестокости, но это нормально для серьёзной литературы.