HHhH

Каждый поворот дороги – будто судьба человека, вот одна, другая, еще одна, еще… Я вижу голубей, слетающих с бронзовой головы Яна Гуса, а на заднем плане – самая прекрасная декорация в мире: собор Тынской Богоматери, храм Девы Марии перед Тыном с двумя черными шпилями – тот самый, при виде которого всякий раз, как окажусь рядом, мне хочется упасть на колени от восхищения его величественным и зловещим серым фасадом. Сердце Праги бьется в моей груди. Я слышу позвякивание трамваев. Я вижу людей в серо-зеленых мундирах, печатающих шаг по гулким мостовым. Я почти что там. Мне надо ехать туда. Мне надо вернуться в Прагу. Я должен быть там, когда это произойдет.

Это хуже пощечины. Гиммлер чувствует, как кровь приливает к щекам, как разбухает в черепной коробке мозг. Только что ему сообщили новость: «мессершмитт» Гейдриха сбит во время воздушного боя над рекой Березиной. Конечно, если Гейдрих погиб, это огромная потеря для СС: преданный партиец, ответственный и усердный сотрудник и так далее. Но если выжил – это уже просто катастрофа! Потому что его самолет сбит за линией фронта, упал на советскую землю. И когда Гиммлер скажет фюреру, что начальник имперской Службы безопасности в руках врага, ему не избежать весьма тягостной сцены. Он перебирает в памяти, какая имеющаяся у Гейдриха информация способна заинтересовать Сталина, подсчитывает мысленно, сколько ее, такой информации. С ума можно сойти! Да еще ведь рейхсфюрер СС не досконально же знает, что там в мозгах его подчиненного. Хоть политически, хоть стратегически – если Гейдрих, попав в плен, заговорит, бедствие окажется ни с чем не соизмеримо, а последствия непредсказуемы. Гиммлеру, во всяком случае, их не рассчитать. Он обливается потом, сквозь его маленькие круглые очочки уже ничего не видно, уже и усики мокрые…

Правду сказать, самая срочная проблема даже не в том, чтобы разобраться, что Гейдрих знает и помнит. Погиб ли он или оказался в плену у русских, первое, что надо сделать, – изъять собранные им досье. Одному богу известно, что в них может найтись, какие сведения и о ком. Надо проникнуть в его сейфы – рабочий и домашний. Что касается рабочего, пусть этим займутся Мюллер с Шелленбергом, а дома надо, стараясь не обидеть Лину, все обшарить самому. И ждать, ждать, ждать. Пока Гейдрих числится среди без вести пропавших, ничего другого не остается. Надо сходить к Лине – подготовить почву, надо отправить на фронт указания: безотлагательно найти Гейдриха, живого или мертвого, сил не жалеть.