The Mountain Shadow

Обожание есть подчинение. Все религии, как и все царства земные, требуют от людей подчинения и повиновения. Из десятков тысяч верований, существовавших с начала времен, выжили только те, которые могли принудить людей к повиновению. А если узда повиновения ослабевает, основанная на нем религия уходит в небытие, как это случалось с когда-то великим культом Зевса, Аполлона и Венеры, долго господствовавшим над всем ведомым ему миром.

Судьба ведет тебя к предмету твоей страсти, а Время выбирает для этого самый неподходящий момент.

– Из всех существующих на Земле видов мы единственные способны стать больше того, что мы собой представляем, и даже, возможно, больше того, чем мы хотели бы стать; мы единственные обладаем потенциальной возможностью добраться туда, куда только пожелаем. – Он помолчал. – Почему же мы позволяем меньшинству проповедовать потребительское отношение к жизни, толкать большинство на соперничество и вражду? Когда, наконец, мы так же страстно потребуем мира, как мы требуем свободы?

Ты хоть понимаешь, что на таких каблуках не ходят? Лимузины специально для этого придумали - коробка для обуви, только на колесах.

Тайна — это неизреченная истина.

Если ты не можешь вспомнить ни одной приятной вещи, хотя бы пустячной, связанной с каким-либо человеком, этот человек наверняка полнейшая скотина. А все мы, имея немалый жизненный опыт, прекрасно знаем, что полнейшая скотина при первой возможности непременно причинит тебе вред, или горе, или то и другое вместе. Это просто разумная предосторожность - надо грабить и убивать плохих людей, пока они не ограбили и не убили тебя. Превентивная самозащита, я так считаю.

Только ложь не дает этому миру скатиться в беспросветную тоску и ничтожество.

Супружеская измена – явление более здоровое по своей сути, чем, например, игра на фондовой бирже, и намного более предсказуемое.

Однако есть такие люди и такие привязанности, которые тяжело переносят каждое расставание, и всякий раз уходить от них – все равно что покидать навеки родную страну.

Острые грани Карлы идеально вписывались в мои глубокие шрамы.