Сват из Перигора

— Может, я и холостяк, Стефан, — согласился Гийом Ладусет, глядя на дальний берег реки, — но это отнюдь не мешает мне стать настоящим сватом. Сватом из Перигора.

...лягушачьи лапки едят лишь одни легковерные туристы, попавшиеся на старую «утку», запущенную еще в 1832 году каким-то проказником-купцом, — этот болван, будучи проездом в Лондоне, заявил там, что лягушачьи лапки — национальное блюдо французов.

— Что бы ты ни делал, ты всегда должен быть уверен, что у тебя остались пирожные для женщин. Иначе они с тебя шкуру сдерут. Прячь товар от мужчин, если нужно.

(...) мопед заметно прибавил ход, ноги подогнулись, и молодые люди стрелой вылетели из деревни, скаля от страха зубы, обдуваемые до сухоты встречным ветерком. (...)В итоге Эмилия отделалась синяком на челюсти, приземлившись поверх своего спутника с разинутым от ужаса ртом. Самой же серьезной раной Гийома была ущемленная гордость: мало того, что пришлось как-то объяснять свою хромоту, так еще и на щеке, вместо первого поцелуя, навечно запечатлелся след от укуса.

...от мужчины женщине нужно нечто гораздо большее, чем умение, пусть и немаловажное, выращивать спаржу.

Стремительно проскочив перегон реальности, Пьер-Альбер Робер прибыл на неизбежную промежуточную остановку любого брака под именем «разочарование». Однако в отличие от большинства, кто, как правило, сходил на станции «неизбежность», разносчик-мясник ехал дальше так долго, что потерял всякое чувство ориентации.

... Согласись, нет ничего лучше ощущения мягких холмиков теплой женской груди, прижимающихся ночью к твоей спине, - сказал сваха ...

Брак их рухнул не от ударов жизненных молний- его медленно, но верно подточили полчища термитов

Она охотно ответила, что вырастила восемь здоровых детей и потому ни разу не пожалела, что вышла за своего мужа. В конце концов он бросил ее из-за ее же измены и тем самым избавил от необходимости уходить от него самой.

— Чего тут думать? Ты должен открыть собственную парикмахерскую. Правда ведь, Пьер?
Расправившись с остатками «Кабеку», Пьер Рузо глубокомысленно заключил:
— Это мечта любого парикмахера. Это — и еще одно: чтоб в его кресле никогда не сидел клиент, у которого на ушах волос больше, чем на голове.