Реквием каравану PQ-17

Не бывать тебе мокрым в море, пока не вспотеешь на берегу!

Кое-кто за столами барака умер, не доев своей пайки по разовому талону, и теперь смирнехонько, никому не мешая, сидел за сытным столом - в ряд с живыми. Но к нечаянным и быстрым смертям в дороге все уже привыкли...

Соловки, – заключил Огурцов, – драгоценная жемчужина в короне нашего государства, а любой жемчуг, как вы знаете, нуждается в уходе. Иначе он померкнет и ему уже не вернуть былого блеска!

Мы называем героями тех, кто способен поступать так, как не способен поступить каждый из нас…

Караван PQ-17 блуждает еще в океане среди причудливых айсбергов, по черной воде медленно дрейфуют мертвые корабли.
Кажется, что PQ-17 продолжает свой путь!
Но идет уже не в порты назначения - караван входит в историю, в политику, в литературу.

Одна ложь цепляется за другую, и из маленькой лжи вырастает большая ложь.

По опыту жизни знаю, что американцы не терпят ничего закрытого. Ни банко, ни бутылок, ни люков, ни иллюминаторов! От этого, наверное, немцы так красиво их топят.

– Бодрости не вижу, черт побери! Ты же – юнга, так по трапам дьяволом порхай…

легко проявить мужество, когда твоя эскадра идет к победе, но двойное мужество нужно, когда эскадра идет навстречу верной гибели...

Терпеть не могу помешанных на лакированной мебели. Как правило, за такими столами сидят бездельники, которые не способны думать о работе. Они озабочены только одной трясогузочной мыслишкой – как бы не капнуть на полиранс, как бы не оцарапать его запонкой. А стол, – упоенно заключил Огурцов, – это не украшение жилища, а прекрасный плацдарм для распределения труда и мыслей...