Слабость Виктории Бергман

— Мадлен часто болела, ныла… Не знаю, сколько ночей я провела на ногах, когда она кричала без конца. Просто безутешно.

– Вы никогда не пытались узнать, что с ней не так? – Хуртиг подался вперед и положил руки на столик перед диваном.

…позвонки выпирают, даже когда на нем пиджак. Он заставляет Линнею раздеваться, играть в его игры с его игрушками в ее комнате, дверь в которую всегда закрыта, за исключением случая, когда Аннет, или это была Генриетта, помешала им.

Перегнувшись через стол и глядя Линнее в глаза, София спросила:

– Ты не хочешь рассказать мне, что случилось в Кристианстаде?

Хотя эта книга и не входит в список литературы и к тому же ввергает Викторию в подавленное состояние, она не может не перечитывать ее снова и снова.

Виктория тушит сигарету и вынимает из сумки еще одну книгу. Это обзор научных трудов по теории привязанности. Как привязанность грудного ребенка к матери накладывает отпечаток на всю его последующую жизнь.

Дальше все было весьма недраматично.

Крюк вывалился из потолка, и Виктория очнулась на полу туалета с ремнем на шее, разбитой губой и сломанным резцом.

Перед тем как Виктории в голову пришла идея повеситься, она уронила флакон духов на край раковины, и фарфор треснул до самого сливного отверстия.

– Разумеется, мы звонили в Городскую Миссию, но у них все забито, и они не могут помочь прямо сейчас.

– В Городскую миссию звонили? – Жанетт отступила в сторону, пропуская полицейского, направляющегося задержать самых агрессивных.

Все написано здесь, в книге, которая у меня с собой. В ней говорится обо мне и о тебе.

В ней говорится, что то единственное, что мне нужно в жизни, было тысячи и даже миллионы раз сделано до меня, что все мои деяния освящены историей.