Море, море

Лестница не вызывает во мне теплых чувств. (По лестницам всегда бродят призраки прошлого.)

Ее загадочные фиолетовые глаза не закрывались, когда я тянулся поцеловать ее. Они глядели с тем странным удивлением, которое и было страстью. Эти тихие, молчаливые, почти чопорные объятия были самыми страстными, какие я знал.

Так или иначе, ты любил меня недостаточно

Местные жители почти не купаются, это занятие, видимо, представляется им одной из форм слабоумия.

Вода, конечно, очень холодная, но уже через несколько секунд она словно обволакивает тело теплой серебряной кожей, словно обрастаешь чешуей, как тритон. Кровь, взбодренная холодом, ликует, наливаясь новой силой. Да, это моя стихия.

Чувство вины часто порождается на самим поступком, а нареканиями на него.

В Розине было вызывающее обаяние той зловредной девицы из сказки, на которой принц не женится, хотя и сама она, и ее реплики интереснее, чем у той девицы, которой принц достается.

Ты заставил меня играть, ты всех заставлял играть, ты как очень хороший танцор, с которым всем легко танцевать, но тебе нужно, чтобы танцевали с тобой.

Веки у Джеймса опустились, но глаза из-под них еще поблескивали. Я спросил шутливо:
— Ты что, предаешься размышлениям?
— Нет, если б я правда предавался размышлениям, то был бы невидим. Мы видим друг друга, потому что каждый из нас — центр беспокойной умственной деятельности. Размышляющий мудрец — фигура незримая.
— Да, ничего не скажешь, жутко! — Я не мог разобрать, всерьез ли он говорит.

— Ты делаешь рискованные обобщения, а обобщения и всегда-то таят опасность, вспомни Расселову курицу.
— Расселову курицу?
— Жена фермера каждый день выходила во двор и кормила курицу. А однажды вышла во двор и свернула курице шею.
— Не понимаю, давай лучше без курицы.