Медея и ее дети

«Медея и ее дети» Людмилы Улицкой – один из самых интересных опытов построения нового «семейного романа». Здесь сошлось всё: и непревзойденное умение автора рассказывать истории частного человека, и свободное владение мифологическими пластами, и актуальность, и даже идейность. Главная героиня – бездетная Медея Синопли, тезка античной Медеи, – тоже своего рода божество для всей большой разветвленной семьи. Только она не убивает, а собирает, соединяет, склеивает своей кровью хрупкие внутрисемейные связи.

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,3

4,1K оценки

5
50%
4
34%
3
12%
2
3%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 4751Хотят прочитать 2529

Рецензии

Аноним18 марта 2013 г.
Впервые я взяла в руки томик Улицкой лет в 16. Это был "Искренне ваш, Шурик", роман, который женщины в моей семье передавали из рук в руки и затем бурно обсуждали. Передавали не оттого, что его нельзя было достать в книжных, а нарочно, чтобы наверняка прочли, не отложив в долгий ящик. Сначала я, было, втянулась, а потом чуть не швырнула книгу в телевизор - благо, дело было ночью, и мне не хотелось всех перебудить. Наутро за завтраком я бурно возмущалась - да как такое вообще читать можно, да это же мерзость. Мама улыбнулась и аккуратно посетовала, что, видимо, не стоило-таки мне "эту мерзость" давать.
В свои 16 я была барышней романтически настроенной, максималисткой и различавшей только белое и черное. С тех пор прошло почти 10 лет. И я снова взялась за Улицкую, и снова с опаской. Но на этот раз меня пугало совершенно другое: Людмила Евгеньевна называет Россию "страной несчастных женщин". А я не люблю читать про несчастных женщин. Вернее: про русских несчастных женщин, тем более словами русских же женщин. Но "Медею" я не прочесть не могла, потому что тут Крым. А Крым для меня - место заветное, родное, ни с чем больше на свете не сравнимое. И у Людмилы Евгеньевны он прекрасен: живой, выпуклый, наполненный до краев ароматами, красками, звуками.
"Медея и ее дети" - это сага о большой таврической семье, которую разбросало по свету, но сердце которой неизменно билось в окрестностях Феодосии - в залитом солнце дворе с видом на столовые горы и розовеющий тамариск, где Медея растирает тыльными сторонами ладоней тесто для пахлавы. Всякое выпало на долю этой семьи: от тягот и трагедий революционного, а потом и военного времени, до вполне себе бытовых, о которых не принято говорить, но все почему-то о них знают. Словом, грязного белья и скелетов в шкафу в этой истории предостаточно. Но рассказано это без надрыва и заламывания рук. Хоть повествование ведется не от лица Медеи, но во всем чувствуется ее житейская мудрость и умение принять то, что выпадает на долю:

"Прими и то, что свыше меры, как благодать на благодать, как дождь, как снег, как тайну веры, как все, с чем нам не совладать..."

И вот что вышло: пишет Улицкая о несчастьях в этом романе, много пишет и подробно. Но общего ощущения несчастья нет. А есть напротив уверенность, что жизнь продолжается. Жизнь как она есть с семьями и отношениями между близкими людьми как они есть. Без прикрас и преувеличений.
Чтение Улицкой напомнило мне разговор с очень взрослой родственницей, которая сильно старше тебя. В 10 лет тебе скучно, в 15 хочется спорить до хрипоты, в 25 - внимать каждому слову, в 45 - жалеть, что о многом так и не было говорено.
А "Шурика" я таки прочла, в 21 год. Побывав участницей или просто свидетельницей всяких разных невыдуманных историй. И тогда он мне понравился.
Читать далее
94
1,8K
Аноним20 августа 2014 г.
Эту маленькую, толстую и поперечно-полосатую книгу предваряет небольшое, в два абзаца, вступление от лица Людмилы Улицкой. Что она, значит, хотела сказать этой книгой и чего не хотела. Прочитайте вступление (оно же аннотация) — и саму книгу после этого можно, в принципе, и не читать.
Это моё скромное мнение.
Ладно, допустим, я не поклонник семейных саг, а словосочетание «семейные ценности» у меня всё ещё вызывает непонимающую улыбку. Допустим. И всё-таки «Медея и её дети» даже как семейная сага никуда не годится.
От книги с такой аннотацией — «памятник ушедшему поколению», шутка ли — ожидаешь монументальности, всеобъемности, красочного полотна, отображающего ход истории, преломляющего и отражающего её, чтобы показать в одной семье. И что-то подобное, действительно, просачивается намёками сквозь первые страницы книги — сквозь, может, страниц сто из пятисот с лишним. А потом всё начинает тонуть в мелких семейных дрязгах, осточертелых любовных конфликтах. Измена на измене, а на измене измена, так себе памятник-то.
Но и не только в этом беда, а ещё в том, что самого по себе течения времени сквозь семью Синопли не получилось. Казалось бы, вот он, генетический материал, аж генеалогическое древо на первом развороте понадобилось, — а на деле большинство «детей» бездетной Медеи не удостаиваются не то что истории, а даже и описания. И тут дело, конечо, не в цвете глаз-волос, и не в том, что я жду, что в таком относительно небольшом тексте найдётся место для каждого — однако бывает, что персонажу даётся краткая характеристика, но такая ёмкая, что образ сам рождается в голове. Здесь не найдётся этого. Здесь все побочные персонажи пройдут серой стеной, а за главными будет волочиться шлейф характеристик, словно выпавший из тезауруса: повтори да закрепи…
Однако самое удручающее впечатление произвела на меня вторая часть книги: история любви-одержимости Медеиной внучатой племянницы. Тут у меня и личное (не нравится мне трактовка любви как тяги к красивой шкуре), и лично-читательское: очень уж похожа эта часть на любовный романчик, притом не очень красивый. А уж сцену, в которой страстно влюблённая Машенька читает этому своему Казанове стихи, пока он мучается поносом, и вовсе всерьёз воспринимать нельзя. Тут уж не любовный бред даже, а обычный.
Может быть, эта часть дана, чтобы жизнь Медеи казалась выше и порядочнее в сравнении с молодым поколением, но если она присутствует исключительно ради контраста, то занимает слишком много места. А если не для контраста — то для чего?
И в целом роман оставляет именно такое впечатление: для чего?
Для чего она Медея (кстати, Word, похоже, считает это слово деепричастием), если миф там никак не обыгран? Для чего выбирать формат семейной саги, если ты воспеваешь стойкость одной-единственной личности? Для чего вводить персонажей, которых читатель будет знать только по именам? Для чего писать такие ужасные стихи?
Одно в книге хорошо: Крым. Красивый, яркий, полнозвучный, он и был главным героем романа.
Всё остальное — пустые людишки со своими глупыми смешными страстями.
Читать далее
91
2,1K
Аноним28 ноября 2019 г.
"В семейной жизни самый важный винт – это любовь." .. Антон Чехов
Книга лежала где-то...Вот прямо реально где-то, откуда не могла до меня достучаться... Телефон что ли отключили?...Однажды начатая, была низвергнута в невидимое "напотом", откуда была вызволена пару дней назад.
Книга - просто песня. Такие живые образы, прекрасный слог. Что уж говорить про живописные пейзажи Крыма! Отданные в яркое сплетение повествований.
Медея - костяк семьи. Пожилая бездетная женщина, привещающая всех многочисленных родственников у себя дома в Крыму на период летних каникул и период отпусков. В книге достаточно подробно описывает путь жизнестановления Медеи: от безоблачного детства к умудрённой старости. Сама написала - самой же и звучит дико... Она-то, конечно, старость "умудрённая", но если подумать, что скрывается за этими словами.
Но не так задела судьба Медеи в данном произведении, как судьба Маши. Вот вроде нет ничего особенного в этой девушке, но чувствуешь - она, вот она героиня романа!..Маше не повезло, потеряв обоих родителей в автомобильной катастрофе, ей приходиться остаться с бабушкой и дедушкой по маминой линии. Слишком, слишком поздно убитые горем родственники осознают свою ошибку, оставив маленькую Машу в той семье.
В книге много семейных историй. Да и не только семейных, даже лишь слегка перекликающихся с семейным древом. Если честно, я даже иногда путалась в родственных и не очень связях.
Что я вынесла для себя: люби и будь любима!
Читать далее
83
2K

Все рецензии

Похожие книги

Почерк Леонардо

Дина Рубина

4,2

(3,9K)

Цитаты

Аноним25 февраля 2011 г.
Есть браки, скрепляющиеся в постели, есть — распускающиеся на кухне, под мелкую музыку столового ножа и венчика для взбивания белков, встречаются супруги-строители, производящие ремонты, закупающие по случаю дешевые пиломатериалы для дачного участка, гвозди, олифу и стекловату, иные держатся на вдохновенных скандалах.
Брак Маши и Алика совершался в беседах.
60
8,4K
Аноним4 ноября 2021 г.
Медея была глубоко убеждена, что легкомыслие приводит к несчастью, и никак не догадывалась, что легкомыслие с равным успехом может привести и к счастью и вообще никуда не привести. Но Сандра с детства вела себя так, как хотела ее левая нога, и Медея никогда не могла понять этого непостижимого для нее закона левой ноги, закона прихоти, сиюминутного желания, каприза или страсти.
48
241
Аноним1 сентября 2010 г.
И что такое ревность, как не вид жадности...
43
6,7K