HHhH

В моем романе — как в литературном произведении — есть дыры, но в обычном литературном произведении только автор решает, можно ли сделать дырку и где ее сделать, а мне в этом праве отказано, потому что я в рабстве у своей совести.

Ко дню высадки Габчика и Кубиша в Чехии было уже слишком поздно, бедствие слишком распространилось, времени хватало только на месть. Месть яркую, ослепительную, но дорого, очень дорого обошедшуюся им самим, их друзьям и народу, который они так любили.

Когда я смотрю новости, когда читаю газету, когда встречаюсь с людьми, хожу в гости к друзьям и знакомым, когда вижу, как любой из нас суетится и пытается куда-то втиснуться, переходя от одного абсурдного зигзага жизни к другому, мне кажется, что мир смешон, трогателен и жесток. Примерно то же с этой книгой: история жестока, главные герои трогательны, я сам смешон.

Гейдрих в третий раз совершает торжественный проезд по городу в Градчаны, но на этот раз — в гробу.

Это стараниями Буске июльскую 1942 года операцию «Весенний ветер» провели французы, а не оккупационные власти. Парижские полицейские тогда арестовали и согнали на Зимний велодром тринадцать тысяч евреев, и потому ответственность за самое, наверное, подлое деяние в истории нации лежит именно на нем.

Ванзейская конференция официально оформила геноцид, и после нее речь шла уже не о том, чтобы задачу более или менее втихаря (если только можно втихаря истребить миллионы людей) выполняли несколько отрядов убийц, а о том, чтобы поставить все экономические и политические инфраструктуры режима на службу геноциду.

Если вспомнить, какими физически неполноценными были в большинстве своем нацистские высшие сановники (хромой от рождения Геббельс еще из лучших экземпляров), можно только посмеяться над их навязчивым страхом «ослабления расы».

Я говорю об этих фактах только в связи с той иронической окраской, какую они придают его судьбе: «козел» станет тем, кого на вершине его всемогущества назовут «самым опасным человеком Третьего рейха». А еврей Зюсс превратится в главного планировщика Холокоста. Кто мог такое предвидеть?

Эта сцена, как и предыдущая, вполне правдоподобна — и целиком придумана. Что за бесстыдство — управлять действиями человека, который давно умер и не способен защититься! Заставлять его пить чай, когда, вполне вероятно, он любил только кофе. Надевать на него два пальто, когда у него, может, и было-то всего одно. Сажать его в автобус... а вдруг он ехал поездом? Отправлять его в дорогу вечером, если он оставил Жилину утром. Мне стыдно.

Австрия в конечном счете "решает присоединиться к Германии". Это первый этап создания Третьего рейха. И одновременно ловкий маневр, который Гитлер вскоре предпримет снова, - завоевание страны без единого выстрела.