Танго смерти

Юрий Винничук (род. 1952 г.) - известный украинский писатель, поэт, драматург, литературный деятель. Живет и работает во Львове. В издательстве "Фолио" в 2012 году вышло его роман на русском языке "Весенние игры в осенне садах". События в новом романе Юрия Винничука "Танго смерти" разворачиваются в двух сюжетных срезах. В довоенном Львове и во время Второй мировой четверо друзей - украинец, поляк, немец и еврей, родители которых были бойцами армии УНР и погибли в 1921 году под Базаром, - пере...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,4

482 оценки

5
58%
4
32%
3
7%
2
2%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 535Хотят прочитать 414

Рецензии

Аноним10 мая 2022 г.
Львов, мистика и оккупация
Книга о мистической музыке смерти, Львове, оккупации то советами, то фашистами, с порнографическими моментами и классным юмором. Очень цветистый роман, в котором отображены два временных промежутка - вторая мировая война и современность. Автор нумерацию глав сделал особенной - Буквы алфавита обозначают середину двадцатого столетия, цифры же - конец этого же века.
В современной половине романа главный герой - Ярош, преподаватель Львовского университета, который много лет увлечен переводом арканумских текстов. В процессе перевода успевает заводить романтические отношения со студентками, доведя одну из них до психиатрической лечебницы. Автор довольно таки смачно и порнографично описывает сцены соития Яроша с его любовницами. В такие моменты чувствую себя жутко консервативной снобкой. Сижу и думаю - чем помогло сюжету то, что я теперь знаю, что Ярошу нравится минет?

Ему предложили место преподавателя на кафедре востоковедения, через год он защитил кандидатскую диссертацию, а еще через пять лет – докторскую, студенты валом валили на его увлекательные лекции.
Но он действительно талантливый ученый, первым из всех исследователей Арканума ему удается расшифровать их тексты. В процессе изучения этих материалов, он узнает, что существует особая мелодия, даже не мелодия, а особое присутствие нот, которое позволяет душе, что умерла и переродилась в новой жизни, вспомнить себя в прошлых воплощениях. Но есть одно условие - необходимо перед смертью услышать мистическую мелодию, и затем в новой жизни, только тогда можно вспомнить, кем ты был до этого.
Вторая линия, времен второй мировой войны, очень контрастна. Сначала автор нам показывает Львов 20-х двадцатого столетия, когда он был польским. Но украинская самобытность и культура там присутствовала очень ярко. Главным достоинством этой части был юмор.

А еще моя мама имела незаурядный актерский талант, по правде говоря, ее ожидало большое будущее, хоть она и сыграла лишь одну роль, изображая в церкви четвертый смертный грех.
Жизнь коренных жителей Львова тех времен мне немного напомнил Одессу, все эти дворики, открытые окна, всеобщее знакомство всех со всеми, покупки на рынке, еврейские мамы... Автор описывает нам детство Ореста, скрипача, с которым Ярош встречается во второй части романа. Будучи совсем мальчиком, Орест наслаждался своей колоритной жизнью во Львове, проделками, которые он затевал со своими друзьями. Истории, которые он рассказывает о своих родственниках преисполнены очень теплым и позитивным юмором, но эти шутки очень искрометные. Не раз я громко смеялась над проделками как самого Ореста, так и его дедушки.

все пьянчужки относились к нему по-дружески, а так как его любили, то любя и подшучивали над ним, подсовывая в карманы пиджака презервативы, окурки дамских сигарет, папильотки, старые чулки, а однажды даже запихнули в карман большие розовые майталесы, которые называли барханами, не говоря уже о том, что измазывали помадой манжеты и воротник и брызгали одеколоном. Словом, у бабушки было чем развлечься, когда она выворачивала эти карманы и охала над испачканными сорочками.
Вкусно и атмосферно автор описывает Львов. Рынок Кракидалы, где можно купить все что угодно и даже больше. Жители Львова каждый вечер ходили на променад, по дороге заходя в кнайпы, кофейни, где делились самыми свежими новостями и сплетнями.
Но пришла война, а с ней пришли советские освободители. Которые освободили Львов не только от поляк, но и от квартир, домов, красивых вещей. Но горожане сильно не терялись, устроили торговлю старьем возле оперного театра. А жены советских офицеров, которые почему то в своей жизни ничего, кроме коммунизма не видели, покупали розовые кружевные ночнушки и ходили в них в театр, принимая за вечерние платья. Почему то для этих офицеров унитаз был совершенной диковинкой, они считали его неудобным, низким умывальником, откуда то и дело норовили набрать воды, или помыть в нем голову. Советское общество покупало сломанные часы, не зная, что они должны тикать, и просто носили их на руке. И эту информацию я вижу не впервые. Неоднократно посетив Львов и его экскурсии, знаю, что есть возле оперного театра ряд домов, куда часто водят туристов. И экскурсоводы рассказывают, что эти дома были очень востребованы советским руководством. Законных жителей этих домов просто выселяли без каких либо объяснений. Трусы были диковинкой для большинства женщин. Читая это все, провожу аналогию с тем, что сейчас происходит в Украине. Солдаты России мародерствуют в оккупированных городах и селах, при чем крадут элементарные вещи - микроволновки, блендеры, унитазы и трусы. Трусы в 21 веке крадут. Эти солдаты в основе своей из депрессивных регионов России с низким экономическим развитием, которых удивляет наличие у простых сельских жителей Нутеллы. Русский солдат не изменился со времён Второй мировой войны. Как не было ничего хорошего в их жизни, так и в современности нет. Конечно, в Питере и Москве знают, что такое унитаз, ночнушка и трусы. Но в регионах России люди и жили, и живут намного хуже, чем украинцы, и данная книга - это очередная иллюстрация этому.

– Они привыкли, что у них там все дефицит. Вчера на Кракидалах подходит солдат к бабе, которая булочки продает, и спрашивает: «Можно купить?» – «А чего ж нет? – отвечает баба. – Покупайте, пожалуйста». Солдат недоверчиво подходит ближе, робко берет булочку и снова спрашивает: «Можно?» Потом платит, но через минуту возвращается и спрашивает: «А можно еще одну булку купить?» – «Можно», – говорит баба. Он прячет в карман и вторую булку и спрашивает: «А третью можно купить?» – «Можно и третью, и четвертую, хоть все»
Про тюремные заключения во время советской оккупации автор тоже рассказывает на примере Ореста, который попал под арест за преступление, которое совершил задолго до прихода советов. Расстрелы, казни, изнасилования, убийства мирных жителей - этому всему тоже есть место в этом романе. Реалистично до дрожи, до воспоминаний про современные Бучу и Бородянку, где русский солдат совершил точно такие же преступления.
Очень жутко и страшно жить в мире, где тебя в любой момент могут посадить в тюрьму. Расстрелять за что угодно. Ты можешь идти просто по улице, и оказаться на кого-то похожим, или на тебя донесут соседи, которые завидуют твоему дому, твоему положению. Или вообще, не пойми чему. В таком мире настолько потеряв ощущение безопасности, человек теряется, не может мыслить продуктивно, его творческий потенциал полностью гасится, потому что нужно постоянно бояться. А страх сразу захватывает огромный кусок твоей оперативной в памяти, и на творчество там уже нет места. Нищета, отсутствие даже необходимых товаров из-за постоянных санкций окружающего мира - это ужасно. Я помню как в детстве мне в школу нужен был транспортир. Ну понятно, что в деревне его не было. Поехать в город от для моих родителей, у которых не было машины, была проблема. Да и как оказалось, что в городе этих транспортиров не было в итоге. Мне его подарили знакомые моей тёти врача. Это был старый поцарапанный транспортир, который уже использовался другими детьми. Понятно, что он годился мне для учёбы, но сам факт того, что такую мелочь, это же не нейтронный двигатель, в советское время было купить просто невозможно. Не потому, что не было денег, а потому что не было транспортиров.
Встретив Ореста, который не понаслышке знает, что такое танго смерти, Ярош узнает его историю. Орест сам лично его играл евреям перед их казнью, прекрасно осознавая, что делает - дает их душам второй шанс. И Ярош выясняет, что бывшие некогда связанными родственными связями, души в следующих жизнях стремятся найти друг друга. На этой теории основано довольно таки шокирующее для меня окончание романа.
Роман читать очень интересно и увлекательно, тем более он очень сильно перекликается с современными событиями, вызвал во мне личные флешбеки. Обожаю, когда в книге есть незаурядный и действительно веселый юмор.
Читать далее
82
2,1K
Аноним25 декабря 2021 г.
В этом (блюде) романе слишком много ингредиентов.
Оспаривать писательский талант Юрия Винничука не буду. Пишет он образно, объёмно, щедро пересыпая текст диалектизмами. Однако во время чтения меня не оставляло ощущение, что автор красуется, пытается удивить читателя всевозможными темами сюжета, многообразием литературных форм и ходов. Возможно, это авторская манера, но почему-то было неприятно, настроившись на обещанную аннотацией историю о повстанческих семьях и заключённых концлагеря, начинать чтение с интимных подробностей сексуальных сцен и знакомиться с героем, бросившим жену и сына.
Лишь прочитав треть романа, я начала понимать, что главная тема кроется не в бытописательных зарисовках Львова - загадочного, прекрасного, многонационального (чтобы разобраться в смысле таинственных словечек "шпацірґанґ, цизорик, маринарка, крижбанти" прилагается довольно объёмный словарик, обращаться к которому приходилось каждую минуту); не в дружеских отношениях четырёх парней и их семей, пересыпанных чёрным юмором и еврейскими анекдотами; не в истории города, мечтающего о независимости, но попадающего под власть то одной, то другой страны... Это всё антураж.
Главная тема - Арканум - тайные учения, место, закрытое для непосвящённых. Он мелькает отрывочными сведениями в прошлом и настоящем.
Современные главы носят цифровую нумерацию. Главный герой этой части - профессор Ярош, посвятивший себя арканумской культуре. Разгадав язык, прочитав древние книги, он написал несколько собственных трудов. Экскурсы в прошлое имеют буквенное обозначение. Главы А, В, С, D... Z - это Львов первой половины 20 века, они представляют собой записи Ореста Барбарики 1917 года рождения.
Постепенно таинственные открытия Ореста и Яроша пересекаются, и лишь после этого начинает обрисовываться тема бессмертия, переселения душ, возможности попасть в прошлое и будущее...
Идея открытия такова: человеческая душа путешествует из одного тела в другое, но новое тело не имеет памяти прошлого. В 1640 львовский аптекарь и медик Иоганн Калькбреннер создал музыку, услышав которую, человек может припомнить предыдущее воплощение при условии, что он услышит эту музыку перед смертью. Это открытие автор подкрепляет древними исследованиями и легендами.
Идея не нова, хоть с привязкой души к нотам встретилась впервые. Очень сложно представить подобное совпадение: если предугадать момент смерти можно, то отыскать нового носителя души и заиграть ему таинственное Танго смерти - миссия почти невыполнимая, особенно при условии, что КС (Книга Смерти) - великая ТАЙНА - зашифрованная, спрятанная. Не случайно за нею охотятся секретные государственные службы.
Сложно вынести произведению общую оценку - оно многоплановое, многожанровое, трагическое постоянно соседствует с комическим, высокие идеи - с низменными страстями, мистика переплетается с легендами, герои - удивляют, разочаровывают, вызывают неприязнь. С автором постоянно хочется спорить. Нет, не о том описании "большевиков-освободителей", в котором "герои" пьют из унитазов, ходят в театр в пижамах и ночных рубашках (считая их костюмами и вечерними платьями) под кирзовые сапоги - подобные истории я уже встречала и вполне могу поверить, что так оно и было. Меня удивляет подача материала. Она часто шокирующа, анекдотична и сатирична (как и многое в книге), но поверив в то, что у понаехавших женщин проблемы с нижним бельём, сложно представить, что эта тема обговаривается юными девушками в компании парней.
У нас поселилася одна дама з «Укрстраху», жидівка, але ні слова по-нашому не вміє. Мала з собою маленьку валізочку, а в ній — ти б бачив! — таке лахміття, що в нас хіба б ним підлогу мити. Було там дві пари бавовняних до колін майток, які у них називаються досить таємничо «блюмерс». Усі однієї — яскраво-волошкової. Як згодом виявилося, ті, що були на ній, були такої ж барви. Але особливістю цих майток є те, що вони замість гумки мають довгу бавовняну тасьму, яку вона мусить обкрутити тричі довкола стану. Можете уявити, яка то розкіш для кобі-ти! Пояси до підв'язок на панчохи скроєні з побіленого полотна, стаників взагалі нема. Панчохи в неї такі блискучі, що аж разять очі, а що вони не зв'язані до самого кінця, то на кінчику мають дзюрку, крізь яку видно пальці.
Поверила в другое - автору хотелось вставить эти яркие впечатления о завоевателях/освободителях (ненужное зачеркнуть) в текст, а каким образом - неважно. Часто замечала, что излишнее наполнение сюжета всевозможными подробностями, за которыми с трудом угадывается идея произведения, бывает не на пользу.
Кроме того, что автор талантлив, иных выводов делать не буду - постараюсь познакомиться с другими его произведениями.
Читать далее
74
1,4K
Аноним29 июля 2016 г.
Піски вкривали тіла, а на пісках розквітали маки…

А як не стане мене з тобою,
вкриють піски тіла,
стрінемось там, де маки рікою,
там, де їх тінь лягла.
Йосько, Ясь, Орест, Вольф. Жид (то не образа, у творі автор пояснює, що жид, то велично і славно, а єврей- то не по-справжньому), поляк, українець і німець. 20-40- кові роки минулого століття. Що об'єднує цих хлопців, здається, настільки різних, що їм нічого робити разом. Різні культури, різні уподобання, різні традиції і навіть їжа різна.
Звісно ж дружба. Міцна, щира, без обмежень і забобонів. Ота, знаєте, що як справжня любов, до останньго подиху?
Професор Ярош. Наш час. Людина без комплексів. Хороший вчений, вправний коханець, не дуже хороший батько. Що зв'язує його з цими чотирма хлопцями через роки і трагедії?
Танґо. Егеж, я не помилилась, танґо. Правда те саме, страшне і прекрасне Танґо смерті, що звучало в стінах Яневського концтабору. Під нього умирали тисячі в'язнів, і навіть самі музиканти. Звучала красива і фатальна мелодія, що на мить дарувала стражденним почуття прекрасного, і їхні тіла падали в небуття, а душі підносились до небес, чисті і тепер уже радісні. Танґо смерті уміло не тільки грати смерть, воно ще й дарувало безсмертя.
Ось так у творі об'єднались покоління. Зустрілись минуле і теперішнє. Польський Львів, Львів часів війни і сучасне, мирне, спокійне, але таке дороге багатьом місто.
Боже, яке то було задоволення читати цю книгу! Тут тобі і пригоди, і кохання, загадкові арканумські манускрипти, містична, дуже дивна, дуже таємнича бібліотека з ії незмінною працівницею пані Конопелькою.
І, що вже не так прекрасно, але читати то ми мусимо: приниження всього українського поляками, вхід совєтов у Львів, війна, єврейські гето, масові знищення євреїв фашистами і українців більшовиками. То є історія, то є страшно. І таке не мусить більше повторитись.
А от Львів 20-их, хоч і польський, мене просто підкорив.
Який колорит! Яке фантастичне занурювання у те, що відійшло назавжди. Торговиця Кракідали, де можна було не тільки купити абсолютно все, а ще й почути багато чого цікавого, ресторації, кнайпи, шинки, цукерні, фрієзерні, які совєти раптом стали називати "Парік… махєр… ская». "Невже це те саме?"
А що витворяли наші хлопи? В які халепи потрапляли? О, то окрема історія. Я реготала на всю хату, саме так, реготала, а не сміялася, з їхньго пургену для вчителя, папіра для "кльозету". А робота Ореста в поховальній конторі? О, то було щось. Як добре, що він вів свої записи і зміг донести до Яроша ту саму, неперевершену атмосферу старого Львову:

З самого малечку я сприймав і вбирав у себе Львів за запахами, їх безліч, і за ними можна розпізнати пору року, навіть не виходячи з хати і не визираючи з вікна. Восени гостро пахли квашені огірки, присмачені запашним кропом, часником і хроном, з передмість долинав мінорний запах паленого картоплиння, перехід з осені на зиму був ознаменований запахом квашеної капусти, а взимку напередодні Різдвяних свят уже панували в повітрі запахи диму, на якому ледь не весь Львів вудив ковбаси, шинки, полядвиці і шпондерки.
Орест описував майже все. Свою роботу, кохання, дружбу. Своїх рідних і всіх знайомих. Це просто не передати словами, та й не треба. Це просто треба читати і насолоджуватись.
Тому що далі уже не буде так смішно. Далі прийде біда, і не одна. І будуть, будуть ще у книзі смішні моменти, але уже з гірким присмаком.
Танґо смерті Юрія Винничука- це новий погляд на українську літературу. Не знаю навіть, з чим порівнятм. Це сплетіння правди і вигадки, історичних подій і магічного реалізму. Політ фантазії, слова, що давно вийшли із вжитку, країна Арканум, якої не існувало, трагічне на фоні кумедного, сміх крізь сльози.
Дуже раджу, дуже вболіваю за цю книгу. Обов'язково куплю бумажну і перечитаю.
"— Ми підірвали себе гранатою у схроні, коли нас оточили енкаведисти. Вони всі загинули, а мене контузило і відірвало руку, але я вижив. Можливо, тому, що не сидів з ними, а стояв поруч і грав на скрипці. Грав «Танґо смерті»."
Файна книга, нє?
Але «єврей» було образливе слово для кожного жида. То було трефне слово. Назвати когось євреєм — то було однаково, що назвати приблудою, покидьком, нікчемою. Але після того, як німці винищили жидів, у Львові поселилися самі євреї. (с)
Перевод.

А как не станет меня с тобой
укроют пески тела
встретимся там, где маки рекой
там, где их тень легла.
Йосько, Ясь, Орест, Вольф. Жид (это не обида, в произведении автор объясняет, что жид, это величественно и славно, а єврей- не по-настоящему), поляк, украинец и немец. 20-40 - ковые годы прошлого века. Что объединяет этих ребят, кажется, настолько разных, что им нечего делать вместе. Разные культуры, разные вкусы, разные традиции и даже еда разная.
Конечно дружба. Крепкая, искренняя, без ограничений и суеверий. Такая, знаете ли, которая, как настоящая любовь, до последнего вздоха.
Профессор Ярош. Наше время. Человек без комплексов. Хороший ученый, умелый любовник, не очень хороший отец. Что связывает его с этими четырьмя ребятами через годы и трагедии?
Танго. Да, я не ошиблась, танго. Правда то самое, страшное и прекрасное Танго смерти, которое звучало в стенах Яневского концлагерч. Под него умирали тысячи узников, и даже сами музыканты. Звучала красивая и фатальная мелодия, которая на мгновение дарила страдальцам чувство прекрасного, и их тела уходили в небытие, а души возносились к небесам, чистые и теперь уже радостные. Танго смерти умело не только играть смерть, оно еще и дарило бессмертие.
Вот так в произведении объединились поколения. Встретились прошлое и нынешнее. Польский Львов, Львов времен войны и современный, мирный, спокойный, но такой дорогой многим город.
Боже, какое было удовольствие читать эту книгу! Здесь тебе и приключения, и любовь, загадочные арканумские манускрипты, мистическая, очень странная, очень таинственная библиотека с её неизменной работницей пани Конопелькой.
И, что уже не так прекрасно, но читать это мы должны: унижеие всего украинского поляками, вход советов во Львов, война, еврейские гето, массовые уничтожения евреев фашистами и украинцев большевиками. Но это есть наша история, и она страшная. Такое не должно больше повториться.
А вот Львов 20-х, хотя и польский, меня просто покорил.
Какой колорит! Какое фантастическое погружение в то, что уже отошло навсегда. Базар Кракидалы, где можно было не только купить абсолютно все, но еще и услышать много чего интересного, ресторации, кнайпы, шинки, цукерни, фризерни, те самые, которые советы вдруг стали называть "Парик. махер. ская". "Неужели это одно и то же?
А что выделывали наши друзья? В какие неприятности попадали? О, это отдельная история. Я хохотала на весь дом, именно так, хохотала, а не смеялась, из-за пургена для учителя, бумаги для "клозета". А работа Ореста в похоронной конторе? Это было что-то. Как хорошо, что он вел свои записи и смог донести до Яроша ту самую, непревзойденную атмосферу старого Львова:

Из самого детства я воспринимал и вбирал у себя Львов за запахами, их огромное количество, и за ними можно распознать время года, даже не выходя из дому и не выглядывая из окна. Осенью остро пахли квашеные огурцы, сдобренные душистым укропом, чесноком и хреном, из предместий доносился минорный запах паленой картофельной ботвы, переход с осени на зиму был ознаменован запахом квашеной капусты, а зимой накануне Рождественских праздников уже господствовали в воздухе запахи дыма, на котором едва не весь Львов коптил колбасы, ветчины, полядвицы и шпондерки.
Орест описывал почти все. Свою работу, любовь, дружбу. Своих родных и всех знакомых. Это просто не передать словами, да и не надо. Просто надо читать и наслаждаться.
Потому что дальше уже не будет так смешно. Дальше придет беда, и не одна. И будут, будут еще в книге смешные моменты, но уже с горьким привкусом.
Танго смерти Юрия Винничука- это новый взгляд на украинскую литературу. Не знаю даже, с чем сравнить. Это переплетение правды и выдумки, исторических событий и магического реализма. Полет фантазии, слова, которые давно вышли из употребления, страна Арканум, которой не существовало, трагическое на фоне смешного, смех сквозь слезы.
Очень советую, очень болею за эту книгу. Обязательно куплю в бумаге и перечитаю.
"- Мы взорвали себя гранатой в укромном месте, когда нас окружили энкаведисты. Они все погибли, а меня контузило и оторвало руку, но я выжил. Возможно, потому, что не сидел с ними, а стоял рядом и играл на скрипке. Играл "Танго смерти"".
Файная книга, не?
Но "еврей" было обидчивое слово для каждого жида. То было трефовое слово. Назвать кого-то евреем - это было одинаково, что назвать приблудой, отбросом, ничтожеством. Но после того, как немцы истребили жидов, во Львове поселились сами евреи.
Читать далее
42
1,5K

Все рецензии

Цитаты

Аноним8 августа 2013 г.
Як не стане мене з тобою,
вкриють піски тіла,
стрінемось там, де маки рікою,
там, де їх тінь лягла.
18
3,1K
Аноним22 июня 2015 г.
Один–єдиний ангел, який заховався в жінці, може виправдати перебування у ній сотні чортів.
15
3K
Аноним27 июля 2013 г.
— Я її люблю. Не смійся. Любов — це знаєш що? Це така хвороба. Вона триває дуже коротко. А потім… потім уже настає симбіоз двох істот. Хтось пальма, а хтось ліана. Питання лише в тому, хто кого смокче.
15
2,4K