Котлован

Роман “Чевенгур” (1926-1928г.) Андрея Платоновича Платонова (Климентов. 28.08.1899 — 05.01.1951).

Александр Дванов и его товарищ Копенкин ходят по стране и ищут коммунизм. И они его находят-таки в городе Чевенгур. Коммунизм там возник сам и сам развился. Там живут только пролетарии (всех буржуев они истребили, чтоб жить было чисто и скорей коммунизм наступил), природа работает на благо горожан, даже мухи призваны сидеть на потолке, чтоб напоминать гражданам о птицах в небе! Идеальное место для идеальной жизни! Только не хватает чего-то...
Андрей Платонов запомнился мне ещё по “Котловану”, который мы читали в 10/11 классе. Тогда я запомнила этого автора по необычному стилю и странно-горькому послевкусию от “Котлована”. И вот настало время прочесть “Чевенгур”. Роман изложен на 383 страницах и должна признаться, что к языку я привыкла только после 250-ой... Так же я не смогла прочесть это произведение сразу, а сделала перерыв на “Долорес Клейборн” Стивена Кинга. “Отдых” от книги на меня совсем не похож и меня это очень расстраивает. Видимо, не доросла я пока до этого романа...

Я даже не могу ничего конкретного сказать об этом романе. Я даже не знаю, понравился ли он мне. Странное чувство...

В этой книге огромное количество символов. Даже сам город Чевенгур - это символ счастливой жизни, о которой грезили простые люди после революции. Чувствуется, как любит Платонов простых людей. Даже убийство им прощает и показывает их чистыми душой. Само произведение очень широкое, длинное, наполненное дыханием и ветром. Читая его, будто видишь перед собой бескрайние степи, по которым бредут Дванов и Копенкин.

В “Чевенгуре” очень сильны фольклорные мотивы. Да и лексика очень специфичная - сплошь просторечные слова, которые я воспринимала очень трудно, но смогла оценить по достоинству.

Заканчивается роман очень грустно, и я понимаю, что другой концовки в нём быть просто не могло.

Что сказать в целом? Роман очень сильный и необычный. Он выбивается из общего строя литературы 20-го века. Возможно, я перечитаю его и уже во второй раз смогу его принять. В этот же раз, что-то мне помешало.

Чевенгур - это роман, которым Платанов доказал, что он имеет полное право находится в списке классиков советской литературы. До сих не могут отнести это произведение ни к одному известному жанру. Поэтому представляет ли оно из себя просто повесть, мениппею, философский или идеологический роман, народную эпопею, утопию или антиутопию предстоит решать самому читателю. Лично для меня - это яркий пример утопии, утопии коммунистической. Коммунизм, сам из себя представляющий нечто утопическое, мог быть достигнут только тем образом, который избрали жители Чевенгура, а, следовательно, и закончиться построение коммунизма должно было именно так, как это описал Платонов.

Минус один камень с моей души. Недочитышей за мою жизнь теперь осталось три!)) Когда-то, почти 20 лет назад, я бросила «Котлован» А. Платонова, не смогла себя заставить добить. И вот вчера было 125 лет со дня рождения писателя и я посчитала это знаком) Кое-как, честно говоря, на морально-волевых я прочитала, понимая, что второй раз брошу и уже точно никогда не вернусь (внутренний перфекционист негодует).

Итак, что же тут такого, что роман был до 1987г. запрещен в Союзе к печати? А тут…тлен и безнадёга. 1920-е гг, Вощев задумывается на работе о смысле жизни, из-за чего его увольняют с завода. Скитается он и натыкается на котлован, который роют работяги во имя светлого будущего, чтобы построить один большой дом для всех пролетариев. Голодные, холодные, жизнь в них и теплится-то только одной работой и надеждой на какое-то сказочно прекрасное обещанное будущее. Не все доживут, но хоть наши дети… и все так мрачно, что хоть вой. Слог запоминающийся, построение фраз напоминает речь иностранцев, которые язык-то выучили, но говорят чудно для аборигенов, порядок слов, их форма и употребление. Но читать это сложно. Понимаю, что сие произведение - плод своего времени, Платонов писал «Котлован» в период первой пятилетки и явно не одобрял всего происходящего, показывая всю бессмысленность и жестокость через художественный текст. Метафоры, сатира, горькая ирония и сарказм, пронизанные и пропитанные политикой, идея считывается на раз. Но увы и ах не моё, не люблю столь топорное, бесхитростно грубое воплощение, будто агитку читаешь, и неудобоваримую форму. 

«Я все живу и думаю: да неужели человек человеку так опасен, что между ними власть обязательно должна стоять? Вот из власти и выходит война…. А я хожу и думаю, что война - это нарочно властью выдумано: обыкновенный человек так не может. …»
Как вспомню, так и вздрогну.. читала и мурашки по коже бродили бесконтрольно. Тяжелый роман о вымышленом городке Чевенгур, затерянном среди степей и рек. Герои которого сначала взрослеют, впитывая всю сущность дореволюционной провинции. А потом пытаются построить коммунизм с помощью насилия и уничтожения буржуазии.. и весь этот абсурд комом перетекает в гражданскую революцию.. Некоторые сцены давались тяжело так как синхронизировались с сегодняшней реальностью.. Глубокий роман со своей философией.

Роман "Чевенгур" Андрея Платонова – одно из самых трудноуловимых для определений произведение. Он и утопия, и социально-философский роман; вроде как ясно, что описано разгульное лихое время Гражданской войны, но начинаешь читать, и вообще теряешься в ориентирах пространства/времени. И интерпретациям он поддаётся очень тяжело: многие существенно упрощают восприятие, сводя содержание романа к высказыванию "за" или "против" советской власти; но всё куда сложнее и обширнее. "Чевенгур" – про то, как устроена человеческая природа, к чему люди стремятся, в чём состоит их счастье.

Читать и пытаться следить за событиями – почти непосильная задача. В Чевенгуре, небольшом уездном городе на юге России, наступил коммунизм, случился "конец истории". Здесь больше не нужно излишне "формулировать", нагромождать теорий, не нужно даже работать – за тебя всё сделает солнце, и обогреет, и взрастит пищу; яркое счастливое будущее, принадлежащее пролетариату, наступило – бери и живи! Нет никаких ограничений больше, никто никому не подчиняется, никто не контролирует и не разъясняет; истреблён и выгнан за пределы города "остаточный элемент" буржуазии. Тут даже нет советской власти: "Какая мы тебе власть? Мы – природная сила"

Само движение мира будто остановилось, времени больше нет, стремиться к чему-то, работать ради чего-то уже незачем, нужно только воплощать коллективную жизнь, стереть границы меж братьями-пролетариями и слиться с ними в незыблемом и бескрайнем счастье. Это странное, путанное состояние сознания воплощено в самом языке: для самых простых действий Платонов использует такие формулировки, что вообще не сразу понимаешь, на той же ли ты планете. Такое остранение заставляет тебя увидеть мир впервые, срывает наслоения предыдущих ассоциаций, и ты выпадаешь из очевидных раньше сценариев, можешь постичь жизнь заново. И сразу приступить к тому, чтобы жить правильно, согласно человеческой природе.

Но не долог оказался срок этого коммунистического заповедника, который какое-то время не могла разглядеть центральная советская власть. Да и сам отрезанный от реальности эксперимент начал давать трещины: очень уж непосильной для пролетариата выходит такая жизнь; правда вкупе с безграничным счастьем должна осуществляться под конец жизни, к ней хорошо только стремиться и почти невозможно в ней жить. И начинает из кого вылезать потребность в семье и детях, чтобы был какой-то смысл в текущем существовании (до того было "обобществление жён", лишённых сексуальности матерей/соратниц), а из кого – размышления о том, что мужик всё перетерпит, что живёт хорошо только в горе, потому что оно ему понятно. Но всем чевенгурцам жутко оставаться одним в конце истории, на краю мира. Вот они и переносят дома поплотнее друг к другу, чтобы жить кучно среди степей, чтобы забыть о своём уединённоем сиротстве на земле.

Такое пронзительное состояние неизбывной тоски и неприкаянности держит на протяжении всего романа. Безвременность, бессюжетность, оторванность от земли и полёт мысли – к этому нужно быть готовым. Но с другой стороны, если поймать это настроение, можно оказаться в таком пространстве, где ты очищен от социальных установок, иллюзий, затёртых истин; где можешь взглянуть на жизнь заново, начисто; свежим взглядом увидеть других людей и признать в них человеческое достоинство, глубоко почувствовать их боль и безграничную силу. Прерывистый сюрреалистический сон, в котором ты внезапно оказался, становится наполненным большим смыслом, чем сама реальность. Солнце, объявленное "всемирным пролетарием", не заходит над Чевенгуром, в котором наступил коммунизм, потому что "больше нечему быть". А люди остаются думать и томиться о самом важном, но так и неназванном.

Думаю, что можно и нужно читать "Чевенгур" не один раз; за первый раз (самый первый: я поздно поняла, что начинать Платонова надо было с чего попроще, поразбавленней) невозможно считать всё, смысла здесь в избытке, он не успевает укладываться в сознании. В мой этот первый раз с Платоновым меня больше всего затянул герой Александр Дванов, его особенный путь человека не от мира сего: то, что для него люди и машины были так одинаково любимы, как и одинаково чужды, то, как он с детства потерялся в мире и как бесцельно потом по нему бродил, надеясь заполнить всеобщим братством пустоту, – всё это заставило его полюбить. Юродивого носителя истины.

Напоследок ëмкая цитата для привлечения:
"У меня коммунизм стихией прëт! Могу я его остановить иль не надо?"