Ужас расщелины Голубого Джона

Зато в другое святилище нас пускали невозбранно, и там мы случайно нашли возможность, правда, весьма несовершенную, для общения с нашими хозяевами. Это была комната в нижней части храма без всяких украшений,только в одном углу стояла пожелтевшая от времени статуя слоновой кости,изображавшая женщину с копьем в руке и с совой на плече. Комнату охранял дряхлый старик, и, несмотря на то, что он был очень стар, мы поняли, что это представитель иной, более красивой и рослой расы, чем жрецы. Мы с Маракотом смотрели на статую, стараясь припомнить, где мы видели нечто похожее, когда старик обратился к нам.

- Теа, - сказал он, указывая на статую.

- Черт возьми! - воскликнул я. - Он говорит по-гречески.

- Теа Афина! - повторил старик.

Сомнений не было. Он говорил: "Богиня Афина".

Он замер на полуслове, и на лице его застыло выражение любопытства и
удивления. Мы с Биллом бросились к иллюминатору и окаменели при виде
поразительного зрелища.
Какое-то крупное животное поднималось к нам из глубины по световому
тоннелю. Оно было еще далеко и освещено слабо, и мы едва могли различить
огромное черное тело, медленными хищными движениями поднимавшееся все выше
и выше. Оно загребало каким-то непонятным образом и вот уже, тускло
отсвечивая, появилось у края пропасти, и теперь, при ярком свете, мы
смогли его рассмотреть. Это было существо, неизвестное науке, но в нем был
ряд особенностей, известных каждому из нас. Это чудовище, слишком длинное
для гигантского краба и слишком короткое для гигантского рака, больше
всего походило на морского рака: две огромные клешни торчали у него по
бокам, а пара тяжелых громадных усов вибрировала над черными, круглыми,
злыми глазами навыкате. Панцирь светло-желтого цвета имел в окружности
метра три, а в длину, не считая усов, чудовище было не меньше десяти
метров!..
- Поразительно! - воскликнул Маракот, лихорадочно черкая в записной
книжке. - Глаза на подвижных члениках, эластичные суставы - род
crustaceae, вид неизвестен. Crustaceus Maracoti. Почему бы и не так, а?
- Черт с ним, с его именем! Ей-ей, оно лезет прямехонько на нас! -
закричал Билл. - Слушайте, док [сокр. от "доктор"], а не лучше ли нам
выключить свет?
- Одну минутку! Только набросаю его очертания! - воскликнул натуралист.

• Да, да, теперь тушите.
  Он щелкнул выключателем, и мы снова очутились в непроглядной тьме,

Мы медленно двинулись над краем бездны. Раз темнота не спасла нас от
нападения, мы включили свет. Одно окно было совершенно закрыто брюхом
чудовища. Голова и огромные клешни работали на крыше, и удары по кабинке
звучали, как погребальный колокол. Чудовище обладало невероятной силой.
Никогда еще смертному не приходилось быть в таком положении: километры
воды внизу - и злобное чудовище сверху! Качка усилилась. И вот мы
почувствовали, что чудовище дергает канат! Трубка принесла испуганный крик
капитана, а Маракот вскочил, в отчаянии всплеснув руками. Даже внутри
кабинки мы слышали скрежет перетираемого каната, звон и свист рвущейся
проволоки - и через мгновение мы уже падали в бездонную пропасть.

Падение наше не было стремительным, как вы, наверно, ожидаете. Несмотря
на солидный вес, пустая внутри кабина создавала некоторое неустойчивое
равновесие, и мы опускались в пропасть медленно и постепенно. Я слышал
протяжный скрип, когда мы выскальзывали из страшных объятий чудовища,
послужившего причиной нашей гибели, и затем, медленно вращаясь, широкими
кругами, мы стали спускаться в бездонную пропасть. Прошло, наверное, не
больше пяти минут, но нам они показались часом, когда телефонный провод
натянулся и лопнул с тихим стоном, как струна. В ту же минуту лопнула и
проводящая воздух трубка, и сквозь отверстие стала по каплям просачиваться
соленая вода. Опытные, проворные руки Билла Сканлэна мигом перетянули
конец резиновой трубки узлами, и вода перестала течь; а доктор отвинтил
пробку, и из баллона с легким свистом стал выходить сжатый воздух. Затем
лопнул электрический провод, и мгновенно потух свет, но доктор в темноте
добрался до аккумуляторов, и на потолке вспыхнули лампочки.
- Света нам хватит на неделю, - проговорил он с кривой усмешкой. - Во
всяком случае, мы умрем при свете...

- Прекрасно, - сказал он. - Я молчал пока о своих намерениях, у меня
были причины держать их в тайне. Прежде всего я боялся, что меня могут
опередить. Когда разглашаются научные идеи, их могут предвосхитить другие

• как Амундсен осуществил идею Скотта. Если бы Скотт, как я, хранил свое

Кабинка опустилась на густые заросли водорослей ("Cutlepia multifidia", -
определил их Маракот), желтые плети которых покачивались вокруг нас
под давлением глубоководного течения, совсем как ветви деревьев под
ветром. Они были не настолько длинны, чтобы закрыть окружающий вид, но
огромные листья их цвета темного золота, колыхаясь,
проплывали перед иллюминаторами. Под водорослями можно было различить
темную вязкую массу грунта, так густо усеянную маленькими
разноцветными существами - голотуриями, осундиями, ежами и
ехинодермами, как весной в Англии берега рек усеяны первоцветом и
гиацинтами. Эти живые цветы морских глубин, то ярко-красные, то
темно-пурпурные, то нежно-розовые, сплошь устилали угольно-черное
дно. Там и сям из выступов подводных скал вырастали гигантские
губки, изредка проносились рыбы, обитатели более верхних слоев воды,
мелькая, как разноцветные искры, в лучах наших прожекторов.