Собрание сочинений в 6 томах. Том 1. Колымские рассказы. Левый берег. Артист лопаты

Чудесные свойства земли мы узнали позднее, когда ловили мышей, ворон, чаек, белок. Мясо любых животных теряет свой специфический запах, если его предварительно закапывать в землю.

Я поволок бревно волоком под улюлюканье, крик, ругань товарищей — они замерзли, пока меня били.

Вшей мы сожгли, поднося рубаху к горящей головне из костра. Увы, этот остроумный способ не уничтожил гнид, и в тот же день мы долго и яростно варили белье в больших консервных банках — на этот раз дезинфекция была надежной.

В лагере он (Уманский) понял, что для совести спокойней резать мертвых, а не лечить живых.

... представитель смерти - патологоанатом - сам ещё живой человек с живыми страстями, обидами, достоинствами и недостатками, разным опытом.
... официальной сухости протокола "секции" бывает мало и для жизни и для смерти.

Я чувствовал себя - впервые на Колыме - необходимым человеком: больнице, лагерю, жизни, самому себе. Я чувствовал себя полноправным человеком, на которого никто не мог кричать и издеваться над ним.
...
Разбитое в куски самолюбие получило тот необходимый клей, цемент, при помощи которого можно было восстановить разбитое вдребезги.
...
Острейшее самолюбие росло во мне. Чужой отличный ответ на любом занятии я воспринимал как личное оскорбление, как обиду.

... молодой ефрейтор Постников, человек, в котором была разбужена жажда убийства и который своё дело выполнял с охотой, рвением и страстью.

Козы, уход за ними, кормление, уборка, дойка - всё это слепой делал сам - и эта отчаянная и ненужная работа была мерой утверждения себя в жизни

Хорошо работать ему мешало презрение к людям, обида на свою жизнь.

У меня был большой лагерный опыт, а у старика Рабиновича было молодое любопытство к жизни. Увидев, что мою злость подавить нельзя, он стал относиться ко мне с уважением, с уважением - не больше. А может быть, стариковская тоска по вагонной привычке рассказывать о себе первому встречному. Жизнь, которую хотелось оставить на земле.