Six of Crows

– Это ты продал нас Пекке Роллинсу. – Сказал Каз обвиняющим тоном и ткнул пальцем в земенца. – Ты – причина, по которой нам устроили засаду, когда мы пытались отплыть из Кеттердама. Из-за тебя мы все чуть не погибли!
– Я ничего не рассказывал Пекке Роллинсу. Я бы никогда…
– Ты сказал одному из Грошовых Львов, что уезжаешь из Керчии, но скоро вернешься с большими деньгами, не так ли?
Джеспер сглотнул.
– Мне пришлось. Они начали давить на меня. Ферма моего отца…
– Я приказал никому не рассказывать, что мы покидаем страну! Я предупреждал тебя держать рот на замке!
– У меня не было выбора! Ты запер меня в «Клубе Воронов». Если бы ты позволил мне…
Каз обернулся.
– Позволил тебе что? Сыграть пару партий в «Ежевику на троих»? Закопаться еще глубже в могилу, раскопанную всеми боссами Бочки, которым хватило тупости одолжить тебе денег? Ты рассказал члену банды Пекки, что скоро будешь купаться в деньгах!
– Я не думал, что он пойдет к Пекке. Или что Роллинс знает о пареме. Я просто пытался выторговать себе немного времени.
– Святые, Джеспер, ты действительно ничему не научился в банде, не так ли? Ты все тот же глупый фермерский мальчик, сошедший с лодки.
Джеспер накинулся на него, и Каз почувствовал, как нарастающая в нем злоба перетекает в звериную жестокость. Наконец-то битва, которую он может выиграть!

Джеспер рассматривал Уайлена, изучая его черные волосы, золотистые глаза.
– Зачем? – наконец поинтересовался он. – Зачем ты это сделал?
Парень пожал плечами.
– Нам необходим был рычаг.
– Это голос Каза.
– Я не мог допустить, чтобы вы пошли на обмен заложников, думая, что я могу послужить какой-то страховкой.
– Нина перекроила тебя?
– В ночь, когда мы отплыли от Джерхольма.
– Вот почему ты исчез на время путешествия! – воскликнул стрелок. – Ты не помогал Матиасу ухаживать за Ниной. Ты прятался.
– Вовсе нет.
– Ты… Сколько раз ты стоял со мной на палубе ночью, когда я думал, что это Кювей?
– Каждую ночь.
– Знаешь, возможно, у Нины не получится вернуть тебе прежний вид. По крайней мере, без дозы парема. Ты можешь навсегда застрять в этом теле.
– Какая разница?
– Не знаю! – рассердился Джеспер. – Может, мне нравилось твое дурацкое лицо!

Рядом сидел Матиас. Он пытался взять ее за руку, но боль была слишком сильной. Когда его и ее кожа соприкасались, Нине казалось, что плоть саднит...
– Матиас, – ласково произнесла она, проводя пальцами по его коротким волосам. Больно. Мир делал ей больно. Прикасаться к нему было больно, но она все равно это сделала. Кто знает, представится ли ей когда-нибудь еще такая возможность. – Я ни о чем не жалею.
Фьерданец взял ее за руку и нежно поцеловал костяшки пальцев. Нина скривилась, но когда он попытался отодвинуться, то лишь крепче вцепилась в него.
– Останься, – попросила девушка. Из ее глаз покатились слезы. – Останься со мной до конца.
– И даже после, – ответил он. – Навсегда.
– Я хочу снова почувствовать себя в безопасности. Хочу вернуться домой, в Равку.
– Значит, я отвезу тебя туда. Будем поджигать изюм, или что вы там, безбожники, делаете забавы ради.
– Фанатик, – слабо выдавила она.
– Ведьма.
– Варвар.
– Нина, – прошептал Матиас, – моя маленькая красная птичка. Не улетай...
Матиас не отходил от Нины и попросил Уайлена помочь ухаживать за ней. Хотя тот и не любил химию, о настойках и смесях он знал больше, чем кто-либо на корабле, за исключением Кювея...

Джеспер не виделся с Уайленом с тех пор, как они покинули джерхольмскую гавань, и должен был признать, что соскучился по их перепалкам с маленьким купцом.