Дети ворона

Почему-то ночью уехал в командировку папа, а через несколько дней бесследно исчезли мама и младший братишка, и Шурка с Таней остались одни. «Ворон унёс» — шепчут все вокруг. Но что это за Ворон и кто укажет путь к дорогу? Границу между городом Ворона и обычным городом перейти легче легкого — но только в один конец. Лишь поняв, что Ворон в Ленинграде 1938 года — повсюду, бесстрашный Шурка сумеет восстать против его серого царства. Детство Шурки и Тани пришлось на тяжелое время: сталинский тер...

Жанры

Книга из цикла

Ленинградские сказки

Дети ворона

Юлия Яковлева

4,1

(892)

Краденый город

Юлия Яковлева

4,2

(392)

Жуки не плачут

Юлия Яковлева

4,1

(275)

Волчье небо

Юлия Яковлева

4,1

(160)

Рейтинг LiveLib

4,1

892 оценки

5
44%
4
35%
3
14%
2
4%
1
3%

Ваша оценка

Прочитали 1028Хотят прочитать 1055

Рецензии

Аноним11 января 2020 г.
Правильный тег к этой книге стоит "Сказки". Сказочная повесть для детей (и взрослых) на совсем не детскую тему...
1937 год, репрессии, детдом, враги народа...Тяжелая тема, но автору удалось передать (со всей деликатностью для юных читателей) те страшные времена, показав страхи и переживания тех, кто уже "попал в лапы Ворона" (повесть очень метафористична, интересно здесь обыгрываются "воронки", забирающие людей посреди ночи и черные грозные птицы; а дети научатся разговаривать с этими птицами) и тех, кто пока еще нет.
Показаны в книге и люди, равнодушные к чужой беде (вот к этим детям, главным героям книжки, Шурке и Тане, оставшихся в одночасье без попечения родителей), люди, стремящиеся лишь поскорее захапать чужое жилье и имущество, и люди милосердные (соседка, которая выполняет поручение их мамы, и Елена, которая помогает совсем незнакомым ребятишкам, встреченным ею на улице), добрые, обычно это те, кто уже пережил нечто подобное. поэтому терять им нечего...
Так уж получилось, что вторую часть из этой серии книг Юлии Яковлевой я прочитала раньше (еще в 2018 году) и поэтому прекрасно помню, что дальше будет еще страшнее: война, блокада (действие происходит в Ленинграде), голод...
Жуткая сказка о страшном времени, вот только из сказочности в ней только говорящие птицы...
Читать далее
152
5,6K
Аноним25 ноября 2016 г.
Наконец показался хвост колонны. Протопала мимо вожатая в пилотке и с флажками в руках. «Ура! Ура! Ура!» — неслось вверх.
«Какие серые лица. Воронята», — поразился Шурка.
Ну вот и финиш, собственно, господа. И пусть вам говорят, что в СССР происходили хорошие вещи. Вы-то, вслед за авторами, конечно, знаете:
Что создаваемые государством пионерские организации нужны для воспитания молодёжи исключительно в угодном партии и государству ключе. То же самое – со школами и системой кружков, в том числе музыкальных и юннатских. Юннатские кружки особенно страшны: сегодня объяснишь пионерам, что скворцы уничтожают вредителей – а завтра они будут репрессиям радоваться. (Справедливости ради, было бы странным, если бы школы в открытую занимались антигосударственной пропагандой).
Что, несмотря на красоту Ленинграда (Санкт-Петербурга), на наличие кондитерских и вкусного мороженого, в СССР жили бедной и серой жизнью. И пальто-то у людей было в заплатках, и из дому ушли без завтрака. По ходу дела выясняется, что с хлебом, маслом и вареньем там проблем не было. А голыми и разутыми не ходили даже детишки врагов народа. Но, разумеется, несоответствие страны 30-х годов (восстанавливающейся после Гражданской войны) современному потребительскому обществу – уже повод считать её империей зла.
Что хотя СССР осваивал Арктику, строил ледоколы и самолёты и вовремя пришёл на помощь полярникам, а всё же находится где-то в неприметном углу Ленинграда профессор в золотых очках, работающий почему-то дворником. (Неужели в СССР, вплотную занимавшимся народным образованием, не нашлось свободной вакансии педагога? Ах да, для этого ж надо было Ворону служить.)
Что Папанин дрейфовал на льдине в Арктике отнюдь не из патриотизма, а из-за того, что «мечтал однажды пристать к какой-нибудь маленькой симпатичной стране, где зимой пьют горячий шоколад, едят булочки с изюмом, а у барышень на муфтах иней». Да и вообще понятия «Родина», «патриот», «народ» сродни червям-паразитам с зубастыми ротиками, которые присасываются к самой душе и заставляют верить государству. И, разумеется, видеть во всех врагов. Да и вообще государство – это сказочка для дураков. Просто «подлые и жадные люди держали в повиновении трусливых. Трусливые и жадные — совершали подлые поступки. И круг замыкался. Подлость и трусость как ядовитое облако, как тусклое серое небо стояли над городом».
Главные герои повести – двое тупеньких детей Шура и Таня. Тупеньких – потому, что они же ясно видели, как мама сжигает карточки. А затем ясно слышали, как их отправили по конкретному адресу – к тёте Вере. Которая и объяснила бы им, что такое чёрный ворон, и куда подевались мама с папой. У них более чем достаточно денег на проезд. Но нет. Вместо этого они слоняются по Ленинграду и разговаривают с птицами. В определённый момент автору это надоедает, и она разлучает детей. Читателю предлагается следить исключительно за судьбой мальчика Шурки (киндер с возу – сюжету легче), который по ходу действия попадает сперва в детдом, затем на улицу, затем снова в детдом, откуда его забирает непосредственно тётя Вера. Это в плане физическом. А в плане метафизическом – в «серое и страшное царство Ворона» - с обязательными очередями в серый дом. (Серый дом – это пенитенциарное учреждение. А не детдом, как кажется Яковлевой. А чёрный ворон – это автозак. Машина такая с синей полосой для перевозки преступников и подозреваемых – вы, вероятно, её видели. Заодно и слышали, для чего нужны органы правопорядка.)
Примечательны и портреты положительных героев. Таковые – существуют полностью вне социума. Не потому, что одиноки. А потому, что уход в маргиналы – альтернативный царству Ворона способ существования. Уход профессора в позолоченных очках – в дворники. Или уход самого Шурки - на улицу, и попытка, пусть даже существующая в его воображении, вытащить туда брата Бобку, которая подаётся автором как некий героизм. Хотя, если объективно, то что делать вне социума на улице? Воровать, спать в асфальтовых котлах и замёрзнуть зимой?
Ещё более примечателен и тот факт, что автор соболезнует ушедшим из дому без завтрака встречать Папанина, а вот беспризорник (Король улицы), решивший уйти с улицы в детдом, чтобы каждый день получать завтрак, обед и ужин, такой реакции почему-то не вызывает. Хотя и в том, и в другом случае - вполне обывательский взгляд на события. Только почему-то на достижения государства предлагается смотреть с точки зрения обывательской, а негативному личному опыту живущего в нём меньшинства – придавать общенациональное значение.
Читать далее
69
2K
Аноним24 ноября 2015 г.
Я никогда не любила историю в школе. Знаете, почему? Преподаватель заставляла нас учить даты, а затем перед началом каждого урока вызывала кого-нибудь к доске, и ученик должен был громко и четко дать вызубренный ответ на предложенные ему непонятные цифры. Для меня стояние перед всем классом было сродни казни: все на тебя смотрят, а ты молчишь. В моей голове никак не укладывались цифры в людей, которые когда-то жили и делали какие-то страшные вещи: начинали войну, убивали людей, совершали перевороты... То ли дело декабристы — про них я знала всё от и до, ведь литературу любила, а Пушкин был тесно связан с этим восстанием.
Вот в чем загвоздка истории как предмета для детей — ребёнку сложно связать даты с теми людьми, которые когда-то жили, но уже умерли, а еще вообразить то, что было (а история, сами знаете, полна ужасов). Как же рассказать семи- или десятилетнему малышу о войне, о страшных кровопролитных боях... Ну ладно бои, в свое сознание ребенок может вложить понятия «свои» и «враги», но когда твоя родная страна становится вот этим словом «враг», как рассказать об этом?
Книга Юлии Яковлевой «Дети ворона», которая вот-вот поступит на рынок продаж, должна справиться с этими неразрешимыми вопросами. Роман-сказка повествует о страшном сталинском терроре в Ленинграде в 1938 году. Брат и сестра, Шурка и Таня, попадают в совершенно сказочную ситуацию: сначала исчезает папа, затем мама и брат, их комнату в коммуналке занимает злая соседка, семейной фамилии у входной двери рядом со звонком больше не существует, а люди с ними больше не разговаривают, словно не замечают. Как это? Они в другую реальность попали? В не-Ленинград? Куда деваться двум маленьким детям 7-ми и 9-ти лет в большом городе, который теперь так сер и неприятен?
Вот тут и начинается сказка. В поисках родителей они узнают, что какой-то Ворон по ночам забирает людей. Как же его найти и родителей спасти? От безысходности они решают спросить двух прогуливающихся по тротуару ворон, - и вот чудеса! - вороны им отвечают. Затем будут воробьи, голуби, сорока, лебедь, чайки, но никто из них не поможет. И тогда Шурка решится на отчаянный поступок: он отправится в логово самого Ворона, точнее — его заберут.
Элементы сказки пронизывают текст и делают его сюрреалистическим: говорящие птицы; у стен вырастают глаза и уши; Шурка, ставший бездомным, становится невидимкой, через него проходят люди, он не может с ними не поговорить, не прикоснуться, они просто не видят его, не обращают внимания. С помощью этих образов Юлия Яковлева достаточно легко и просто объясняет детям ситуацию, сложившуюся в нашей стране в 1938-м году. Конечно, эту книгу с ребенком нужно читать родителям или учителям, чтобы после прочтения «Ленинградской сказки» объяснить, что такое и вправду было и раскрыть в общении непонятные моменты, задав несколько вопросов, например: Почему Шурка стал невидимым? Как ты понимаешь выражение «и у стен есть уши»?
Для взрослых книга притягательна в первую очередь тем, что автор сравнивает происходившее в годы репрессий со всем нам понятной детской игрой, и как страшно это не звучит, сравнение просто идеально подходит для подобных событий. Есть в романе такая ситуация. Шурка стоит в длинной очереди людей, которые ждут свидания с родственниками в тюрьме. Мимо проходит девочка с мамой. Девочка Шурку заинтересовала, и он хочет с ней поиграть, но мама кричит на нее: «Отойди! Не заговаривай с ними! Здесь только шпионы!». На что Шурка ей дерзко отвечает: «Сама такая!». И это детское присущее всем выражение защиты от ругательства «сам/сама такая» приводит женщину в ужас! Представляете? Обычно детское выражение может стать оружием террора. И ведь становится! Это и вправду было: можно было показать пальцем на «неудобных» соседей по коммуналке или шепотом в нужное ухо сместить с должности мешающего твоему карьерному росту сослуживца — и оп! - как по мановению волшебной палочки, соседи исчезали, сослуживец не приходил на работу, а тебя ждала новая комната или должность. Только ужас в том, что «волшебство» работало в обе стороны, волшебная палочка в любой момент могла стереть из общества и самого тебя.
Конечно, «Дети ворона» - книга сказочная, но автор не вводит своих маленьких читателей в заблуждение о том, что это не быль, а сказка, посвящая эту книгу своему дедушке и вводя в повествование слова сестры Шурика, Тани: «Иногда лучше немного придумать и поиграть, чтобы спрятаться от того, что было по правде».
Спасибо Юлии Яковлевой и издательству «Самокат» за то, что появилась эта детская книга с важным историческим содержанием. Я с нетерпением буду ждать продолжения этой истории. Уже в следующем году планируется к выходу вторая из пяти частей «Ленинградских сказок», в которой Шурик и Таня будут пытаться вырваться из блокадного Ленинграда в финский иной мир — сказочную Туонеллу.
Читать далее
61
1,9K

Все рецензии

Похожие книги

Сахарный ребенок. История девочки из прошлого века, рассказанная Стеллой Нудольской

Ольга Громова

4,6

(2,3K)

Сталинский нос

Евгений Ельчин

3,9

(285)

Цитаты

Аноним10 января 2016 г.
Так вот что значит - не бояться, - думал Шурка. - Это значит - очень-очень бояться, но все равно идти вперед, только вперед
24
877
Аноним26 апреля 2025 г.
Как ни красив был Ленинград, а вокзал, вот эту скрытую от пассажиров его часть, Шурка любил больше всего.
Пути сперва шли плотно: металлическая река. Потом расходились где-то там, дальше, где уже не разглядеть. И потом бежали каждый в свою сторону по огромной советской стране. В Москву, Киев, Сталинград, Молотов, Ташкент, Киров, Владивосток, на Урал, в Сибирь, к горам и морям. Стоя на рельсах, Шурка всякий раз чувствовал их легкое гудение. Как будто рельсы были нервными нитями, и Шурка подошвами чуял, как гудели и жили далекие города.
Читать далее
11
28
Аноним26 апреля 2025 г.
Снег никак не удавался — мелкий дождик сыпался на прохожих.
10
155