Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 10 томах (подарочное издание)

ВОЗМОЖНЫ СПОЙЛЕРЫ!
Я не знаю,что написать об этой книге. Не знаю. Это бывает в двух случаях:когда книга ужасна и когда она гениальна. "Братья Карамазовы" - это,бесспорно,второй случай. Поэтому писать рецензию будет сложно. Я опишу лишь свои,возможно,сумбурные и бессвязные впечатления.

На мой взгляд,Дмитрий,Иван и Алексей Карамазовы - это три стороны каждого из нас. Они так близки,так понятны всем,не правда ли? В каждом из них есть много хорошего.

Митя... Ох,как я жалела его во время суда! Мне хотелось вслед за ним крикнуть:"Пощадите! Не отнимайте Бога! Пощадите..." Когда человек просит милосердия и снисхождения,их нужно дать ему во всей полноте! И только это будет истинно христианским поступком! Только милосердие,снихождение и жалость способны отвести его от края той страшной бездны,в которую он заглянул и готов уже рухнуть... Но вот что будет с Митей? Кто знает...
Убежит ли он? "Я уже и теперь ненавижу эту Америку! Да я там издохну!" Но что же? Неужто придется "двадцать лет рудничков понюхать"? И что с ним после этих "рудничков" будет-то?! Мне страшно за его дальнейшую судьбу. В обоих случаях.

Точно так же страшно за Ивана. Он сам подошел к краю бездны. Сам губил себя. И знал,что губит. Он поистине "вернул Богу билет",поднял бунт против Него. Этот бунт (как,впрочем,и всегда у Достоевского) есть проявление душевной тоски по Богу... Не всегда человеку дается горячая вера. Иногда ее нужно искать и жаждать,а когда поиск ни к чему не приводит - остается только погубить себя. Если ты не можешь принять Бога,искренне,свободно полюбить Его,то,стало быть,Его нет - значит,"всё дозволено". Такова логика Ивана Карамазова. Он знает,что эта логика пагубна,но не может ей изменить.
Но его душа жаждет Творца,ищет Его... Этот поиск воплощается в "Легенде о Великом инквизиторе". Давно уже я не читала ничего такого сильного и завораживающего,как эта глава. И ведь все,что там написано, - правда от первого и до последнего слова. Мы должны сами идти за Христом,должны свободно делать свой нравственный выбор. Потому что свобода человеческая - это дар Божий,который никто не вправе отнимать. Поэтому слова Великого инквизитора:"Мы исправили подвиг Твой" - поистине страшны. Как страшен и его вопрос:"Зачем Ты пришел нам мешать?"

Об Алеше мне написать нечего. Потому что это человек такой редкой чистоты,такой искренности,что просто захватывает дух и не остается слов. Он необыкновенно чутко и скоро отзывается на чужое горе и страдание. На таких людях держится мир. Они не дают ему погибнуть и захлебнуться. В это верил Достоевский. И я тоже в это верю. И пусть людей,подобных Алеше,ничтожно мало,но пока они есть - можно жить. Это о них Фёдор Михайлович сказал:"Красота спасет мир".

Напоследок скажу несколько слов о Снегиревых. Такая бездна горя в этой семье. Ужасно просто. Достоевский написал о них с горячим сочувствием и болью. Больно смотреть на горе отца после смерти Илюши. Так больно... Эти последние страницы огромного романа опустошили меня.

И теперь я точно знаю:когда литературные критики пишут о том,что "Братья Карамазовы" - это вершина творчества Фёдора Михайловича Достоевского и одно из лучших произведений русской классической (да и мировой) литературы - то они говорят правду. Эту правду я ощутила на себе.

Очередной раз убеждаюсь в двух самых важных вещах для читателей, которые они никогда не должны забывать: во-первых, не стоит ставить "крест" на авторе если какое-то из его произведений не понравилось, даже если их несколько, так как из любого правила бывают исключения; во-вторых, далеко не всегда самые популярные произведения автора = самые лучшие и уж тем более самые подходящие конкретно Вам. Данный небольшой роман как раз тот случай когда я посмотрела на творчество Достоевского совсем под другим углом и увидела весь мрак совсем под другим светом.

Роман "Игрок" отлично описывает пристрастие к рулетке на разных уровнях, от заинтересованности и до полной зависимости, которая приводит к абсолютной нищете. Это история-исповедь ведь автор сам отличался пристрастием к азартным играм, есть даже казино в Висбадене которое гордиться долгом Достоевского, по крайней мере так сказано в одной из прочитанных мной книг.

Дмитрий Чернышев - Как люди думают
Именно этим меня и привлек роман, я ждала исповеди, ждала и искала проникновенность, внутренний пыл который мне не понять, а автор понимал очень хорошо и сумел его передать в произведении. Читатель наблюдает не только за событиями, но и заглядывает в внутренний мир героя, в его мысли, его ощущения. Автор передал страсть к игре, она прям чувствуется.

Вообще это очень грустная история (как и все у Достоевского), история нравственного падения, полной потери контроля над собственной жизнь и собой, она может послужить примером того как не нужно делать, в этом плане роман мне напомнил повесть Михаила Булгакова Морфий , в которой рассказано о морфинисте (это же так очевидно). Оба произведения очень четко дают представление о том какие могут быть последствия у пагубных привычек, в этом их огромная ценность!

Однажды утром я (хотела бы сказать - проснулась, но я не сплю по ночам) испытала жгучее и непотребное желание почитать Достоевского. С ним у меня, скажем так, как у иных с алкоголем - порой так хочется напиться, но назавтра головная боль и расстройство желудка. Но все же нашелся на меня дилер, принес мне именно "Бесов" и ехидно так сунул в руки - мол, приобщайся к высокой литературе, быдло ты необразованное.

Страшное дело, но мой мутный домашний сноб оказался прав - мне нужно было читать именно "Бесов", потому что, судя по разной степени академизма рецензиям, на "Бесов" приходится пик достоевского мрака и помешательства, а к микрофону наконец-то подпускают тех, кто практически не думает по-православному. Я не то чтобы истовый антиклерикал, но, к примеру, концепция нравственного падения девушки, испытавшей секс до брака, любую книгу в моих глазах может сделать юмористическим фельетоном. В общем, я его читаю, а меня затягивает, и так с недельку где-то я была одержима бесами.

По первому впечатлению город "Бесов" выглядит маленькой конформистской утопией: все люди заняты проблемами, положенными по их полу, возрасту и социальному классу, а те, кто по какой-то причине выпадает из стройного ряда, весьма недвусмысленно стигматизирован. Десять, двадцать, тридцать лет идиллическая сонливость прерывается только разговорами о деньгах и так называемых "высоких материях", под которыми понимается лишь абстрактная "красота", воспетая поэтами и художниками. Ничего, кроме денег и красоты. Так бы весь цивилизованный мир предпочел бы видеть своих людей, чтобы оставаться безопасным.

Но тут в картину врываются два товарища, при которых я встрепенулась и похлопала в ладоши - "о, наконец-то нормальные люди пожаловали", притом что один из них - софист, а другой - с заметными когнитивными отклонениями. Я, конечно, говорю о Петре Верховенском и Николае Ставрогине, двух баламутах, из-за которых милому сонному обществу пришел изящный конец.

Петра Верховенского мне описывали как дьявола во плоти, жестокого и беспринципного человека, злодея и - о ужас! - социалиста. Но на деле он оказался колоссальным человеком с головой на плечах, едва ли не единственным из всей городской кодлы. Среди его достоинств и то, что он сам производил собственные заблуждения, порой, правда, до того абсурдные, что любой прокаченный социалист поднял бы его на смех, но тем не менее. Кстати, социалист из Верховенского никудышный. Революционер - да, гениальный, но как социалист он страдает абсолютной бессистемностью знания.

Плохой ли он? Да с чего ради?
Грех ли потакать слепому самолюбию праздных людей? Нет, не грех.
Грех ли наводить сумбур в выхолощенном обществе? Нет, не грех.
Грех ли убивать людей? Вообще-то грех. Я не собираюсь наводить тут двойные стандарты из разряда "ну убил, ну подумаешь", но что-то я не вижу здесь фатальной дьявольскости Петра Верховенского, о которой пишут в критических статьях. И все его жертвы пали не под действием непреодолимой личностно направленной силы, а из-за конкретных его страхов и намерений.
Верховенский не прав, но он не дьявол.
Понравилось бы мне, если бы мою жизнь поимел настоящий Верховенский? Нет, не понравилось бы.
Понравился ли мне сам Верховенский? Безусловно.

Дальше...

Николай Ставрогин в книге служит главным секс-символом, и когда я о нем рассказывала, то наталкивалась на понимающую улыбочку. Окститесь, господа, влюбиться в Ставрогина - это уже наполовину стать жертвой домашнего насилия. Но он тоже далеко не дьявол и даже не одержимый.

Меня затягивало в подробности его внутренней ментальной жизни, где ничто не приносит удовлетворения, все действия кажутся сиюминутными и беспорядочными, где плохое и хорошее не выглядит никак, а сам ты будто вывернут наизнанку и думаешь, что все внешнее управляется лишь тобой, а все внутреннее - какими-то другими силами. У Ставрогина есть абсолютно все, но ничем из этого он не может воспользоваться.

Еще одна проблема подобного состояния - сложно испытать желание его покинуть. Вернее, можно ходить, завидовать людям с их сиюминутными бедами, бояться собственных поступков, и в то же время презирать первое и не видеть своей жизни без второго. А когда тебя попробуют переложить на общественно понятный язык, только и останется, что выбежать с криками "психолог, психолог!" и повеситься на веранде.

Плохой ли Ставрогин? Нет, просто у него не все хорошо с головой.
Опасен ли он? Да, опасен.
Можно ли любить Ставрогина как персонажа и при этом не рассматривать его как своего литературного делегата? Не знаю, наверное, можно. Впрочем, не будь он таким кинковым парнем, все могло бы быть иначе.

Еще одним персонажем, который меня занял, стал Кириллов, носитель идеи философского самоубийства. Всегда приятно видеть человека, который руководствуется собственными принципами и выводами, пусть даже и посылки, из которых он эти выводы делает, не кажутся верными. Да и отвращает меня, как-бы-специалиста по этой теме, всякая разновидность истерического самоубийства, когда оно выступает не самостоятельной философской величиной, а лишь символом того, "до чего героя жизнь довела проклятая".

Но... "человек несчастлив, потому что не знает, что счастлив", - вы серьезно? В наше время всеобщей нервической эйфории все прямо-таки противоположно. Человек не знает, что он несчастен, но постоянно испытывает беспокойство, и не знает, почему. Зато всех остальных полагает безусловно несчастными.

Неприятно то, что Достоевский судит о социализме по социалистам, а идею тиранического правления потомственной аристократии находит более пристойной, что ли, чем демократическое государство, установленное в ходе единовременного акта насилия. Правда, идеального социализма тогда не было и сейчас нет. Я бы, конечно, размечталась, что, будь Ставрогин здоровым, у них с Верховенским получился бы идеальный революционный тандем, но танцевать идею идеального общества от мозгов одного поехавшего аристократа - это уже слишком.

Не рассказ, а крик души писателя или человека Достоевского. Смешной человек, над которым все смеются и называют сумасшедшим, долго рассуждает на тему почему он смешон, как он смешон, готов ли он сам посмеяться над собой вместе с остальными, сколько боли ему несёт этот смех. Неизбежно, в такой ситуации наступает момент, когда ты либо впадаешь в отчаяние, либо в ступор. Нашему герою стало всё равно, что похоже на ступор, а из ступора его толкает очередной смех в отчаяние и доводит до суицида.
Хорошо ли увидеть звезду среди мрачного дня? Что несёт звезда, спасение или смерть, как понять? Мне кажется, что тут дело не в звезде, а в самом человеке. В его душе уже созрело желание... либо смерти, либо жизни, начала или конца.
Разве можно понять, почему мы выбираем смерть? Обычно люди выбирают жизнь. Но какую? это же важно. Бывает жизнь, которую не хочется продолжать. Так важна встреча в этот момент. Так к человеку на мосту, на карнизе, на табуретке подходит прохожий и заговаривает с ним. Конечно, на карнизе прохожих нет и с человеком на табуретке бывает говорить слишком поздно.
Соседи могут подтолкнуть к последнему шагу, к пуле, могут подтолкнуть звуки фильма, что они смотрят, и доносящиеся звуки разврата (?), неужели это порно? Привычный разврат, как стиль жизни, беспросветный мрак в номерах, коммунальной квартире или роскошном интерьере, не всё ли равно?
Боль... хочется умереть, чтобы не чувствовать боли. Но иногда боль является спасением. Она означает, что не всё равно. Иногда она заставляет подумать о боли другого человека, маленькой девочки? Когда ты можешь помочь другому, когда ты нужен, своя боль отступает. Страшно быть ненужным никому. Чужая беда в этом смысле может стать спасительной. Как знать, может условный прохожий, как и девочка, сам в отчаянии и он бросается на помощь, спасая не только другого, но себя самого? Может он испытывает стыд за свои поступки. Стыд странное чувство. Почему оно возникает? Наш герой задумался с пистолетом наготове, будет ли стыдно за неприглядные поступки, совершенные на далёкой планете. Какие только мысли не приходят в голову с пистолетом в руках. Они раздражают, они мешают совершить, кажется, самый важный поступок, убить себя.
Иногда в процессе суицида можно не умереть, а уснуть, и необязательно глотать для этого пачку снотворного. Наш герой заснул рядом с заряженным пистолетом.

Во сне можно убить самого себя, а можно другого человека. Или попасть на другую планету, кажущуюся идеальной.
Мы так привязаны к нашей жизни, нашей боли и страхам, что предполагаем, что везде так.
Вот и герой предполагал, что на незнакомой планете столько же страдания, такая же мрачная жизнь как и на земле.
Он попадает в волшебное, красивое место, где любовь и доброта не спорят между собой, они естественны как и радость на лицах всех людей. Да это просто идеал, рай какой-то.
Мне показалось, что этот маленький рассказ это сгусток мыслей, что появляются во многих больших произведениях Достоевского.
И мы хотим быть нужны другому, потому что чувствуем себя виноватыми в его бедах, пусть косвенно, пусть случайно. Может быть происходящее за стенкой так неприятно, оттого что это мы виновны и в этом?
Наша душа отчаянно бежит нам навстречу, подобно маленькой девочке, и мы отталкиваем её.
Наше отчаяние бежит нам навстречу, как его не оттолкнуть?
Всё. Хватит задавать вопросы, ответы на которые не очевидны только тебе.
Получился не отзыв, а поток бессознательности.
Простите. Особенно за табуретку.

Я начала читать Достоевского уже ближе к 30 годам. В школе он был мне скучен и неинтересен. Теперь вот потихоньку знакомлюсь с творчеством Федора Михайловича и постепенно приходит понимание, почему весь мир считает его одним из величайших русских писателей. Достоевский многогранен. И в этой повести он для меня открылся с новой стороны.
Фома Фомич - несравненный манипулятор. Тут даже Бендер нервно курит в сторонке, на мой взгляд. Это ж еще суметь надо - построить всех как душеньке угодно, всеми помыкать, при этом капризничать, закатывать истерики, куролесить, читать нотации и мнить себя если не Богом, то как минимум добрым отцом для всех, поучая любого и каждого. Истерики Фомы - это великолепнейший театр одного актера. Как тонко он разыгрывал каждую свою роль!
В этой иронично - комической повести Достоевский очень хлестко и беспощадно высмеивает и глупость человеческую, и зависть, и прихлебательство. Тряпичным душонкам обывателей Степанчикова, глупым и бесхарактерным, просто необходима была встряска от этого уникального манипулятора. Но даже и в этом случае уроком для них это не стало. Так и остался Фома до конца своих дней повелителем имения, никогда ему не принадлежащего. Но не дай Бог встретить на своем пути когда - нибудь вот такого Фому Фомича. Чур меня, чур.

Когда же читать Достоевского, как не в ноябре? Чтоб уж наверняка вскрыться, то есть наверняка прочувствовать атмосферу позднеосеннего Петербурга, когда серо, дождь бьет тебе в лицо, в какую бы ты сторону не пошел, грустно, и все плохо. Ну, здесь было так же.

Одно из ранних произведений великого автора, и я хочу сразу предупредить, что хоть я и признаю все величие и мастерство Федора Михайловича, читать мне его крайне тяжело, из двух стандартных лагерей ФМ и ЛН, я выберу второй однозначно. Тем не менее, даже в раннем произведении уже в наличии все "фишки": прозрение далеко вглубь персонажей, даже самый-самый второстепенный герой будет обладать характером, даже самая последняя дворняжка и то помахиванием хвостика покажет нам свое истинное лицо; эмоции персонажей, бьющие через край, которые как раз у интровертной меня вызывают при чтении панику и желание спрятаться от книги под подушкой. В этом произведении в принципе было терпимо, потому что персонажей не так много, но вот в "Братьях Карамазовых", в "Идиоте" многофигурные сцены с экзальтацией и в ажитации вызывали приступы клаустрофобии. Ну, и Петербург. Он будет как живой сопровождать нас на страницах - двориками, флигелями, серыми улицами, редким солнышком, многоступенчатыми парадными лестницами, высшим обществом. Я соскучилась по Петербургу.

Сюжет у Достоевского - для меня - вторичен, я цепляюсь за атмосферу, а она гнетущая. Но я как наркоман. Дайте еще мне этой серого давящего мира, как будто за окном что-то другое. Тем менее сюжет есть, правда, для меня он странен, как странны люди в целом. Да, люди мне странны. Они выбирают из всех вариантов отношений - самые плохие. Начиная с главного героя Ивана Петровича, который вроде бы как писатель, написал роман, который пользуется популярностью в обществе, и должен писать следующую книгу, но все что он делает целыми днями, это шатается туда сюда по Петербургу из дома в дом, собирая и разнося сплетни новости. Классический такой наблюдатель, который ни во что не вмешивается, а только выслушивает и передает. И нам тоже, получается, передает. Писатель-передаст. Что в нем странного? В том, что он по сюжету влюблен в Наташу, которая в свою очередь вроде как выдавала ему авансы, но потом резко влюбилась в княжеского сына Алешу, и авансы так же резко забрала назад. Но Ивана ей удобно иметь во френдзоне в наперсниках, и вот она уже поверяет ему свои несчастные мысли по поводу Алеши. Иван же при этом ну такая ни рыба, ни мясо, охотно это все выслушивает. Жалеет Наташу. А себя, себя пожалеть?

Наташа - вроде бы сильная женщина, ей хватило духу уйти из дома родителей, бывших против отношений с Алешей, и тем более замужества, ведь Алеша - сын их лютейшего врага, князя Валковского. А вроде бы и такая жертва отношений, что любо-дорого смотреть. Что она нашла в этом юном раззвездяе, я не очень понимаю, да она и сама говорит, что это такая любовь из жалости, не знаю, как к собачке. Наташа - умная, и все про Алешу понимает, и даже все ходы князя, пытающегося их разлучить считывает. Но, видимо, ей очень нужно страдать, нельзя же все разрубить одним ударом, отстрадать и не страдать более, нет, нужно устроить себе агонию, знакомиться с соперницей. Тоже еще странная сцена встречи Наташи и СониКати, устроить друг другу смотрины, кто из них лучшая пара Алеше... Борьба за мужчину, да еще за такого, тьфу. Я негодую.

Алеша. Нет, наверное, в литературе, да и в жизни тоже, персонажей, людей, которые бы меня бесили больше. Хотя я навскидку могу перечислить пару-тройку героев, вызвавших лютый баттхерт: Кролик у Апдайка, Шляпник Броуди у Кронина, Карл-Артур из Перстня Левеншельдов Сельм Лагерлеф, да, пожалуй и все. Алеша, привет, проходи, присаживайся. Он из тех щеночков, которые глазками так хлоп-хлоп и вроде как оправдались за свое поведение. И ну такой он прям милый и наивный, и такой весь на поводу у себя "ну мне же гораздо интереснее с друзьями-одногодками в карты играть, чем с Наташей тереться", но Наташенька, ты не обижайся, я же тебе люблю, вот как люблю, я же не нарочно, не заставляй меня с тобой сидеть. Ну как бы да, я всецело за то чтобы проводить время, как интереснее для себя, но вот это вот "Наташенька, я тебя люблю, ты только жди меня", пока интерес вернется, меня выморозило. Тут, конечно, ответственность на Наташе терпеть такое поведение или нет, до поры до времени Наташа терпит. Но потом Алешенька, милый мальчик, прибегает с известиями о СонеКате, что ах какая девушка красивая и интересная, давайте жить втроем, и тоже как будто не понимает, что делает, и как такие новости на Наташу могут повлиять. Мир прекрасен, вокруг розовые пони и радуга. Папочка на нас рассердится, а потом простит. Короче, тупое валенок. Наташа, беги.

Ну и князь Валковский, отец Алеши. Его Достоевский вырисовывает как абсолютное зло, око Саурона, которое до чертиков наслаждается собой и своим умением манипулировать окружающими. Мне же, спустя 120 лет после написания книги, он кажется единственным нормальным человеком. Да, хочу денег, да, вижу, что Наташа мучится, но чего она мучится, пусть не мучится. Хочет мучиться? Ну пусть, давайте, я ее тоже помучаю. Сын - дурак? Отлично, выдам сына-дурака за богатую невесту, благо девки липнут, а Наташи-бедноты, да еще и слишком умной, нам не надо. Я вообще тут зла не вижу, только гедонизм и умение брать свое из-за глупости людей. Цинизм разве что, но кто сейчас не циник? Да, числятся за графом и неблаговидные поступки - отобрать поместье у Ихменевых (родителей Наташи), использовать свое положение в обществе, чтобы отсудить у них еще денег, использовать свою внешность, чтобы поживиться деньгами благородной англичанки? Все было, тут я князя не прикрываю. Но какой-то он такой понятный, что да, мне жаль разорившихся, англичанку и ее дочь, но все равно это не абсолютное зло.

И это маленькая повесть. Кажется, я начинаю больше принимать Достоевского. Буду принимать его раз в год курсом.

Хотела бы я быть достаточно красноречивой, чтобы комментировать книги такой сложности. Но все что мне остается – это говорить очевидные вещи. Например, что Федор Михайлович – превосходный знаток человеческой души. Что он умело управляет динамикой своего художественного мира и создает тонкие изменения, которые трудно описать и которые действительно можно только почувствовать. Что «Бесы» имеют безграничное философское значение. И что Ф.М. просто одержим присутствием зла в человеке.

В романе он проводит невероятно сложный анализ веры, воли и существования в целом и показывает, что духовная пустота может сделать с человеческой природой. Однако наряду с традиционной психологией и религиозным мышлением в романе присутствует еще и сильный политический подтекст. Также Достоевский показывает нам всю ужасающую степень расслоения и гниения общества того времени, где одним нечем кормить детей, а другие умирают от скуки, купаясь в своей утомительной роскоши.

Что же касается персонажей, то мне понравилось, как Ф.М. постепенно раскрывает своих героев, какими глубокими мазками он рисует их сложную психологию и внутренний мир, как анализирует саму их человечность и показывает нам, что человек, которым овладели темные мысли, низменные желания и сомнительные идеалы, в конце концов, проигрывает и отдается тьме своих собственных бесов.

В иврите и в английском языке есть такое устойчивое выражение - "полный газ на нейтралке". Это означает, как нетрудно догадаться, большие энергозатраты потраченные впустую, без продвижения вперёд. Не нашел ему эквивалента на русском. Ладно, даже не искал.

Это об этой книге. Накал страстей бешеный (как и всегда у ФМ), мотор ревёт (да там все ревут), а машина не едет. 

Официально роман состоит из трёх частей. Но первая часть представляет собой две абсолютно разные истории объединённые лишь двумя общими героями - Ефимовым и скрипачем Б. Так что по сути частей четыре  - история скрипача Ефимова, детство Неточки с мамой и отчимом, отрочество у князя и наконец юность у Александры Михайловны.

Эти части, как четыре такта мотора, сменяют друг друга, но движения так и не происходит. В начале каждого такта герои добавляются, сжимаются, воспламеняются, горят, чтобы навсегда выйти отработанной смесью.

Сама Неточка как будто подтверждает мнение о том, что чужие дети растут быстро. Не успеешь привыкнуть, понять обстановку и ситуацию, как она уже снова повзрослела.

Мне конечно же известно, что произведение планировалось как роман, но было переделано в повесть. Но тут всё дело в том КАК переделано?! Может ли быть, что это всё ещё просто роман, оборванный на полуслове?! На предпоследней странице появляется новый персонаж, который должен сыграть какую-то значительную роль. Но его то можно было выбросить? Страшная сцена в предпоследней главе между Неточкой и её приёмными родителями окончилась ничем. Тема Кати не закрыта. Тема мистической скрипки не раскрыта.

Недавно читал "Кроткую". Там такие же страсти, но они логично перетекают из начала в конец. А здесь -  из пустого в порожнее.

Мне понравилась только вторая часть (она же - вторая половина первой части). Интересный и узнаваемый характер Ефимова - непризнанный гений, обиженный судьбой, завистливый, злобный, жалкий, гордый, талантливый, но не желающий трудиться. Великолепно описаны его отношения с падчерицей -  трагичные и трогательные.

Именно в этой части, рассказывающей о детстве с матерью и отчимом, полнее всего раскрывается внутренний мир Неточки - чувствительного ребенка с болезненной влюбчивостью. Здесь описываются её страхи, мысли о жизни и смерти, выбор между матерью и отчимом, фантазии о будущем, попытки понять мир взрослых, стремление быть любимой.

В двух последних частях остаются только внешние проявления её сверхчувствительности - болезни, слёзы, обмороки, влюблённости. Потому эти части показались мне слишком театральными: трагизм не натуральный, сентиментальность трафаретная, страсти слащавые.

Слишком неоднородная повесть.

Но всё же скорее понравилось благодаря рассуждениям восьмилетней девочки, характеру Ефимова и отношениям между ними.

В рамках Победы над долгостроем.

И какой же сладостной оказалась эта победа!

Не буду оригинальной - это шедевр. Настолько роскошный и совершенный, что трудно даже поверить, что его писал такой же человек, как и мы. Впрочем, есть ли у Достоевского романы хуже? Не думаю, по-моему они все одинаково хороши, хоть я и не всего автора еще прочитала.

Все идеи перечислить трудно, да и не нужно - каждый видит свое. Для меня здесь самое главное в героях, в характерах. Несмотря на объем книги, финал все равно был внезапным, и не таким мрачным, как ожидалось, а - примиренно-грустным.

Но из всех героев и героинь одна вызвала отторжение - Настасья Филипповна. Ее принято считать жертвой, несчастной, душевнобольной и т.п. Честно говоря, Евгений Павлович в последнем разговоре с князем лучше всех определил эту особу. Да, конечно, с ней поступили жестоко и подло, кто спорит? Но что делает она сама? Нет бы уйти с достоинством от того же Тоцкого, "без театральных представлений", как выразилась Аглая, и жить нормальной жизнью. Но героиня мстит, мстит, мстит - Тоцкому, Ганечке, генералу, Аглае, Рогожину, князю... Всем, кто ее окружает, она умудряется отравить жизнь - и как изощренно! Ударяет в самое больное! При этом декларирует о себе, как о падшей женщине, доказывает свою порочность и наслаждается самоуничижением! О, это не просто истерика, здесь какая-то непомерная гордыня. И высокомерная уверенность в праве влиять на чужую жизнь, в том, что это право выстрадано... Я - жертва, так пусть же и вам будет плохо! А что вы думали - я падшая, порочная, я - дрянь! А виноваты вы, так что терпите! И как-то трудно объяснить ее зависть и злость просто душевной болезнью. Слишком хитро и расчетливо она действует! Нет, конечно Настасья Филипповна не совсем нормальна, но по-настоящему, жертвой она была только в юности, в поместье Тоцкого. Остальное же - выбор, сделанный ею самой!

Но, несмотря на антипатию к главной героине, повторюсь еще раз - это гениально. А как я мечтала, чтобы у князя сложилось с Аглаей... Возможно, они были бы очень гармоничной парой. А так - надежда только на Веру и Евгения Павловича.

Достоевский для меня автор хоть и нежно любимый, но всё же довольный сложный для чтения, так что творчество его осваиваю медленно, но верно. Причём сложен он для меня не языком, который только радует, не мыслями, заложенными в произведения, с ними та же история, что и с языком, а сложен в эмоциональном плане. Свою рецензию на его "Братьев Карамазовых" я когда-то озаглавила как книга-истерика, но, по-моему, это отлично подходит ко всем его крупным произведениям, и пусть вызываемые персонажами и сюжетом эмоции далеко не последнее за что я люблю автора, всё же принимать строго дозированно.

"Подросток" тут не стал исключением, фирменный истеричный стиль автора здесь вышел во всей красе, все всегда на эмоциях, рыдают, падают в обмороки, заламывают руки, заболевают физически от собственных переживаний, кричат, куда-то бегут, что-то обещают итд итп. Самое интересное, что это не кажется напускным, нет ощущения искусственности персонажей, которые ведут себя так только потому, что им приказал автор, за ними вполне видны живые люди с настоящими существующими характерами. Но в этот раз для меня всё же этой истеричности и эмоциональности оказалось чуть-чуть слишком много.

Думаю, не последнюю роль здесь сыграло то, что роман по сути является исповедью - записками главного героя, который решил описать события, произошедшие с ним и повлиявшие на него чрезвычайно. Сам Достоевский задумывался не устанет ли будущий читатель от такой формы, весь роман от первого (крайне неуравновешенного, уже имхо) лица, но таки надеялся, что нет, потому что гг должен был своей искренностью влюбить в себя этого самого будущего читателя. И тут со мной не сработало, молодой человек, конечно, очень искренен и описывает всё без прикрас, в том числе собственные неблаговидные поступки, но о какой любви к нему в моём случае может идти речь, если главный эпитет, которым я его награждала по мере чтения это редкостный долбо@б!..

Как я уже сказала, весь роман идёт от лица Аркадия Долгорукого (нет, не князя, просто...), двадцатилетнего подростка (а ещё говорят, сейчас молодёжь инфантильная). Жизнь на самом деле обошлась с ним изначально не очень хорошо, внебрачный ребёнок дворянина от крепостной крестьянки, он был обречён страдать от своего положения. Его в младенчестве отняли от матери, и отец-молодец решил исполнить свой родительский долг, дав отпрыску образование положенное дворянину, ни разу не подумав при этом каково тому будет, как только высокосветские сверстники, да даже и учителя, узнают о его низком происхождении. Аркадий от души хватил последствий классового неравенства, естественно затаив обиды и получив все причитающиеся психологические травмы.

Но, несмотря ни на что, юноша больше всего жаждет не признания, ни богатства, ни отцовской фамилии, а того, что положено каждому ребёнку вне зависимости от того где, когда и от кого он был рождён - родительской любви. Пожалуй, это единственное, что вызывало во мне сострадание по отношению к гг, но его поступки меня убивали с каждой страницей всё больше. Не раз реально вспоминался мне современный янг эдалт с его героями и героинями, которые зачастую и нетакиекаквсе, и мыслят вечно, скажем так, гормонами, и с любовью своей носятся как с писанной торбой, хотя и непонятно с чего она вообще возникла, а ещё делают поспешные выводы, лезут, куда их не просят и считают себя самыми умными. Аркаша к ним в компанию вполне бы вписался!

При этом сам сюжет Достоевский выстраивает любопытный и, я бы даже сказала, детективно-криминальный. Есть старый князь, богатый ну просто до неприличия, добрый, щедрый старичок, одной ногой уже в могиле. Есть его дочь, вдовая светская красавица, в которую влюблены и сам гг, и его папенька, и которая рискует лишится колоссального наследства, если всплывёт одно её личное письмо. Есть единокровная сестра гг, которая не прочь выскочить замуж за старичка и прибрать к рукам то самое наследство. Есть несколько знатных проходимцев, во всём этом кровно заинтересованных и есть несколько обычных мошенников, что тоже хотят извлечь из возникшей ситуации максимум выгоды. Ну и есть наш Аркашенька, которому по воле случая и попал в руки тот самый компрометирующий документ, что держится, естественно, в строжайшей тайне, которая, столь же естественно, известна всем заинтересованным в том лицам.

Так что тут вам и детектив с криминальными элементами, и скандалы-интриги высшего и околовысшего света, и любовная любовь с треугольниками и другими геометрическим фигурами самых причудливых форм и размеров, и классическая история взросления, и мелодраматичная трагедия с самоубийствами и незаконнорожденными детьми, и философские рассуждения о религии и пути России - в общем на любой вкус и цвет найдутся элементы, так что любителям русской классики к прочтению обязательно. Тем более, если вам удастся больше чем мне проникнуться главным героем, то возможно и общая истеричность повествования не так вымотает, ведь не утомила меня она в его других прочитанных произведениях.